Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев

— Это она вам рассказала, — мгновенно понял Казиев, чуть поморщившись, — вот дура. Нельзя доверять женщинам, тем более молодым женщинам. Что она вам наплела?

— Она помогала вашему младшему брату Анвару.

— Правильно. Это трагедия нашей семьи. Анвар попал в автомобильную аварию, и ему иногда требовались уколы морфия. Постепенно он пристрастился. К сожалению, так иногда бывает, и рано или поздно морфий делает свое черное дело. Но нам несказанно повезло. У Анвара оказалась просто нечеловеческая сила воли. Сейчас он полностью излечился. Иногда ему требовалась помощь этой глупой самочки. Не вижу особого криминала…

— Вашего брата обвинили в хранении наркотиков.

— Она просто чокнутая. Нашла о чем вспоминать. Никто его не обвинял. Там просто перепутали. Потом разобрались и закрыли дело. Мой брат абсолютно был чист, и он уехал на лечение за границу.

— На лечение? — уточнил Дронго.

— Не хватайте меня за язык.

— Она была не просто горничной, а медсестрой. Вы ведь знали, что она раньше работала в хосписе.

— Поэтому и взял к себе. Чтобы иногда помогала.

— А потом рекомендовали ее Моховым.

— Все верно. Я не понимаю предмета нашего разговора. Несчастная и глупая дурочка погибла. Наверно, от руки очередного ухажера или неизвестного придурка. Не умела держать язык за зубами. Почему мы должны об этом говорить? Или вы считаете, что я ночью поехал к ней домой и убил ее только потому, что она плохо делала уколы моему брату?

— Этого я не говорил. Меня интересует другое. Почему вы так хотели, чтобы она работала именно у Бориса Алексеевича?

— Обычное человеческое сочувствие. Муж бросил, одна воспитывает ребенка, мать на пенсии. Хотел помочь. А там была достойная зарплата. У вас больше нет вопросов? — Казиев взял ручку и что-то быстро написал.

— И поэтому вы предложили ей перекраситься в блондинку? — уточнил Дронго.

Ручка дрогнула в руке. Казиев натянуто усмехнулся.

— Это тоже успела рассказать. Кажется, я начинаю жалеть, что сам не придушил эту дрянь. Интересно, что она успела рассказать следователю?

— Это вы можете сами узнать у следователя. Они наверняка к вам заедут.

— Спасибо. Обрадовали. Обязательно воспользуюсь вашим советом. Теперь мы закончили нашу беседу?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Вам не кажется, что вы злоупотребляете моим временем? Я хотел, чтобы ее взяли на работу и платили достойные деньги. А Мохову нравятся блондинки. Вы наверняка обратили внимание на его секретаря, эту высокомерную стерву Диану Майлер. Она так похожа на его супругу. Удобно. Когда нет оригинала, можно использовать копию.

— Вы сказали «высокомерную стерву». Похоже, вы тоже пытались за ней ухаживать.

— И с большим удовольствием. Такие умные женщины всегда вызывают интерес. Особенно в постели. Но она мне отказала. Можете узнать у нее. Надеюсь, ее пока не успели придушить. Хотя она больше заслуживает смерти, чем Амалия…

— Почему?

— Вы же ее видели. Она считает себя слишком умной только потому, что Борис Алексеевич иногда пользуется ее благосклонностью. Если искать человека, которому была выгодна смерть жены Мохова, то это в первую очередь его секретарь. Или помощник, — я не знаю, кем она у него числится.

— Тогда куда пропало колье?

— Спрятали. Огромный дом. Можно найти место, где спрятать.

— И все-таки ответьте мне на вопрос. Почему вам было нужно, чтобы Амалия перекрасилась в блондинку и поступила на службу к вашему знакомому?

— Человеколюбие. Так ее сразу приняли…

— А может, вы просто хотели, чтобы она заняла место Дианы и тоже пользовалась благосклонностью Мохова?

— Это только ваши фантазии. Давайте закончим разговор. Я вызову охрану…

Казиев нервно дернулся, и ручка полетела на пол. Он не стал ее поднимать.

— Борис Алексеевич об этом не знает. Но после убийства его горничной у меня есть все основания уточнить ваше желание пристроить Горшкову в дом вашего знакомого, — спокойно заметил Дронго. — Вам был нужен свой человек в доме Мохова?

— Повторяю: это ваши фантазии. Я не хочу больше с вами говорить на эту тему. Из-за дешевки вы отнимаете у меня время.

— И тем не менее вы посоветовали ей перекраситься в блондинку, чтобы наверняка понравиться Борису Алексеевичу.

Казиев наклонился и поднял ручку, чтобы выиграть время. Затем раздраженно сказал:

— Да. Я послал ее как шпионку. Эту дешевую потаскушку…

— Вы с ней спали, — понял Дронго.

— Хватит. Это мое дело, с кем я сплю и когда.

— Слишком очевидно…

— А я не стану скрывать. Она жила без мужа. Одинокая женщина, я холостой мужчина. Мы имеем право встречаться с кем угодно и где угодно. Даже по нормам самой строгой морали.

— Я думал, из человеколюбия.

— Перестаньте…

— Учитывая разницу в возрасте почти в четверть века?

— Бросьте. Вы никогда в жизни не встречались с молодыми женщинами намного младше вас?

— Встречался, — подтвердил Дронго, — но не со своей работницей, которой я плачу зарплату. И по обоюдному согласию. Противно принуждать женщину к сексу, вы не находите?

— Это тоже мое дело и ее.

— В этом есть нечто недостойное, — заметил Дронго, — но я принципиально никогда и никого не осуждаю в подобных вопросах. Это ваше личное дело. И ваши симпатии. Как и ее. Но теперь все изменилось.

— В каком смысле?

— До ее смерти так и было. Теперь нет. Ее зарезали, и я очень хочу узнать, кто и зачем это сделал?

— Вы сошли с ума? И с этим вы пришли ко мне? Зачем мне было резать эту дешевую потаскушку? Только потому, что она все вам выболтала?

— У вас деловые связи с Борисом Алексеевичем, и вам нужен был свой осведомитель в его доме? — настойчиво повторил Дронго.

— Это ваша чудовищная фантазия. Никаких комментариев. Уходите. Или я вызову охрану и вас отсюда вышвырнут.

— У вас слишком большой кабинет, — процедил Дронго. — Пока они прибегут, я успею выбросить вас в окно.

— Вы мне уже угрожаете. Не боитесь, что я записываю наш разговор?

— Не боюсь. Вы точно знали, кто и зачем к вам пришел. Поэтому точно не записывали наш разговор. Тем более что мы могли вспомнить и вашего младшего брата, которого вы сумели вытащить из уголовного дела и отправить за рубеж.

— Что вы еще хотите?! — крикнул Казиев. — Пришли меня допрашивать и оскорблять?

— Вас будет допрашивать следователь, который наверняка достаточно скоро выяснит, что погибшая раньше работала у вас.

— Тем более. Вам что от меня нужно?

— У нее был друг. Высокий парень на белых «жигулях». Вы не знаете, где именно я могу его найти? Как его звали?

— Я должен был еще следить за этой девчонкой и стоять со свечкой у кровати ее ухажеров.

— Не паясничайте, — строго перебил своего собеседника