Консьерж - Эбби Корсон
Что ж, с днем рождения меня. Сегодня вечером оставлю на могиле Джози фиолетовые тюльпаны. Я знал, что Джози захочет лежать рядом с мамой, такое место ей и подыскал. Правда, к сожалению, могила мамы находится рядом с отцовской. Когда я покупал участок для Джози, и себе организовал местечко. Дети сестры слишком долго решали, стоит ли им самим застолбить участок, поэтому я просто взял и вписал себя. Меньше поводов для беспокойства. Пусть сейчас вокруг меня не так много близких, но я знаю, что навсегда останусь с любимыми – с мамой и сестрой.
Ей-богу, я не хотел, чтобы книга приняла такой трагический оборот, но именно так я обычно и отмечаю свой день рождения. Хотя сейчас я все время напоминаю себе, что этот день рождения другой. Я пишу – ну или наговариваю – книгу. Представьте себе. Не то чтобы я мечтал принять участие в расследовании убийства на день рождения, а затем написать об этом книгу, но этот неожиданный поворот привнес в жизнь что-то новое, что нарушило однообразие. Но, конечно, не будем гневить Бога. Я бы предпочел, чтобы Бруно был жив, а не чтобы мое имя красовалось на обложке книги. На этой ноте давайте вернемся к истории.
Мы с Фионой направились в «Лавандовые тарелки», чтобы спросить поваров, что они могут предложить гостям на обед. Оказалось, что Фред и Элли принесли булочки и раздобыли продукты, которых хватило, чтобы приготовить здоровенную кастрюлю пасты. Фред обмолвился, что другие полицейские не обрадовались тому, что они нам помогают. По какой-то причине полиция вела себя так, словно мы все тут враги и нас следует наказать. Приятно было пообщаться с Фредом и Элли, чтобы разбавить атмосферу, где люди делятся на «своих» и «чужих».
Фиона нацепила шапочку и фартук и сразу же направилась на кухню, чтобы поинтересоваться, нужна ли помощь. Ее поставили распределять порции. Фред отвел меня в сторонку и спросил, не слышал ли я чего-нибудь такого, о чем следовало бы сообщить. Мне ужасно не хотелось ему врать, но я пока был не готов вмешивать в это дело полицию. Фред упомянул, что детектив Радж получил приказ отпустить всех завтра по домам, независимо от того, будет раскрыто дело или нет. Очевидно, адвокаты постояльцев завалили полицию жалобами. Я так и не понял, почему они тотчас же нас не отпустили тогда, но, полагаю, обнаружив орудие убийства, следователь тем утром выиграл еще пару часов. Неудивительно, что он тут же развел такую суматоху.
Фиона катила тележку из номера в номер, а я разносил еду гостям. Мы обрадовались, что наконец сумели вернуться к работе. Пока мы обходили постояльцев, Фиона поделилась, что скучает по мужу, что ей одиноко и как раз в такие моменты ей не хватает его звонков. Фионе просто хотелось услышать, что все обойдется и что дома ее ждет горячий вкусный ужин. Знакомое чувство, когда не с кем разделить переживания, будь то радость или печаль. Я заверил ее, что она всегда может поговорить со мной, но понимаю, что это не то же самое.
Друзья Патрика отказались от пасты. Один ограничивал себя в углеводах, а второй не переносил глютен. Когда они распахнули двери номера, оттуда потянуло затхлым воздухом. Судя по всему, последние три ночи они опустошали мини-бар и смотрели фильмы на полной громкости. Один качал на полу пресс. Другой, недовольно буркнув, захлопнул дверь у нас перед носом.
– Ну, нам же больше достанется, – улыбнулась Фиона.
Мы поднялись на лифте наверх и направились в дальний конец коридора, к номеру новобрачных. Я поднял было руку, чтобы постучать в дверь, но Фиона вдруг отпихнула меня. Она приложила палец к губам, мы встали у двери и прислушались. Не имею обыкновения совать нос в чужие дела, но сейчас Оливии следовало уделить особое внимание. Итак, они с мужем ругались.
