Маскарад благих желаний - Галина Владимировна Романова
– Отдыхать пытался. А ты чего приехала? Случилось чего? – он подозрительно прищурился. – Соскучилась, что ли?
Если Найда сейчас попытается его снова к себе позвать, он ее…
Или себя…
Переведет в другой отдел. Не надо ему ничего этого! Никаких романов ни на службе, ни вне ее. Он покоя вдруг захотел. И макарон с тушенкой вечером. И треников растянутых. И похрапеть всласть. И чтобы никто в бок не толкал. Даже если это чей-то недовольный кот.
– Обойдешься, майор, – хмыкнула она с пониманием. – Мне скучать некогда. Я служу Отечеству верой и правдой, и без выходных, и без отдыха. Так что собирайся давай. Меняй свои элегантно вытянутые шаровары на джинсы, и поехали.
– Интересно, куда? – Он все еще не двигался с места, но неуважительное замечание о своих шароварах запомнил.
– Я ее нашла! – выпалила Найда, и щеки ее тут же обдало румянцем. – Я нашла тачку, которая перевозила снегоход Грекова. Поехали!
Ехать на ночь глядя Степанов категорически отказался. Привел ноющей Рыковой сразу несколько доводов в свою защиту – от усталости до гнева генерала – и вежливо выставил. Она едва его дверь с петель не сорвала, выбегая на лестничную клетку. Разозлилась. Крикнув ей в спину «До завтра!», Никита запер дверь, уронил себя в кровать и наконец уснул.
Глава 16
У каждого человека в жизни случается звездный час. Бог никого не обходит вниманием. Каждому его дарует. Главное – не просмотреть и не просрать. И вцепиться покрепче, потому что второго шанса может и не быть. Когда-то еще в твой невод золотая рыбка попадет? Если сейчас упустить, то потом можно прождать всю жизнь. Прождать, негодуя на себя глупую.
Предаваясь нехитрой житейской философии, заставляющей ее сердце биться чаще, санитарка травматологического отделения районной больницы – Ульянова Тамара Сергеевна – медленно возила модной шваброй по линолеуму и не сводила глаз с пациента.
Нужды никакой в уборке не было. Она уже дважды вымыла в этой палате пол. Он сверкал чистотой. Но ей необходимо было смотреть на него снова и снова. Она сама не понимала – почему ее к нему так тянет.
Пациент казался ей очень молодым и несчастным. Что с ним произошло, она не знала, но страшно жалела его, поступившего с тяжелым ранением несколько дней назад. Кто его доставил, она тоже не знала. И не знала, кто он такой.
– Характер ранений, нанесенных пациенту, допускает как несчастный случай, так и возможное нападение, – умничал на утреннем обходе завотделением.
Тамара со своей шваброй каждое утро ходила по пятам за группой врачей и медсестер. Ей было страшно интересно, о чем они говорят, какие ставят диагнозы. Иногда соглашалась с ними, иногда возражала. Но всегда делала это молча.
Кто станет слушать какую-то санитарку? Что она вообще о себе возомнила? Никто в этом отделении не знал, что в прошлом она была очень хорошей операционной медицинской сестрой. Каждый хирург их отделения столичной клиники желал, чтобы она ему ассистировала.
А потом с ней случилось несчастье.
Она ухитрилась влюбиться в самого молодого, в самого перспективного, подающего надежды хирурга. А он, ко всем прочим своим достоинствам, был женат на дочке какого-то важного дяди из Минздрава. Но это не мешало ему делать комплименты каждой женщине, на которой останавливался его взгляд. Это мог быть кто угодно: и санитарка, и пациентка, и доктор, и медицинская сестра. Тамаре тоже доставалось его восторгов, она ведь всегда ему ассистировала. И если поначалу она в ответ лишь отшучивалась, то спустя год неожиданно сделала открытие, что удостаивается его внимания куда чаще других, да и комплименты звучат гораздо нежнее.
Дальше – больше! Подающий надежды хирург вдруг начал составлять графики, где его дежурства пересекались с ее. Подвозить ее до дома после смены. Во время смены приглашать к себе в кабинет на чай или кофе. И постоянно смешил ее, восхищаясь ее звонким смехом. А потом…
А потом кто-то на них донес важному дяде из Минздрава. И тот однажды ворвался ночью в отделение с проверкой. А Тамара с хирургом как раз вышли из операционной, и тот принялся помогать ей снять операционный халат. И дядя в этом увидел что-то запретно интимное. Он устроил дикую сцену на глазах других сотрудников. И даже разбудил кого-то из пациентов.
– Я тебя, щенок, в сельской клинике сгною! – шипел он в лицо своему зятю. – И тебя, и шлюху твою!
Ничего между ними не было. И быть не могло. Тамара придерживалась очень строгих правил в отношении женатых мужчин. Любила хирурга тихо, не обнажая души. И тестю своего возлюбленного постаралась донести, что она никогда, и ни в жисть, и под страхом смертной казни.
Но тот ничего не хотел слышать. Он ей не поверил. И угрозы свои выполнил. Правда, в глухую деревню сослал не своего зятя, а ее. И, прожив там в стареньком казенном домике с печным отоплением почти год, Тамара не выдержала и рассчиталась.
– Иначе я там либо сойду с ума, либо сопьюсь! – восклицала она, напросившись на прием к дяде из Минздрава.
– Почему сопьетесь? – не понял он, хмуря седые брови.
– Потому что там все пьют. Вся деревня. И ходят в медпункт ко мне за спиртом ночами…
В этом месте голос ее задрожал. Тамаре вспомнилось, как перепугалась она однажды, обнаружив среди ночи в процедурном кабинете лохматого мужика, забравшегося через окно.
Дядя смотрел равнодушно. Он не жалел ее. Он вообще не был способен кого-то жалеть, даже тех, кто пострадал по его милости.
Тамаре стало известно, что с мужем его дочь полгода назад развелась. По причине ее неверности, не его. Но дядя все равно считал зятя виноватым и сослал его таки куда-то на Дальний Восток. Именно по этой причине Тамара и решилась на личный визит к дяде из Минздрава. Хотела уговорить его пустить ее в операционную.
– Помогите мне, пожалуйста, – умоляла она, прикладывая руки к груди.
– Хорошо, я переведу вас из той глуши, – пообещал он. – Есть у меня одно место в райбольнице. Но… Но это место санитарки.
– Но я операционная сестра! – попыталась она напомнить. – И хорошая операционная сестра. Очень!
– На этом все. – Он был непреклонен. – Если не желаете работать санитаркой в районе, сидите в глухой деревне. Или вообще забудьте о медицине. Тут у вас будет собственный выбор. Кстати, жильем вы обеспечены будете. Хорошим жильем. Думайте. У вас три минуты.
Она согласилась. Но дядя поставил ей еще одно
