Зигзаг у дачи - Татьяна Витальевна Устинова

– Да не надо пока никого подключать, – в голосе Таганцева прозвучала досада, как всегда, когда ему казалось, что Натка сомневается в его способности самостоятельно решить проблему. – У них свадьба на носу. Им к ней готовиться надо. Ты вспомни, какое это счастливое время. Не до чужих проблем. Я пока информацию соберу хотя бы, чтобы понимать, с чем мы столкнулись, с кем имеем дело, а потом уже будем белый флаг выкидывать.

– Мы не будем выкидывать белый флаг, – тут же согласилась Натка. – Костя, я горжусь тобой. Я была уверена, что ты не бросишь стариков в беде, пусть они тебе и чужие люди.

– Да ладно тебе, – судя по голосу в трубке, Таганцев смутился. – Ты вот что, Наташ, постарайся сегодня пораньше вернуться домой, чтобы присмотреть за стариками. Вдруг им от пережитого плохо станет или еще что. Нужно побыть рядом в такую минуту. Я тоже постараюсь побыстрее закруглиться и приехать. Нам всем вечером предстоит непростой разговор и сложные решения.

⁂

За дело Сизовых майор Таганцев взялся решительно. Вернувшись вечером с работы и выслушав их обстоятельный рассказ, обильно сдобренный слезами и острым запахом корвалола, он внимательно изучил все бумажки, хранившиеся в тощей пластиковой папке, и уже назавтра отправил первый запрос в кадастровую палату для того, чтобы определить, кто тот чиновник высокого ранга, который скупил три частных участка рядом с домом Сизовых, а потом и на очень мутных основаниях «отжал» участок стариков.

Результат не заставил себя долго ждать, хотя и оказался совсем не тем, на который Костя рассчитывал. Вместо официального и ясного ответа он получил неожиданный визит какого-то мутного типа, который, несмотря на пропускной режим, появился в кабинете Таганцева без всякой предварительной договоренности уже на следующий день после отправки запроса.

Тип был в гражданском, но с выправкой явно военной. Спину он держал неестественно прямо и взгляд имел столь «добрый и ласковый», что сомнений, откуда он прибыл по Костину душу, не оставалось ни малейших. Никакого удостоверения он, впрочем, Таганцеву не предъявил. Но все и так было понятно.

– Вы, майор, не так давно имели некоторые неприятности по службе, – скучным голосом начал он, разглядывая свои ногти и не глядя в глаза Таганцеву. – Закончилось все не так трагично, как могло. Вы отделались понижением в должности и переводом сюда, в этот отдел. Но ваши грешки, когда вы, пользуясь своим служебным положением, пытались продвинуть интересы крупного бизнеса, поверьте, не забыты. И все бумаги могут в любой момент лечь на стол вышестоящего руководства, чтобы напомнить ему о том, что ваш моральный облик несовместим с высоким званием сотрудника правоохранительных органов вообще и министерства внутренних дел в частности.

– Оставим в покое мой моральный облик, – играя желваками, ответил Таганцев, которому больше всего на свете хотелось заехать незваному визитеру в морду. – Перейдем к цели вашего визита. Вы хотите-то чего?

– Я? – делано удивился гость. – Я, уважаемый, ничего не хочу. А цель моего визита состоит в том, чтобы предупредить вас о нежелательных последствиях для вас лично, если вы не прекратите совать свой нос не в свои дела.

– Так у меня работа такая – совать свой нос не в свои дела, – Таганцев даже развеселился. – Если вы думаете, что сотрудников полиции встречают с распростертыми объятиями, так это не так. Впрочем, как и людей из вашей конторы. И вы прекрасно это знаете.

– Знаю, – легко согласился тип. – Как и то, что ваша карьера закончится завтра же, если вы не остановитесь.

– Так я еще и не начинал.

– Вот и не надо.

– Простите, я не очень понимаю, кого вы представляете.

– Бросьте, – тип махнул рукой. – Все вы прекрасно понимаете. Я по роду своих занятий сопровождаю чиновника федерального уровня, занимающего высокий пост в одном из министерств.

– Министра, что ли? – Таганцев решил, что, может быть, ему повезет узнать, кто стоит за рейдерским захватом сизовского участка, хотя бы таким незамысловатым образом.

