Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

«Привет, Хью, – пишет она. – Не хочешь вместе выпить кофе?»

Ханна останавливается, перечитывает сообщение. Не заподозрит ли он неладное? Ничего необычного во встрече с Хью нет, но предлагает увидеться, как правило, Уилл. Когда первой о встрече просит Ханна, это необычно. Надо добавить какое-нибудь объяснение, только не слишком многословное.

«Райан вчера спрашивал, как у тебя дела, – добавляет Ханна. – Я вдруг вспомнила, что мы не виделись целую вечность».

Палец зависает над кнопкой «Отправить», и в этот момент телефон пищит, напоминая, что пора ехать на работу. В порыве решимости Ханна отправляет сообщение, прячет телефон в карман и выключает кофемашину.

Спускаясь по лестнице и перебирая в уме, что нужно сделать за день, она слышит жужжание телефона. Хью прислал ответ.

«Конечно. Как насчет по-быстрому после работы? Освобожусь к шести».

На лице Ханны появляется улыбка облегчения.

«В шесть подойдет, – пишет она. – Приеду в твою контору?»

Телефон сообщает, что абонент вводит ответ.

«Лады. Увидимся в шесть».

* * *

День выдался на удивление бойким – не пятница, а настоящая суббота. К трем часам Ханна вдруг спохватывается: она еще не обедала, у нее слегка кружится голова. Она быстро поглощает сэндвич из гастронома на углу и бежит обратно помогать Робин. В полпятого Ханна уже сомневается, получится ли вообще выбраться. Робин нельзя оставлять одну с такой оравой покупателей, это было бы несправедливо. Она просто не справится и с кассой, и с ответами на вопросы, не говоря уже о том, что иногда требуется отлучиться в туалет.

Однако в полшестого магазин вдруг, как по волшебству, пустеет. Робин бросает на нее взгляд, заворачивая купленную книгу для последней покупательницы. Ханна незаметно проверяет время на телефоне.

– Домой?

– Ну… Пять тридцать уже. Ты отпускаешь? – интересуется Ханна. – Сегодня выдался сумасшедший денек.

– Я справлюсь. Смотри, все уже разошлись, – говорит Робин. – Пятнадцать фунтов, девяносто пять пенсов, благодарю вас, – обращается она к женщине у стойки. Та кивает и достает дебетовую карту.

– Ну, если ты не против… Пока я соберусь, пройдет еще какое-то время, если вдруг надо будет помочь в последнюю минуту, я успею.

Ханна надевает пальто в подсобке. Из зеркала смотрит бледное, озабоченное лицо. Она жалеет, что не сообразила взять с собой косметику. Ей хочется сделать что-нибудь, чтобы почувствовать готовность к встрече с Хью.

В сумочке лежит только старая помада, но это лучше, чем ничего. Накрашивая губы перед треснувшим зеркалом над раковиной, Ханна вспоминает, как Эйприл прихорашивалась перед заваленным всякой всячиной шкафом в своей спальне.

«Нет, правда, я не стала бы пользоваться никакой другой помадой кроме „Шантекалье“. Или на худой конец „Нарс“. „Номер семь“ не вывозит. Из чего ее вообще делают? Из машинного масла? И пигмента кот наплакал».

Ханна смотрит на помаду в своих руках, розовый огрызок «Шантекалье», ее когда-то подарила на Рождество Эйприл. Ноющая боль из прошлого чувствительна и реальна. Ханна делает глубокий вдох, затем накрывает помаду колпачком, вешает сумочку на плечо и выходит из подсобки.

– Гуляем сегодня? – удивляется Робин.

Ханна улыбается и пожимает плечами:

– Ничего особенного. Договорилась по-быстрому пропустить стаканчик со старым другом. Вечно мне кажется, что я не в форме, когда с ним встречаюсь. Он хирург-косметолог.

– Деньги, поди, гребет лопатой? – вскидывает бровь Робин, и Ханна с ухмылкой кивает. – Есть, на кого тратить?

– Нет. – Ханне трудно вообразить Хью и Робин вместе. Хью вообще невозможно с кем-то вообразить. Он единственный в своем роде.

– Тогда желаю приятно провести время, – говорит Робин вслед направляющейся к выходу Ханне. – Не делай ничего такого, чего я бы себе не позволила.

– И много остается за чертой?

– Немного, – ухмыляется Робин.

Ханна со смехом открывает дверь магазина, заставляя колокольчик звякнуть, и окунается в холодный вечерний воздух.

На улице дождь. Тротуар потемнел и стал гладким, он отражает жемчужные огни магазина, блеск уличных фонарей и свет фар проезжающих машин.

В конце улицы Ханна переходит на другую сторону, сворачивает направо, потом налево, чувствуя, как изо рта вырывается пар. На перекрестке она останавливается в ожидании зеленого сигнала светофора. На противоположной стороне улицы третьим в очереди перед перекрестком стоит лимузин с работающим мотором, задние окна тонированы до черноты. Интересно, кто внутри? Какая-нибудь знаменитость или стайка подружек, устроивших девичник? Неожиданно стекло заднего окна немного опускается, и в щель кто-то выглядывает, вытирая осевшие на стекле капли влаги. У Ханны чуть не останавливается сердце.

Женщина внутри машины… Эйприл.

На мгновение Ханна застывает на месте, завороженная, потрясенная, не замечая, что на светофоре сменился свет и на табло уже мигает зеленый человечек, а значит, у нее остается меньше минуты, чтобы перейти улицу.

Эйприл. Эйприл! Как такое может быть? Это же она! Или нет?

– Эйприл! – кричит Ханна, но женщина уже подняла стекло. С бешено бьющимся сердцем Ханна бегом пересекает улицу по пешеходному переходу. Вместо поворота направо в сторону клиники Хью, она сворачивает налево, спеша к веренице автомобилей, в которой ждет лимузин. Она не успевает подбежать и постучать в стекло, чтобы заставить пассажирку на заднем сиденье выглянуть. Ревут моторы, и машины трогаются с места.

Черт! Черт!

– Эйприл! – беспомощно кричит Ханна вслед лимузину, водитель которого включает вторую передачу. Она опоздала. Машина уехала. Но когда авто скрывается за углом, приходит прозрение: Эйприл никак не могла там сидеть. Такое случается не впервые. Ханна не раз замечала короткую светлую стрижку в толпе и спешила за ней с колотящимся сердцем, только чтобы потом увидеть мальчишку-подростка или обернувшуюся удивленную женщину сорока с лишним лет.

Ей больше никогда не суждено увидеть Эйприл, понимает Ханна. Она разворачивается и возвращается к перекрестку, направляясь к клинике Хью. Да, она никогда не встретит свою подругу. Но будет искать ее в толпе вновь и вновь.

* * *

Часы показывают ровно шесть, когда Ханна сворачивает за угол и видит клинику Хью с неприметной стеклянной дверью – вполне можно было бы подумать, что это вход в подъезд жилого дома, если бы не маленькая латунная табличка с надписью «Клиника» и выгравированными строгим шрифтом «Гарамон» фамилиями владельца и двух его партнеров.

Она нажимает кнопку звонка и, услышав ответ секретарши, говорит в решетку переговорного устройства:

– Ханна де Шастэнь. Пришла на встречу с Хью Блэндом.

– Боюсь, его рабочий день закончился, – трещит в динамике женский голос. – Вам было назначено?

– Я пришла не на консультацию. Встреча личного характера. Он меня ждет.

– Минуточку.

Треск в динамике умолкает. Ждать приходится на удивление долго. Когда Ханна решается позвонить второй раз, на лестнице внутри