Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Утреннее солнце скрылось за тучами, и к тому времени как я дошла до мощеной дорожки, ведущей к ядовитому саду, я изрядно продрогла. Подумать только, июнь месяц — в Лондоне я бы обливалась потом в короткой юбке и майке без рукавов, кляня дышащий на ладан кондиционер в «Малышатах», а здесь, на севере, почти на полпути к полярному кругу, пожалела, что не взяла пальто. Радионяня молчала. Я подошла к калитке и с трудом просунула руку между прутьями. Отверстие в кованом узоре было слишком узким, и я никак не могла нащупать задвижку, расположенную под странным углом. Ржавый металл царапал кожу.

Я поменяла положение, встав коленями на холодные мокрые булыжники. Наконец нащупала пальцами язычок и надавила изо всех сил. Калитка распахнулась, а я чуть не упала носом в дорожку.

Как я могла принять его за обычный сад? Теперь, узнав правду, я во всем видела предупреждающие знаки. Крупные черные плоды волчеягодника, тонкие иглы тиса, пурпурные колокольчики наперстянки, кустики крапивы, которые я приняла за сорняки, но теперь увидела возле них ржавый столбик с табличкой urtica dioica. И другие, незнакомые растения: пышный куст с крупными ярко-фиолетовыми цветами, какая-то лиана, ужалившая меня за ногу, что-то похожее на шалфей, но, должно быть, гораздо более опасное.

Заглянув в полуразвалившийся сарай, я увидела целую плантацию мухоморов и, передернувшись от отвращения, осторожно прикрыла скрипучую дверь. Подумать только, все эти растения ядовиты! Прекрасные или вызывающие отвращение, знакомые и никогда мне не встречавшиеся. Некоторые цветы были так красивы, что прямо просились в вазу. Конечно, теперь мне и в голову не пришло их сорвать. Даже старые знакомые выглядели в этом окружении странными и зловещими — ведь их выращивали не ради чудесных цветов и листьев, а за способность убивать.

Растения разрослись так пышно, что, как я ни старалась держаться в стороне, задевали мои руки и ноги. Каждое прикосновение обжигало кожу.

Уже повернув к выходу, я вдруг заметила на низкой стене клумбы садовые ножницы — новенькие, блестящие, и, подняв голову, увидела, что куст, нависавший над дорожкой, подрезан — не сильно, а только чтобы можно было пройти. Дальше впереди какая-то лиана была подвязана садовой бечевкой.

Значит, сад не так уж и заброшен, как кажется на первый взгляд. За ним кто-то ухаживает, и явно не Мэдди с Элли. Девочкам не пришло бы в голову подрезать свисающую ветку — даже будь они выше ростом, просто наклонились бы или оборвали ее.

Кто же здесь хозяйничает? Точно не Сандра. Джин Маккензи? Джек Грант? Где-то я слышала эту фамилию… в принципе, она довольно распространенная, тем более в Шотландии. И все же… Доктор Кенвик Грант! Совпадение?

Радионяня подала признаки жизни; вернувшись к реальности, я вспомнила, зачем пришла. Взяла ножницы, вышла и закрыла калитку. Ее стук эхом отозвался от ближайшего холма и спугнул стаю птиц на сосне.

Отрезав приличный кусок веревки, я встала на цыпочки и стала обматывать ее вокруг калитки и кирпичной перемычки у себя над головой. Я не успокоилась, пока не истратила всю веревку, после чего накрепко связала концы «бабушкиным узлом».

Из динамика радионяни вновь послышалось хныканье, теперь более явственное. Однако дело было сделано. Чтобы проникнуть в сад, девочкам придется захватить с собой лестницу. Засунув ножницы в карман, я открыла приложение и включила микрофон.

— Иду, Петра, не плачь, иду.

И бросилась бежать.

Оставшееся время я возилась с Петрой, а затем практиковалась ездить на «Тесле». Джек взял «Лендровер», а перед отъездом дал мне небольшой урок вождения на электрическом авто, чтобы я могла забрать девочек из школы. И все равно было непривычно: нет сцепления, не надо переключать передачи, а как только убираешь ногу с педали газа, машина замедляет ход.

Элли и Мэдди, очевидно, устали от уроков и за всю дорогу не проронили ни словечка. Вечер прошел вполне мирно. Они без капризов съели приготовленный мной ужин, поиграли по очереди на планшете, надели пижамы и, не пикнув, улеглись в кроватки. В восемь часов я поднялась к ним, чтобы выключить свет и подоткнуть одеяла, как вдруг услышала женский голос.

Сначала я подумала, что девочки слушают аудиокнигу, но затем поняла: они говорят с Сандрой. Я не расслышала, что сказала Мэдди, а громкий голос из динамиков ответил:

— Умница! Десять из десяти! Я тобой горжусь! А ты, Элли? У вас тоже было правописание?

Сандра позвонила, чтобы поговорить с дочками перед сном. Я постояла у двери, прислушиваясь к беседе — вдруг заговорят обо мне. Нет. Велев девочкам приглушить свет и улечься поудобнее, Сандра запела колыбельную. Ее голос чуть подрагивал на высоких нотах, и она раз-другой запнулась, вспоминая слова, но в этой незатейливой песенке звучало столько материнской любви и нежности, что мне стало неловко, точно я подслушиваю. Нестерпимо захотелось тихонько открыть дверь, на цыпочках подойти к Мэдди и Элли, поцеловать их горячие лобики и сказать, что им очень повезло с мамой.

К девяти вечера в доме воцарилась полная тишина, я заперла двери и на цыпочках поднялась к себе. Почистила зубы, выключила свет и улеглась в постель, чувствуя, что падаю с ног от усталости. Вместо того чтобы поставить телефон на зарядку и уснуть, я зачем-то опять загуглила «доктор Грант» и стала рассматривать фотографии, вспоминая слова миссис Эндрюс. Мне не давал покоя ошеломляющий контраст между первым и последним снимком. Сколько горя перенес несчастный доктор, сколько бессонных ночей провел — возможно, в этой самой комнате. Он жил здесь много лет, терзаемый сплетнями и горестными воспоминаниями о смерти дочери.

Вернувшись к поиску, я набрала «смерть Илспет Грант, Карнбридж». Фотографии я не нашла. Только короткая заметка в отделе некрологов местной газеты «Новости Карнбриджа», где говорилось, что Илспет Грант, горячо любимая дочь доктора Кенвика Гранта и покойной Эльзы Грант, скончалась в больнице Сент-Винсент 21 октября 1973 года в возрасте одиннадцати лет. И еще несколько строчек в «Инвернесс газетт» по поводу медицинской экспертизы и расследования смерти Илспет. Как выяснилось, девочка умерла, поев ягод лавровишни, случайно попавших в джем. Неопытные люди могут принять плоды этого растения за вишню или черешню. Илспет нарвала ягод и принесла домработнице, которая, не разобравшись, высыпала их в кастрюлю. Доктор Грант не любил сладкого, он даже овсянку ел с солью, приходящая экономка питалась у себя дома, а няня