Анатомия мести - Александра Райт

яркой внешностью она была обязана генетике и мексиканскому происхождению. Карие лучистые глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, смотрели на окружающих лукаво и одновременно испытующе. А непослушные тёмно-каштановые волосы Мария собирала в хвост. Две родинки на правой щеке, от которых другая захотела бы избавиться, Мария носила с гордостью. Такие же были у её матери. Мария приехала в ирландский паб в даун-тауне, припарковала свой «Мини-Купер», посмотрела в зеркало, поправила на губах помаду цвета «мокко», заправила за ухо выбившуюся прядь, задев деревянную серьгу, затем сменила кроссовки, в которых водила автомобиль, на изящные туфли-лодочки и вошла в заведение. Оно было таким же мрачным, как и повод для встречи с Хьюзом. Стены, обитые тканью, украшали полки с книгами и спортивными вымпелами, тусклого освещения едва хватало на бар, основной зал был окутан полумраком. Индивидуальные зелёные настольные лампы были включены лишь на тех столах, где сидели посетители. Всего в зале горело три лампы. Мария сразу заметила Роана: он расположился в самом тёмном углу и делал вид, будто изучает меню. Хотя на самом деле на почерневшем от горя лице она прочла сомнение. Он не был уверен, что стоило соглашаться на эту встречу. По телефону Роан сказал ей то же самое, но она надеялась, что за это время он утвердится в своём решении. Про себя Мария отметила благородные черты, упрямые кудри, большие грустные глаза, потухший взгляд. Он представлялся ей античной статуей, символизирующей несправедливость жизни: не всегда побеждают сильные и благородные, никто не застрахован от боли поражения. Сердце Марии сжалось, когда он поднял полные печали глаза и посмотрел прямо на неё. На секунду она замешкалась, но, поборов неловкость, шагнула вперёд.

Оказавшись перед ним, Мария протянула руку.

— Мария Агилар, — представилась она. — Роан Хьюз, верно?

— Да, верно. Я надеялся, что вы не придёте, простите. — Роан пожал руку Марии. Его ладонь была сухой и холодной, но журналистке вдруг стало жарко.

— Я не буду давить на вас, расскажите только то, что посчитаете нужным. — Она села напротив. — И не стану ничего публиковать без вашего разрешения, обещаю.

— Хорошо, — согласился Роан. — Кофе?

— Не откажусь. — Мария понимала: им нужно что-то, что поможет создать более комфортную обстановку.

Роан заказал два кофе. От предложенного официантом фирменного десерта они с Марией отказались в один голос. Время, которое ушло на приготовление напитков, они провели в гнетущей тишине. Каждый думал о своём: Мария размышляла о том, как может помочь Роану, а Роан прикидывал, как рассказать обо всём так, чтобы Мария поверила и не приняла его за сумасшедшего.

Когда кофе принесли, Роан наклонился поближе.

— Моих детей убили, потому что я занимался незаконными вещами, — тихо, но прямо сообщил Роан.

Мария не перебивала его, не задавала вопросов, боялась спугнуть.

— Я точно знаю, кто стоит за поджогом, но полиция мне не верит, им проще считать, что это сделал я. В ответ на мою просьбу найти виновных они сказали, что мне не удастся выкрутиться. Вот только я не убивал свою семью, и доказать то, чего я не делал, они не смогут. — В голосе Роана чувствовались нотки раздражения.

— Я вам верю. — Мария посчитала важным сказать это именно сейчас.

— Спасибо. — Роан сделал маленький глоток, кофе обжёг горло. — Если полиция не собирается ничего предпринимать, я сам отомщу им. У меня есть деньги, время и мотивация. Я согласился с вами встретиться, чтобы вы рассказали мою историю, если я не справлюсь и меня убьют.

Роан пересказал Марии свою историю знакомства с Мигелем и Себастьяном, рассказал о том, какую работу делал для них, а также об Итане, который их познакомил. Хьюз уже сказал: ему нечего было терять, и дружба с Итаном ему была больше не нужна, ему вообще никто не был нужен. Роан понимал, что сам принял то решение, и нести ответственность за него тоже должен лишь он один. Но он не мог не винить Итана. Ну кто его просил лезть со своими добрыми делами? Теперь Хьюз вообще сомневался в благородности его намерений: может, ему просто было страшно одному ввязываться в это, может, он искал козла отпущения на случай, если что-то пойдёт не так.

Роан рассказал ей о том, как его вовлекли в этот бизнес, и о своих метаниях, а затем опустил лицо в ладони и устало растёр его.

— Как вы решились уйти? — Она дотронулась рукой до его плеча, и он снова погрузился в воспоминания.

Когда Роан закончил, то ждал, что журналистка встанет и уйдёт, но Мария не только осталась, но и подалась навстречу.

— Я могу помочь, — тихо сказала она. — Вы уже могли догадаться, что я мексиканка. У меня есть связи в Мексике и среди журналистов, и среди полиции, и среди людей, пострадавших от мексиканской мафии так же, как я. Я познакомлю вас с ними. — Мария сама не понимала, почему вдруг сказала это. По сути, она предлагала пособничество в преступлении, причём собиралась втянуть ещё и других людей. Но почему-то это казалось ей правильным. Почему-то она считала, что таким образом Роан сможет отомстить за них всех, сделать то, на что они не осмелились. Помочь ему означало искупить долг и перед своей семьёй, и перед семьями всех, кто пострадал от рук картелей.

— Почему вы это делаете? — Роан с удивлением посмотрел на журналистку.

— Мои близкие тоже погибли. — Мария отхлебнула уже остывший кофе и продолжила: — Когда мне было пятнадцать, мы узнали, что мой старший брат торгует оружием. Он работал на один из картелей. Когда отец узнал, он был в бешенстве — стал следить за братом и нашёл его начальство. Устроил скандал, требовал отпустить Эстебана, и они пообещали, что отпустят. А через два дня труп моего брата нашли в переулке: официальная причина смерти — передозировка, но мы знали, что он не был зависим, такое невозможно не заметить. На самом деле Эстебан знал что-то, что не позволяло ему просто так выйти из бизнеса, поэтому отпустить его могли лишь таким способом. Как только отец оправился от горя, то стал преследовать тех людей, угрожал, что докажет истинную причину гибели Эстебана. И знаешь, что они сделали? — Мария, перевела дыхание и промокнула глаза салфеткой. — Они сожгли наш дом. Сгорело всё, что когда-то было мне дорого: отец, мать, кошка, собака, все семейные фотографии. Я осталась в живых только потому, что ночевала у школьной подруги. Утром я вернулась на пепелище. Следующие три года я жила с бабушкой, а потом и она умерла. Тогда я решила подать документы