Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Вторая школа: просите прощения за все-все, что хоть сколько-нибудь раздражает или расстраивает гостя, даже за то, что вам не подвластно. Вращение земли. Часы работы булочных. Уровень внимательности французских официантов.

Разумеется, здесь, как и везде, истина кроется где-то посередине и зависит от обстоятельств и характера участников. И тут, как, на самом деле, почти везде, очень легко поскользнуться и скатиться вниз. Я уже начала приносить страстные извинения – где же я остановлюсь?

Отодвигаю пустые чемоданы Найджела в сторону. Чемодан Филли тоже насквозь пропитан рыбой и маслом, как и вся ее одежда. К счастью, сумка Конни пережила анчоусовый ураган, и сестры решили, что просто руками отстирают купальник Филли.

«Нет вреда, нет проблем, – сказали они. – Только вот вред все-таки есть – нашим носам!»

Сейчас они у бассейна с прохладительными напитками. Найджел тоже мог бы сидеть там, с ними. Но вместо этого он здесь, носится надо мной, сияет от недовольства.

Поднимаю взгляд и сталкиваюсь с неодобрительными усами.

– В химчистке сказали, что и не с такой грязью сталкивались, – говорю я, широко улыбаясь. – К завтрашнему дню все ваши вещи будут как новенькие, сотрудница химчистки их доставит.

У этой сотрудницы есть достойный стимул. Я плачу полную премиальную стоимость по случаю чрезвычайного положения плюс дополнительную плату за отвратительный запах.

От вымученной улыбки у меня начинают болеть щеки. Старательно убеждаю его, что все будет хорошо:

– Жорди завтра заберет ваши вещи, они будут ждать нас в замечательной гостинице в Верне-ле-Бене.

Глобально, конечно, вонючие чемоданы – не такая уж страшная проблема. Точно не вопрос жизни и смерти, но на это я указывать не буду.

– Вы их заберете? – спрашивает Найджел. – И будете возить, чтобы еще испачкать их рыбой?

– Я уверена, что это больше не повторится. – Я нарушила еще одно правило экскурсоводов. Нельзя обещать то, что не можешь контролировать. Учитывая все произошедшее – не удивлюсь, если завтра пойдет дождь из рыбы. Прогноз все-таки выдает штормовое предупреждение.

Улыбка сползает с моего лица.

А вот улыбка Найджела увеличивается, как распускающийся бутон, который вместо воды и света питается моей неловкостью.

– Ладно. Буду ждать остальные свои вещи в моем номере. Прошу вас проконтролировать, чтобы мои вещи больше не купались в рыбном масле.

Когда он удаляется, Надя бормочет что-то на украинском.

Жорди, облаченный в резиновый фартук, резиновые сапоги и резиновые перчатки, доходящие до его шеи, выходит из-за фургона. Запасы мадам Одетт не перестают поражать.

– Он тебя обижает, Надя? – спрашивает Жорди, разрушая миф о том, что на французском все звучит романтично. Он выглядит так, словно готов броситься на Найджела, как на противника в регби.

– Ш-ш-ш. – Надя подносит палец к губам и тут же морщит нос, то ли от рыбного запаха, то ли от мыслей о Найджеле. – Не забывай, кто он, Жорди: Monsieur le critique. – Она переходит на английский: – Господин, который слишком много о себе думает.

– Помойка же, – говорит Жорди со своим очаровательным французским акцентом на последний слог.

Именно такой рейтинг я и получу – да и, в принципе, вполне заслуженно. Не поспоришь, Найджел. Протираю стоящий передо мной огромный чемодан сухим полотенцем, отодвигаю его в сторону и берусь за следующий.

– Ку-ку!

Жорди – трусишка – подпрыгивает от неожиданности.

Поднимаю глаза и вижу Филли, выглядывающую из-за гибискуса. Из купальника с цветочным принтом – и совершенно не сочетающейся с ним шали – вышел отличный камуфляж.

Филли интересуется, есть ли время на «тихий час» перед ужином.

– Расписание не изменилось, верно? Джудит думает, что мы ужинаем поздно.

– Ужин в восемь, – говорю я. Это очень поздно по меркам пригорода Иллинойса. Как, наверное, и для немцев, и для многих британцев. А для французских ресторанов это даже рано. Практически завтрак для каталонцев, живущих по барселонскому времени. – Другого времени для группы нашего размера не было. Но мы уже скоро перекусим. Соберемся в саду где-то без пятнадцати восемь и пойдем туда вместе.

Поднимаюсь с корточек (так удобнее всего было надраивать чемоданы). Спина хрустит, уставшая от целого дня на велосипеде и обилия стресса. Может, мне удастся немного вздремнуть… Ха!

– Я со всеми договорюсь, – говорю я.

– Давай я этим займусь, – говорит Филли. – Скажу всем, кто сейчас у бассейна. Но вообще я ищу косметичку Конни. Нам нужно несколько литров солнцезащитного крема. – Она выбрасывает ногу вперед, как танцовщица кабаре.

Радуюсь хотя бы тому, что она достает из чистой кучи вещей чемоданчик в резиновом чехле и направляется обратно к бассейну, довольно что-то насвистывая.

– Это она искала кардиган после танцев, – говорит Жорди, указывая подбородком на удаляющуюся Филли. Он касается точки над правым глазом, где у Филли находится отличающая ее веснушка.

– Ты сказал об этом Лорану? – спрашиваю я.

Сказал.

– Потому что она может сказать, что я запер сарай и что там все было хорошо. Она – мое алиби. Как это по-английски, «алиби»?

– «Алиби», – отвечаю я и думаю, что могла бы составить для Лэнса с его «высоким» уровнем французского список английских и французских омонимов. Только вот в этой ситуации «алиби» – неверное слово. Филли может сказать, что видела, как Жорди запер сарай, но ключи и коды ведь все равно у него. Туда мог проникнуть кто угодно во время вечеринки.

Снова вспоминаю, как Конни и Филли спрашивали, не был ли испорчен велосипед Дома. Лоран сказал мне. Я сказала только моим сотрудникам.

Но зачем тогда навлекать на себя подозрения поисками кардигана и вопросами о саботаже? Слишком очевидное поведение – вот ее алиби.

Надя отжимает мокрую тряпку и опускается на корточки.

– Если это был вандал – откуда он узнал, где стоял наш фургон, наш маршрут, наши остановки? Как он может появляться в стольких местах, а мы его не видим?

Она хмурится, глядя на рощу мягко шумящего высокого бамбука.

Этот звук обычно меня успокаивает. Теперь же я подозрительно оглядываю окрестности. Густые заросли кустов, закутки в садах – столько мест, где может скрываться вандал.

– Мы проводили этот тур несколько раз, – говорю я, поглядывая на покачивающийся бамбук. – Наш маршрут – ни для кого не секрет. Прошлые гости выкладывают фотографии в соцсетях.

– И видео на ютьюбе, – мрачно добавляет Надя. – Но сегодня мы сбились с расписания.

Сбились – это мягко сказано. Вандал должен был бы идти за нами по пятам. Возможно ли, чтобы при этом ничего не заметили?

Наверное, это было бы не очень сложно. Кто угодно мог бы проехать мимо нас в неприметной машине, и я ничего не заметила бы. Выпечка,