– Какого хрена, Оливия?! – орал Патрик на жену. – Ты только все испортила. Мы бы просто объяснили, что произошло, и все было бы в порядке. А теперь выглядит все так, будто ты виновата!
– Тише! – взвизгнула Оливия. – Я испугалась. Надо было от него избавиться. Ты же понимаешь, мне пришлось, ради мамы…
– Надо с ней поговорить, – ответил Патрик.
Дверь номера резко распахнулась, и мы с Фионой улыбнулись, как будто ничего не слышали.
– Пасты не желаете? – предложила Фиона.
– Просто поставьте в сторонке. – Патрик жестом пригласил нас войти. – А хотя, дайте мне, – сказал он, выхватив тарелки из наших рук и едва не пролив через край соус болоньезе.
Краем глаза я увидел Оливию. По щекам размазалась тушь, глаза покраснели. Тут она заметила, что я смотрю на нее, и удалилась в спальню. Я обратил внимание, что номер выглядел необычайно чистым и опрятным – как будто здесь побывала горничная, хотя в тот момент отель такой услуги не оказывал.
Патрик помчался по коридору, вероятно, чтобы поговорить со своей новой тещей. Нам отчаянно хотелось поспешить за ним, но не стоило рисковать; вдруг застукают, что мы лезем не в свое дело. Патрик, очевидно, был вне себя. Я сразу подумал об орудии убийства. Может быть, именно об этом они с Оливией говорили?
Мы закончили разносить еду, и Фиона отправилась в номер, чтобы отдохнуть. Я вернулся к себе и обнаружил мистера Поттса в ванне, с пеной и прочими атрибутами. Он прихлебывал вино из переполненного бокала и, казалось, пребывал в на удивление хорошем настроении. Он рассказал, что жена убедила его изменить свою точку зрения и он решил в полной мере насладиться происходящим. Это выглядело как серьезный сдвиг в его отношении к жизни. Похоже, что перемена в настроении означала, что вместо того, чтобы искать утешение в алкоголе, мистер Поттс теперь с его помощью праздновал. Я рассказал ему обо всем, что случилось с утра, а произошло немало. Я упомянул, что двум сотрудницам ресепшена разрешили уехать домой, и предположил, что если мистер Поттс проявит настойчивость, то, без сомнений, и ему позволят уйти.
– Думаю, я еще потерплю, – сказал он. – Нет смысла уходить накануне развязки.
Совершенно очевидно, что фраза прозвучала странно. Но не мне его судить, потому что я тоже остался. Только я поступил так, потому что предан «Кавенгрину». Я чувствовал, что Оливия как-то замешана. Интуиция подсказывала, что мне следует задержаться. К тому же дома меня никто не ждал. Все самое дорогое было связано с отелем.
Кроме тебя, Хелен, конечно.
Тем временем мистер Поттс пытался утопить свои печали в вине и звонил жене. Так что, да, мне сразу показалось странным, что он решил остаться. Надо было обратить внимание на тревожные звоночки, но я думал совершенно о другом.
Я рассказал мистеру Поттсу о том, что мы подслушали у двери в комнату Оливии. Он вполне справедливо заметил, что их слова могли относиться к чему угодно. Но когда эта беседа совпала с разговором в саду, мне стало ясно как божий день, что и Оливия, и ее мать каким-то образом замешаны в деле. Пришло время поделиться с детективом Раджем тем, что я услышал.
Глава 22
Фред отправился за детективом Раджем, а мы с мистером Поттсом остались ждать в вестибюле. Следователь спустился по лестнице, дожевывая на ходу бутерброд. На верхней губе виднелось пятно от майонеза. Оно отвлекало, но, раз мы с детективом не особо ладили, я не стал указывать
