Арсен Люпен и Остров Тридцати Гробов - Морис Леблан

Спуск оказался недолгим. В лестнице было двадцать ступенек, Вероника это знала. Она принялась их считать. На двадцатой она взглянула налево и с несказанной радостью прошептала:

– О, Франсуа! Милый мой мальчик!

Примерно в метре от себя Вероника увидела впадину, углубление, напоминавшее вход в пещеру, выдолбленную в скале.

Она позвала:

– Стефан! Стефан!

Однако голос ее прозвучал столь тихо, что, даже если Стефан Мару и был там, услышать ее он не мог.

Вероника помедлила, но ноги у нее уже начали подгибаться; у женщины не оставалось больше сил ни подняться наверх, ни продолжать цепляться за лестницу. Пользуясь неровностями скалы, она, рискуя сорваться, переставила немного лестницу и, каким-то чудом – она это понимала – ухватившись за выступавший из скалы кусок кремня, поставила ногу в пещеру. Затем, собрав все силы, она сделала отчаянный рывок, позволивший ей сохранить равновесие, и оказалась в пещере.

Обретя под ногами твердую почву, Вероника сразу увидела лежавшего на соломе связанного человека.

Пещера была тесной и неглубокой, пол ее имел небольшой наклон, отчего издали вход в нее должен был выглядеть как простая неровность в скале. Край пещеры никак не был огражден. Свет беспрепятственно проникал внутрь.

Вероника подошла к лежащему. Человек не шевелился. Он спал.

Женщина наклонилась над ним, и хотя и не узнала его, все же ей показалось, будто из покрытого туманом прошлого, в котором постепенно растворяются образы детства, выплывает какое-то воспоминание. Этого человека она не знала, но его мягкие, правильные, несколько женственные черты лица и широкий бледный лоб напомнили Веронике прелестное личико одной ее подруги по монастырю, умершей еще перед войной.

Ловкими движениями она развязала веревку, которой были обмотаны кисти спящего.

Не просыпаясь, мужчина потянулся, словно был уже готов к этой привычной операции, отнюдь не обязательно вырывавшей его из объятий сна. Видимо, его время от времени развязывали, чтобы он мог поесть, причем делали это ночью, так как он вдруг пробормотал:

– Уже?.. Но я не голоден. Еще светло.

Судя по всему, последнее наблюдение его удивило. Он приоткрыл глаза и тут же сел, разглядывая стоявшую перед ним женщину.

Особого удивления узник не выказывал, находясь, по-видимому, еще во власти сна. Решив, скорее всего, что это галлюцинация, он вполголоса пробормотал:

– Вероника… Вероника…

Немного смущаясь под взглядом Стефана, Вероника продолжала освобождать его от пут, и, ощутив на своих руках и ногах прикосновения пальцев молодой женщины, он вдруг осознал, насколько невероятно ее появление, и вскричал изменившимся голосом:

– Вы?! Вы?! Неужто это возможно? Ну скажите хоть слово, одно слово… Неужто это и в самом деле вы? – Затем, словно про себя, повторил: – Это она… Она самая… Здесь… – Внезапно придя в сильное волнение, Стефан продолжил: – Вы! А ночью… в те ночи… это не вы сюда приходили? Это была другая, да? Враг? Ах, простите, что я спрашиваю вас об этом. Я не могу понять… Как вы сюда попали?

– Вот отсюда, – указывая на море, ответила Вероника.

– Но это же просто чудо! – воскликнул Стефан.

Вероника смущенно подтвердила:

– Да, отсюда. Мне показал Франсуа.

– О нем-то я и не спросил! – подхватил Стефан. – Раз вы появились здесь, я подумал, что он на свободе.

– Пока нет, – ответила она, – но через час будет.

Последовало долгое молчание, которое Вероника наконец прервала, чтобы скрыть свое беспокойство:

– Он будет свободен, вот увидите. Но не следует его пугать, кое-чего он не знает.

Молодая женщина заметила, что Стефан слушает не столько произносимые ею слова, сколько ее голос; этот голос вызывал в нем нечто вроде тихого восторга, потому что узник лишь молча улыбался ей. Она улыбнулась ему в ответ и задала вопрос, на который он не мог не ответить.

– Вы только что назвали меня по имени. Стало быть, вы меня знаете? Мне тоже кажется, что когда-то… Да, вы мне напоминаете одну подругу, которой уже нет в живых.

