Маскарад благих желаний - Галина Владимировна Романова
– Вы сказали, что он должен был ночью или утром выйти из комы? – Рыкова взяла чашку, налила кофе, пригубила, поморщилась. – Вышел? Из комы вышел?
– Да. – И тут доктор перестал быть слащаво вежливым, он заполошно выдохнул: – Он не только из комы вышел, господа полицейские, но еще и из палаты!
– В смысле?! – Найда поперхнулась отвратительным кофе и закашлялась. – Что он сделал?
– Он сбежал.
– Ночью? – уточнила она.
– Так точно, – отреагировал заведующий скрипучим голосом. – Сразу хочу покаяться… Некоторые сотрудники проявили халатность. Покинув свой пост во время ночного дежурства. Но будьте уверены, они будут наказаны! Они уже наказаны!
– А он точно сам сбежал? – Никита все еще не мог поверить в чудесное исцеление. – Почти неделю в коме – и вдруг встал и ушел? В больничной пижаме?
– Не совсем так, товарищ майор, – слащавая улыбка вновь вернулась на холеное лицо заведующего травматологическим отделением. – Он не в пижаме сбежал. Он прихватил дежурную обувь персонала и стеганый длинный ватник.
– Но… – Найда резко повернулась к Никите и требовательно глянула: – Но он же не мог далеко уйти по такой погоде? Да еще после недельной комы!
– Не мог, – кивнул Никита, соглашаясь. – Значит – что?
– Его кто-то ждал?
– Или похитил.
Они одновременно повернулись к затихшему заведующему отделением и в один голос выпалили:
– Нам необходимо срочно опросить персонал.
Глава 18
– Докладывай, майор…
Голос генерала Острова, зазвучавший в его мобильном, хорошего не обещал. Начальник говорил сурово и требовательно.
– В настоящий момент мною и капитаном Рыковой проводится опрос персонала травматологического отделения…
– Это я понял. Ты докладывал, где ты находишься со своей коллегой. Я не понял другого… – нетерпеливо перебил его генерал и вкрадчиво поинтересовался: – Я разве отдавал тебе распоряжения подобного рода? Разве не сидит сейчас подозреваемая в умышленном причинении вреда здоровью семье Грековых? Как там ее… Гришина?
– Так точно, товарищ генерал. Но обстоятельства дела диктуют необходимость нашего вмешательства.
Никита почти подавился пончиком, который жевал, когда генерал позвонил. Они с Найдой решили сделать перерыв в опросе персонала. Купили кофе, горячих пончиков целый пакет. Не тех, что колечком, а других – пышных, размером с ладошку, с капустой и яблоками. Такие в детстве пекли ему мама и бабушка. Уселись в машину, приступили к перекусу.
Тот кофе, который сварила помощница заведующего отделением, остался почти нетронутым. Им хватило по глотку, чтобы понять – кофе неупотребим.
Никита успел дважды откусить от пончика с капустой, когда раздался звонок от начальства. И, судя по интонациям генерала, ему уже кто-то из больнички настучал.
– Что за обстоятельства? Коротко! В двух словах, майор! – сказал, как выстрелил, Остров.
– Валерий Греков, оказывается, сразу после происшествия, буквально тем же поздним вечером, был доставлен в районную больницу на машине Михаила Гришина – бывшего мужа теперешней подозреваемой. Есть записи с дорожных камер наблюдения. Там отчетливо видны номера машины, прицеп, в нем снегоход. И видно, как машина сворачивает к районной больнице.
– Та-ак! Дела-а… – протянул Остров. – Продолжай.
– Валерия Грекова, а его все в отделении и приемном покое опознали по фотографии, доброжелатель оставил на пороге и уехал. И Валерий почти неделю находился в коме. А теперь он исчез.
– То есть как – исчез? – по голосу было понятно, генерал опешил.
– Ночью он вышел из комы, то есть пришел в себя, выкрал больничный теплый ватник, обувь и исчез.
– Но он же не мог далеко уйти! – возмутился Остров. – После недельной комы и сразу после капельниц!
– Не мог. Поэтому нами были предприняты следственные действия по выявлению возможных свидетелей данного инцидента.
Никита наконец-то проглотил кусок пончика и быстро запил кофе, пока начальство мешкало с реакцией.
– Молодец, майор, – с неохотой похвалил генерал. – А то тут меня районные власти задергали. Как принялись ныть о твоем самоуправстве, и что поверх головы ты действуешь, и что не в твоей компетенции данный вопрос, и так далее. В общем, следственные действия продолжайте. На то мои распоряжения ты получил, так и скажи любопытным. И не особенно там откровенничай. История какая-то дрянная. И это не мои слова, поверь. Есть серьезные люди, которые настоятельно просили во всем этом разобраться досконально. Не верят они в злую домработницу. Она, может, и при делах, но слепо следовала указаниям. Вопрос – чьим? Ее бывший муж – Гришин – нарисовался с какой-то стати! Он же отошел от дел. Все распродал. И тут вдруг ему бизнес Грековой понадобился? Версия была бы рабочей, если бы… С какой стати ему спасать Валерия? Вопросов больше, чем ответов. Продолжайте. Даю добро…
Степанов с Рыковой потратили на райбольницу целый день. Опросили всех, включая персонал соседнего отделения, в котором ночью – в момент исчезновения Грекова – устроили праздник.
Никто ничего не видел. На больничных видеокамерах не было зафиксировано ни одного транспортного средства. Самого Грекова в больничном ватном халате и войлочных чунях не было тоже. Он словно испарился, выйдя из травматологического отделения.
– Надо расширить радиус поисков, – ныла Найда, безрезультатно путешествуя от корпуса к корпусу райбольницы. – Здесь в окрестностях могут же быть какие-то еще видеокамеры?
– Нашла Москву!
– И все же, майор? Вдруг они имеются и на каждом доме?
Не имелось. Райцентр был невелик. Камеры стояли на зданиях администрации района и отдела полиции, на центральной площади, где обычно проводились массовые мероприятия. А все остальное – муляжи.
Так сообщили Рыковой, когда она позвонила местным коллегам. На вопрос, зачем ей это нужно, она коротко ответила:
– Пациент пропал.
– Какой пациент? – напряглись сразу в органах правопорядка, решив разыграть непонимание, словно и не от них генералу Острову поступил звонок с жалобой.
– Наш пациент.
– Почему мы об этом ничего не знаем?
– Все вопросы к руководству больницы, – ответила Найда с удовлетворенной улыбкой.
Это была мелкая месть, но сладкая. Никто не шел на контакт в больнице. Кто-то отмалчивался, кто-то отводил глаза и пожимал плечами, а кто-то откровенно врал.
Вечером они возвращались в Москву уставшие, голодные и злые. Им ничего не удалось узнать. Греков снова бесследно исчез.
– Просто человек-невидимка, – сокрушалась Найда, пересев из-за руля на пассажирское сиденье. – Вопрос, сам он бегает или помогает ему кто, очень меня заботит.
– В смысле? – не понял Никита. – Ты же видела, что его на машине привезли в больницу.
– И что? Его могли в сугробе найти, но он мог и сам тачку тормознуть. А поскольку в тех местах – в лесополосе то есть – никто, кроме Гришина, не проживает, то логично, что Греков попросил
