Явка с повинной - Виктор Алексеевич Пронин
А в нашем случае брат Наташи, Александр Аржанников, убил со своей собутыльницей собаку, потому что та была привязана к девочке, только ее считала своей хозяйкой, потому что Наташе было интересно жить: она часто бывала в клубе собаководства, участвовала в его работе, ездила со своим Реем на выставки и состязания. Видеть, понимать все это брату однажды стало совершенно невыносимо.
А ведь собаку продать можно было, триста двадцать рублей — немалые деньги. Не продал. Не позарился на такие деньги! Потому что наверняка знал: если собаку убить, Наташе будет больнее. А цель была именно такая — сделать как можно больнее.
Почти невероятно, но факт: мать Наташи приняла в этом убийстве самое живое участие.
Имела мамаша этакую странную блажь: после выпивки шла прогуливаться с Реем. Смотрите, мол, люди добрые, какая у меня прекрасная собака, как она меня слушается, а значит, я важная особа... За этим жалким тщеславием четко просматривается страстное желание во что бы то ни стало увидеть зависть в чьих-то глазах.
Решив убить собаку, сводный брат Наташи и ее мать надели на Рея намордник и повели его в сарай. Рей пошел, полагая, очевидно, что предстоит обычная прогулка. Наташа в это время была в клубе собаководства. Она ушла из дома, чтобы не видеть пьянеющих родственников.
Заведя собаку в сарай, бравые собутыльники несколько раз ударили ее топором по голове. Но то ли много выпили, то ли сарай был слишком тесным — удары оказались не смертельными. Рей вырвался и с воем начал бегать по двору, залитый кровью, ничего не видя перед собой от боли. Было пять часов дня. Пьяные удальцы принялись с гоготом гоняться за ним — чего им бояться полуживой собаки, да еще в наморднике! Наконец, накинув Рею на голову мешок из-под картошки, они снова затащили его в сарай и принялись по очереди бить лопатой по голове. Таксист, специально нанятый ими, чтобы увезти труп, сбежал, не вынеся зрелища. А они, так и не добив собаку, ушли. Дома их ожидала выпивка.
— Пусть помучается! — браво заявил брат, глядя на подыхающего пса.
Вот что пишет сосед Наташи — А. П. Лунин, работающий в медицинском институте:
«Открыв дверь сарая, мы увидели собаку с натянутым на голову мешком. Еще один мешок был натянут на задние ноги. Сдернув мешки, мы увидели, что на собаке надет намордник, а шея стянута веревочной петлей. Собака с трудом поднялась и пошла нам навстречу. Трудно представить себе более жуткую картину, чем вид огромного пса с изрубленной головой, с которой текла кровь. По-видимому, на последнем дыхании Рей проделал путь в сотню метров и поднялся на площадку второго этажа, где я живу. Здесь силы оставили собаку, и она упала. Трагизм создавшегося положения усугублялся тем, что возле умирающей собаки находилась ее семнадцатилетняя хозяйка — Наташа Игнатова. Ее страдания я не могу описать, но с уверенностью говорю, что моральную, психическую травму она получила слишком большую. Буквально силой ее пришлось завести в квартиру и уложить на кровать. Вызванные врачи после осмотра собаки заявили, что их помощь уже бесполезна. При содействии начальницы клуба собаководства и представителя милиции удалось пристрелить собаку — из гуманности по отношению к изуродованному псу.
Я сам солдат в прошлом. Закончил войну на Эльбе. И хочу сказать вот что. Фашизм принес нашему народу невероятнейшие страдания и горе. У многих из нас родственники, дети, друзья убиты или замучены фашистами. Но несмотря на это, наши солдаты никогда не переносили своей ненависти к врагу не только на мирное население, но даже на животных. Жестокость войны не сделала нас садистами. Многие из тех, кто прошел войну, могут рассказать не один случай, когда они, остановившись на недолгий отдых, кормили, поили беззащитных, ни в чем не повинных животных, ухаживали за ними...»
А вот слова Наташи: «В тот день я ушла из квартиры моей матери и больше туда не вернусь. Живу у бабушки...»
Собаку не вернешь. Наверно, и мать Наташе тоже уже не вернешь. Кто знает, возможно, когда-нибудь они снова будут жить под одной крышей, но никогда — в этом можно не сомневаться — никогда их отношения не будут дружескими, теплыми отношениями матери и дочери. Навсегда у Наташи останется ощущение, что мать может предать, обмануть, совершить за спиной подлость.
Не буду утверждать, что все случилось из-за собаки, что именно она стала причиной семейного краха (ничто теперь не склеит эту семью). Так уж получилось, что в этой семье собрались люди абсолютно разные. Наверное, их разлад рано или поздно был неизбежен. Этот трагический случай обнажил не только их отношение к собаке — он обнажил их отношения друг к другу. Качества, которые в каждодневных буднях были не очень заметны, вдруг ярко проявились для окружающих: самоотверженность и духовная щедрость Наташи, убогая садистская натура ее брата, пьяное бездушие матери...
Все, кто хоть как-то соприкоснулся с этой историей, не только вынесли свой суд, но и усвоили для себя вполне определенный урок нравственности. То, как мы относимся к собакам и березам, является прямым продолжением нашего отношения друг к другу.
ОЧЕНЬ МНОГО ДЕНЕГ
Дерзкий замысел ограбить один из крупнейших в Днепропетровске магазинов — «Детский мир» созрел не сразу. Он возникал постепенно из шуточек, намеков, ни к чему не обязывающих разговоров. Шутки казались совершенно безопасными, так как оба думали, что на ограбление никогда не решатся. Поэтому с удовольствием, опять же «шутя», обсуждали детали, которые необходимо предусмотреть, тщательно прикидывали шансы на успех. К волнующей теме возвращались снова и снова. Она нравилась тем, что позволяла обоим представить себя людьми, готовыми на отчаянные поступки. Разговоры приятно волновали воображение.
А потом вдруг наступил момент, когда оба отчетливо поняли, что с шутками надо кончать, они изрядно надоели, что пора приниматься за действия. Пусть эти действия будут столь же необязывающими, как и шутки, чем-то вроде их продолжения, но в последний момент они, конечно же, остановятся. И не однажды оба замолкали в растерянности: неужели это они вот так легко, подробно и настойчиво обсуждают план ограбления?