– Заместителя. Впрочем, как я уже сказал, вас это не касается, – мутный тип разозлился, что Таганцев вынудил его проболтаться. – Вы, уважаемый, неплохой оперативник, пусть и в прошлом. Если не хотите снова оказаться «на земле», то успокойтесь. Хотя нет, в вашем случае каким-нибудь занюханным райотделом полиции дело не закончится, вас просто выпрут из органов с волчьим билетом. Будете зарабатывать на жизнь в службе доставки. В общем, считайте, что я вас предупредил. Приятно было познакомиться.

Он встал и вышел, оставив в кабинете тяжелый аромат одеколона. Таганцев встал и открыл окно. В задумчивости вернулся на свое рабочее место. Итак, что мы имеем в сухом остатке? Ясно, что ответа на свой запрос он не получит. По крайней мере, официальным путем. Значит, надо пойти путем неофициальным. Константин взял в руки карандаш, чтобы составить список коллег, настоящих и прошлых, которые могли бы ему помочь.

Список получился внушительный, и Таганцев воодушевился, однако, как оказалось, рано. Никто из тех, кому он звонил, не согласился ему помочь. Кто-то ссылался на занятость, кто-то вроде соглашался, но затем исчезал с радаров, а кто-то и открыто говорил, что «с конторой лучше не связываться» и «в политику лучше не лезть».

– То есть эти власть предержащие могут делать что хотят? – возмущался Таганцев вечером, сидя на родной кухне. – Обокрасть стариков, отжать у них участок земли, снести дом? И ничего им за это не будет! Хотя мир должен перевернуться от этой несправедливости. Обижать стариков еще страшнее, чем обижать детей! Дети вырастут и разберутся с обидчиками! А вот старики уйдут, так и не добившись справедливости. Да еще и раньше времени, оттого что здоровье не выдержит.

Он понизил голос, чтобы не услышали Сизовы, уже отдыхающие в комнате, которую уступили им Костя и Натка.

– Ну, мы же не сдадимся так легко, – сказала Натка. – Давай будем действовать хитрее. Если не получается установить, кто этот человек, поступивший в отношении стариков так некрасиво, надо зайти с другой стороны. Попробуем раскрутить назад всю историю приобретения земельного участка. Наверняка в архивах остались какие-то документы, которые помогут доказать, что земля куплена законно и не может быть передана другому лицу. В конце концов, даже если межевание не проведено, в рамках дачной амнистии это можно сделать и сейчас.

– Точно, дачная амнистия, – протянул Костя. – Упрощенную процедуру регистрации права собственности за земельные участки, дома и хозяйственные постройки на них никто не отменял. Она не является отдельным законом, а представляет собой свод изменений в отдельные законодательные акты и регулируется Градостроительным кодексом и Законом о государственной регистрации недвижимости. Распространяется на садовые или жилые дома, построенные на участках для садоводства, индивидуального жилищного строительства (ИЖС), ведения личного подсобного хозяйства в границах населенных пунктов или на участках крестьянско-фермерских хозяйств, а также на земельные участки, предоставленные гражданам для личных нужд, до тридцатого октября две тысячи первого года. Другими словами, для Сизовых это очень даже подходит. Завтра же займусь. И еще позвоню Марине Раковой. Она прекрасный адвокат и уже не раз помогала нашей семье. Думаю, что представлять интересы Сизовых она тоже согласится. Правда, потребуется оплатить ее услуги, но мы вполне это потянем. В конце концов, у нас скоро срок депозита кончается.

Натка тяжело вздохнула, мысленно прощаясь с домиком своей мечты. Впрочем, Таганцев, ничего не знавший о домике, не понял, почему она вздыхает.

– Ничего, мы справимся, Наташ, – уверенно сказал он. – Ты просто умница, что вспомнила про дачную амнистию. А я еще в выходной съезжу в архив и попробую раскопать всю историю этой земли. Она явно не такая древняя, как в Египте. После революции все с чистого листа начинали, но ведь и до того на тех землях кто-то жил. Вот и выясним, кто владел земельными наделами вокруг Красных Холмов. Представители этого негодяя обмолвились, что он решил восстановить там родовое гнездо, значит, мы выйдем на него с другой стороны. Через его предков.

– И что нам это даст? –