Утерянный жемчуг - Крис Велрайт
В свою первую зиму в Синторе она думала, что умрет. Воздух стал таким ледяным, что при глубоком вдохе обжигал глотку и легкие. Мэйлинь боялась, что лед заморозит ее изнутри и она упадет замертво. Даже дома было нестерпимо холодно. Денег на дрова у них не было, Мэйлинь покупала дешевый навоз, делала из него лепешки, сушила и топила ими печь. Отвратительный запах пропитал все стены и всю одежду, но по крайней мере, становилось хоть чуточку теплее. Навоз быстро прогорал, как и деньги их семьи, поэтому мать не разрешала топить дом всю ночь. Они закрывали дверь и окно, затыкая щели соломой, а когда ложились спать, прижималась друг к другу, чтобы хоть как-то сохранить тепло.
Хозяйка Ицин прознала о том, в каких условиях живет Мэйлинь, и предложила ей тогда перебраться ночевать на кухню гостиницы. Но Мэйлинь отказалась. Она боялась, что когда утром вернется домой, то увидит заледеневшие тела родителей. Этот страх оказался таким сильным, что до сих пор зимой она часто просыпалась по ночам и проверяла, дышат ли мать и отец.
Вторым неприятным открытием для нее стал лед. В Сэе Мэйлинь обычно целый день проводила либо в доме, либо в море, а потому ходила босиком, ей не нужна была обувь. Под ее ногами всегда был пол, трава, галька или колючие осколки раковин. Если же требовалось обуться, например, чтобы отвезти товар на рынок, то ей давали сандалии, сплетенные из травы. Здесь же пришлось обзавестись дорогими тряпичными туфлями, потому что под ногами много грязи, и ступни жутко мерзли зимой. К тому же, местная стража могла прогнать с улиц босяков. И Мэйлинь очень нравилось, что у нее есть собственные туфли, пока она не узнала, что такое лед. Оказалось, что зимой землю покрывает не только снег.
Белые блестящие лужицы, обманчиво красивые на солнце, стали непреодолимой преградой. Туфли моментально разъезжались на скользкой поверхности, а падать на каменную дорогу было больнее, чем на берег моря. В первый же раз, когда Мэйлинь вступила на лед, она даже не смогла понять, как так быстро небо перевернулось с землей. Она сильно ударилась, отбив себе руку и бедро, но хуже всего было то, что она никак не могла встать. Ее ноги расползались, и пришлось позорно отползти на коленях с заледеневшей лужи у всех на виду. С тех пор она боялась льда, потому что так ни разу и не смогла пройти по нему, не упав.
Но зимой требовалась не только обувь и тепло в доме, еще нужна была одежда и есть хотелось в два раза больше. В общем, как ни крути, а для того, чтобы просто выжить в Синторе нужно гораздо больше денег и сил, чем в Сэе. Поэтому отец разрешил ей пойти на работу этим вечером. И несмотря на злость, мать смазала Мэйлинь спину мазью из трав, чтобы та не чувствовала сильной боли.
Те из девушек, кто сегодня отправлялся собирать улиток, уже стояли во внутреннем дворе гостиницы. Они взяли с собой корзины, фонари на деревянных жердях и ленты, которыми подвязывали подол и рукава. Их окружал шум голосов и радостный смех, потому что такая работа вносила хоть какое-то разнообразие в будни.
Улиток собирали либо на рассвете, либо поздним вечером. В этом году довольно рано потеплело и, хотя вода в реке еще не успела прогреться, можно было начинать сбор. Чем раньше порадуешь гостей свежим улиточным супом или жарким, тем выше подскочит престиж заведения. К тому же, лето пролетит быстро, а к концу сезона никто уже не захочет есть этот деликатес, потому что чем ближе к осени, тем больше в улитках горечи.
Суи подбежала к Мэйлинь, как только та вышла во двор. Глаза подруги хитро поблескивали, как у кота, укравшего со стола рыбий хвост.
— О тебе спрашивал тот красавчик линши. — Суи улыбнулась и подмигнула. — Я столкнулась с ним у ворот гостиницы. Столько часов терпела, чтобы тебе рассказать!
Сегодня они с Суи работали порознь, лишь на краткий миг сталкиваясь на кухне, а после Мэйлинь и вовсе ушла на поиски лавки господина Лю. Мэйлинь представила, какие мучения испытывала подруга, пока хранила эту новость. Суи была веселой и немного ветреной, а еще страсть, как хотела найти для Мэйлинь мужчину. И желательно, чтобы такого, как в романах. Но за всей этой легкостью характера скрывалась непростая судьба, и Мэйлинь иногда поражалась, как можно так легко забывать о домашних и денежных проблемах и грезить о каких-то романтических отношениях? Чтобы так просто смириться со всеми несправедливостями жизни и видеть только прекрасное, нужно быть либо дурачком, либо Суи.
— Ну, не делай ты такое серьезное лицо. — Суи передала Мэйлинь корзину, которую успела вовремя взять из чулана, пока не разобрали самые лучшие. Некоторые из корзинок уже потрепались, из них торчали жесткие прутья, которые могли неприятно врезаться в бок или царапать ноги. — Твой линши очень красивый. Неужели тебе совсем не интересно, зачем он приходил? Представляешь, что, если между вами вдруг появится связь? Конечно, ты у меня очень неромантичная и не поверишь в такое, но в жизни все бывает. Ты только представь. — Видя недовольное лицо Мэйлинь, Суи решила зайти с другого конца: — Слушай, то, что он линши… Знаешь, это ведь можно и иначе воспринять. Хорошая должность, деньги, призвание, дары от начальства за служебные заслуги…
Суи начала загибать пальцы.
— Суи, — Мэйлинь нахмурилась еще сильнее. — Я не все тебе рассказала, но, поверь, он очень плохой человек. Хитрый, изворотливый хайшан.
— Кто? — не поняла Суи. Она подхватила подругу под руку, и они направились к выходу из гостиницы. В другой ее руке мерно покачивался бумажный фонарик, что мягким светом поглощал наступающие вечерние тени.
— Тебе тоже советую держаться от него подальше, — без пояснений продолжила Мэйлинь. — Если придет и позовет, скажи, что занята делами, если встретишь на улице, то развернись и уйди. Есть люди, которые приносят только беды. Несчастья и плохие события плодятся рядом с ними, как мухи по