– Мадлену Ферран?

– Да, Мадлену Ферран.

– Должно быть, я немного напоминаю вам и брата вашей подруги, робкого мальчика, часто бывавшего в комнате для гостей в вашем монастыре и разглядывавшего вас издали.

– Верно, верно, – подтвердила Вероника. – И впрямь, что-то такое припоминаю… Мы даже несколько раз беседовали… Вы покраснели… Да, верно, вас ведь зовут Стефан… Но откуда эта фамилия – Мару?

– У нас с Мадленой были разные отцы.

– А, вот это-то и сбило меня с толку.

Вероника протянула ему руку:

– Вот что, Стефан: раз мы с вами старые друзья, а теперь познакомились заново, давайте отложим воспоминания на потом. Сейчас нужно как можно скорее бежать отсюда. У вас хватит сил?

– Сил? Да, хватит, меня тут особенно не мучили. Но как отсюда выбраться?

– Той же дорогой, которой я сюда пришла. Там висит лестница, по которой можно залезть в верхний коридор подземелья.

Стефан встал.

– Так вам хватило смелости… отваги? – проговорил он, поняв наконец, что она совершила.

– О, это было не так уж трудно, – успокоила Вероника. – Франсуа очень за вас тревожился. Он решил, что вы сидите в одном из древних застенков для пыток…

Можно было подумать, что эти слова вырвали Стефана из сна и он вдруг понял, что вести беседу при данных обстоятельствах – просто безумие.

– Уходите отсюда! Франсуа прав. Вы даже не представляете, какой опасности себя подвергаете! Прошу вас, прошу…

Стефан был вне себя, он словно страшно испугался неминуемой опасности, грозившей молодой женщине. Вероника попыталась его успокоить, но он продолжал умолять:

– Еще секунда – и вы можете погибнуть. Вам нельзя здесь оставаться. Я осужден на смерть, притом страшную смерть. Посмотрите, на чем мы стоим. Это похоже на пол… Да нет, ни к чему все это… Прошу вас, уходите.

– Вместе с вами, – отозвалась Вероника.

– Да, вместе со мной. Но вы должны идти первой.

Вероника твердо проговорила:

– Стефан, чтобы спастись, нам нужно прежде всего успокоиться. То, что я сделала, пробравшись сюда, мы сможем повторить, только если будем рассчитывать каждое движение и сумеем справиться с волнением. Вы готовы?

– Готов, – ответил Стефан, ободренный ее уверенностью.

– Тогда следуйте за мной.

Вероника подошла к самому краю пропасти и наклонилась.

– Дайте мне руку, – попросила она, – так мне будет легче удержать равновесие.

Она повернулась и, прижавшись к скале, попыталась свободной рукой нащупать лестницу.

Это ей не удалось, и Вероника чуть откинулась назад.

Лестница сместилась. Когда по пути в пещеру Вероника резким движением оттолкнулась от нее, чтобы поставить ногу на пол, правый крюк, должно быть, соскочил с подоконника, и лестница, держась только на одном крюке, откачнулась, как маятник, вбок.

Ее нижние ступеньки находились теперь вне досягаемости.

Глава восьмая

Ужас

Не будь с Вероникой Стефана, у нее обязательно наступил бы один из тех приступов бессилия, которых при всем своем мужестве она не могла избежать, когда судьба обрушивала на нее удар за ударом. Но рядом с молодым человеком, который был, по мнению Вероники, слабее, чем она, и к тому же истощен днями заточения, она нашла в себе силы сдержаться и заявила, словно ничего страшного не случилось:

– Лестница отъехала в сторону, ее никак не достать.

Стефан ошеломленно уставился на нее:

– Но тогда… тогда мы пропали.

– Почему это мы пропали? – с улыбкой осведомилась Вероника.

– Нам отсюда не убежать.

– Как – не убежать? А Франсуа?

– Франсуа?

– Ну да. Самое большее через час он будет уже на свободе, увидит лестницу, поймет, где я, и окликнет нас. Мы обязательно его услышим. Остается лишь набраться терпения.

– Набраться терпения? – с ужасом переспросил Стефан. – Ждать целый час? Да за это время они непременно придут сюда. Они ведь наблюдают за мной чуть ли не непрерывно.

– Ладно, тогда будем молчать.

Стефан указал на дверь, в которой было прорезано окошко.

– Они каждый раз