Сибирский вояж - Александр Джад
— Может, чего покрепче возьмем? — неожиданно предложил Сергей.
Галина внимательно и совсем трезво, несмотря на уже принятое пиво, посмотрела на своего нового воздыхателя. Сергей выдержал её взгляд и даже не улыбнулся.
— А чё, можно и покрепче, — увидев, точнее, почувствовав в нём ту самую уверенность и твёрдость, кивнула Галина.
Она положила руки ему на плечо и доверительно прижалась.
— А ты клёвый!
«Выросла девочка, — отметил про себя молодой человек, покупая вино в ближайшем гастрономе. — Выросла, стала совсем взрослой и… чужой, не той, которую так долго искал».
И непонятно было, грустно ему от этого или совсем наоборот. Только вдруг понял, что, возможно, увидел в ней лишь то, что хотел увидеть. А Галина стала совершенно иной. И глаза теперь у неё были не такими уж наивно-распахнутыми. Да и волосы, губы…
Нет, скорее всего, всё же ему стало грустно. Так всегда бывает, когда приходится не по своей воле расставаться с давней мечтой. Но на смену одному желанию всегда приходит другое и, возможно, не хуже — просто иное.
Они пили в каком-то закутке прямо из горлышка, закусывая лишь маленьким кусочком сыра. Поочерёдно прикладывались к бутылке и проникались, становясь такими близкими друг другу и понятными. Сергей, прекрасно представлял, что будет дальше. Это возбуждало и подстёгивало.
Одно не давало покоя. Это мучило и портило праздник. Но отогнать эти назойливые мысли было выше его сил. Он вливал в себя пахучую жидкость и думал, думал… Подойди он к ней тогда, в шестнадцать, познакомься и, может быть, совсем иначе сложилась бы её, а точнее, их судьба и жизнь. Совсем иначе.
— Давай поцелуемся, — начавшим заплетаться языком внезапно предложила Галина.
«Вино начало действовать, — понял Сергей. — Всё идёт как надо…»
— Давай! — он прижал её к себе. — Я так давно мечтал об этом…
Михаил замолчал. Налил в стакан клюквенного морса и принялся маленькими глоточками пить. Все смотрели на него. Ждали продолжения. Но его не последовало.
Первой не выдержала Глафира:
— И это всё?
— В основном да… — Михаил поглядел на хозяина. — А дальше…
— В жизни всегда есть возможность выбора, — Михеич погладил бороду. — Даже право на промах имеется. Только выбирать очень часто приходится не нам, не из того, а потому совсем не то, что хочется. Словом, как бы в дальнейшем у них не сложились отношения, сейчас свой выбор они уже сделали…
— Как по мне, — сказал Владимир, — бедный Сергей поднял то, что бросили под ноги, как бывшее в употреблении и изрядно потрёпанное. Даже очень легкомысленные парни пренебрегли…
— Вот тут ты не прав, — возразил Михеич. — Галина уже вкусила все тяготы и лишения и вполне может оказаться гораздо верней, преданней и благодарней, чем иная непорочная девочка, не прошедшая суровую школу. Вот такая она, правда жизни…
— Вроде хороший парнишка, — в раздумье произнесла Глафира. — Со своей жизненной позицией, устоявшимся мировоззрением… Не верю, что он сделал такой выбор. Думаю, должен был уйти, чтобы не пришлось так поступать потом, при отягощающих обстоятельствах — семья, дети…
— Насчёт «уйти» — это чисто женское восприятие, — сказал Михеич. — У мужика мозги в эту сторону работают несколько иначе: раз не прошло так, пусть будет хоть эдак.
— Да уж… — заметал Михаил. — Многое в нашем мире ещё сокрыто от человеческого понимания. Не по глупости или недалёкости, а порой от недосягаемости, казалось бы, самого обычного, но пока неизведанного. Очень часто хочется иметь всё, побольше и ещё вчера. А получаем то, что найдём, сколько дадут, да ещё неизвестно когда. Не хочется с этим мириться, ой, как не хочется, но приходится.
— Согласен, — кивнул Михеич. — Мы радуемся и грустим, получаем удовольствие и расстраиваемся, любим и ненавидим, словом, просто живём. Обычный человек с поразительным упорством совершает ошибки, проживая свою собственную, назначенную свыше именно ему, судьбу.
— Молодость наивна и, как правило, скромна, — продолжил мысль приятеля Михаил. — Зрелость — продуманна и уверена в себе. Поначалу, делая первые шаги в самостоятельной взрослости, так всего хочется, особенно того, что пока недоступно. Позже, пообтёршись и набив синяков, с улыбкой смотришь на все эти детские потуги и ухищрения. Но и потом никогда, — поднял палец вверх, — ни-ког-да не знаешь наверняка, чем может закончиться исполнение задуманного. И далеко не всегда результат оказывается желаемым, а иногда вообще непредсказуемым…
— Куда это вас понесло? — не выдержал Владимир.
— Правда, Михеич, может, хватит? — Михаил поглядел на приятеля.
— Может, и хватит, — согласился Михеич.
— Вы сейчас это о чём? — насторожилась Глафира, пытаясь кое-что сопоставить.
Михаил не ответил. Михеич молчал. Владимир переводил взгляд с одного на другого и, по нему было видно, ничего не понимал. Лёша, не особо прислушиваясь, с аппетитом уплетал щи из кислой капусты вприкуску с хлебом домашней выпечки. А Глафира… Что так разволновало женщину?
— Михеич, это его здесь так стали звать, — пояснила хозяйка Владимиру. — По паспорту он Сергей Михайлович. Понимаешь?
— Нет, — честно признался тот.
— Бросьте вы ребусы-шарады разгадывать, — сказал Михаил. — Всё гораздо проще…
— Смотри-ка, запомнил, — улыбнувшись, сказал Михеич. — Да-а, о многом мы тогда, лёжа на больничных койках после купания в проруби, переговорили. Братьями стали не только по крови, но и по духу.
— Так, значит, всё-таки тот Сергей — это ты? — Глафира с укоризной посмотрела на мужа. — Что-то никогда мне об этом не рассказывал,
— Чего тут рассказывать? — не стал темнить Михеич. Ещё до армии это было. Поступил в институт, отучился курс до призыва. Потом армия. Позже встретились…
— А дальше? — не унималась Глафира. — Что было потом?
Она если и не была встревожена, то уж точно очень заинтересована и заинтригована.
— Понимаешь, Глаша, — было видно, как Михеичу трудно подобрать слова. — Думал, что смогу её вырвать из того порочного круга. Всяко пробовал… Но вскоре понял с моей стороны, по меньшей мере, наивно было так самонадеянно полагать. Она такая, потому что такая, потому что генетика, воспитание… Так мы и расстались. Окончил универ, приехал сюда и о ней больше никогда и ничего не слышал…
— Мы сегодня поедем или как? — отложив ложку в сторону, подал голос Лёша. — Уж больно щи хороши. Можно было бы и остаться…
— Так и оставайтесь, места всем хватит, — засуетилась Глафира, убирая опустошённую миску.
— Нет-нет. Дела, — поднялся Владимир. — Спасибо, хозяева, за хлеб-соль! Лёха, вперёд!
Вскоре чёрный джип с затемнёнными стёклами, мягко урча мощным мотором, покинул заимку, унося вдаль двух молодых предпринимателей.
И это было только начало…
ГЛАВА
