Фам фаталь - Валентина Демьянова

– А она какие чувства к нему питала? Ведь такая разница в возрасте...

– А что разница?! Он ведь не старик был! Мужчина в расцвете сил, красавец, умница. Да по нему не одна девушка в городе сохла. Нет, в том, что Лиля вышла за него, ничего странного не было. А любила ли она его?.. Кто может знать? Внешне Лиля выглядела счастливой, отношения между ними были очень теплыми... особенно первые годы. Потом, конечно, накал спал, наступило некоторое охлаждение. Ну такое в каждой семье случается. Идет время, постепенно копятся недоразумения, обиды... А может, причина крылась в том, что детей долго не было. Леонид уже вступил в тот возраст, когда мужчина хочет иметь потомство. А Лиля еще не созрела для материнства. Ее больше привлекал театр, и она с большим успехом играла в местной самодеятельной труппе. Дочь у них родилась только в сорок первом.

– И когда наступило это охлаждение?

– В тридцать восьмом. А что потом было, сказать не могу. Мыс Лилей разошлись и очень давно отношений не поддерживаем.

Раз уж мы все равно коснулись Кайсаровых, я решила воспользовалась моментом и перевести разговор на интересующую меня тему:

– Наверное, чтобы увековечить красоту любимой жены, Леонид Николаевич не раз писал ее портреты?

– Этого я не знаю. Кайсаров много занимался музеем, рисовал только в свободное время и работ своих никому не демонстрировал.

Глава 17

Расчет на то, что Ольга Ильинична разрешит мои сомнения, не оправдался. Несмотря на близкое знакомство с Кайсаровым, о его картинах она ничего сказать не смогла... или не захотела. Как все обстояло на самом деле, осталось неясным, но расследование в результате так и не сдвинулось с мертвой точки. Факт неприятный, но не смертельный, и заставить меня отказываться от попыток узнать истину он не мог. Не получилось в одном месте – пойдем в другое. В музей. К Евдокии Васильевне. Правда, уверенность, что у нее узнаю необходимое, была минимальная. Она всего лишь сотрудница музея и бывшая подчиненная Кайсарова. Но обращаться больше не к кому, и я, отбросив колебания, отправилась в монастырь.

После того случая возле дома Кайсаровых мой сопровождающий на «девятке» бесследно исчез, и теперь я раскатывала по городу исключительно в обществе парней на «БМВ». Ребятами они оказались слегка придурковатыми, но не злыми. Службу несли, но особо не усердствовали. Сторожить сторожили, но держались в сторонке и близко не подходили. Я их деликатность оценила, вела себя спокойно и нарекла остолопами.

Не успела наша кавалькада затормозить у ворот монастыря, как на площадь вырулила эта самая «девятка» и скромненько пристроилась в сторонке. Мои остолопы, только-только успевшие выгрузиться из машины, при виде ее буквально онемели. Многозначительно переглянувшись, они дружно сорвались с места и бегом кинулись к конкуренту. Тот как раз запирал свой автотранспорт, но при виде двух несущихся в его сторону разъяренных амбалов занервничал и шустро заспешил к воротам. Может быть, его маневр и удался бы, находись он к ним ближе, а так его перехватили на пол пути. Троица моментально сцепилась мертвой хваткой и неуклюже затопталась на месте. Парень из «девятки» был жилистым и, будь у него только один противник, отбился бы. К сожалению, их было двое, и они повисли на нем, как охотничьи псы на крупной дичи. Один остолоп заломил парню руки за спину, а второй для начала ударил под дых. Хозяин «девятки» икнул и сложился пополам, но тот остолоп, у которого руки были свободны, оставлять его в покое не собирался. Ухватил его за волосы и резко вздернул голову вверх:

– Ты глаза не опускай! На меня смотри, падла!

– Спроси его, чего он за нами таскается, – прохрипел напарник, стараясь удержать сползающую вниз жертву.

– Сам знаю, что спрашивать, – огрызнулся первый и тут же покорно повторил: – Чего за нами таскаешься?

– Я... не таскаюсь... По делу сюда приехал... – с трудом переводя дыхание, пробормотал топтун.

Столь явная ложь возмутила спрашивающего, он не сдержался и врезал обманщику под дых. Тот тихо охнул и медленно осел на землю.

– Не таскаешься? А кто за нами все эти дни круги нарезал? Думаешь, если крутился в сторонке, так мы тебя не засекли?! – пылая праведным гневом, выкрикнул остолоп.

Первый опять не выдержал и влез с советом:

– Спроси, откуда он взялся? Кто такой, в натуре?

– Не лезь, сам все знаю! – огрызнулся его напарник, но нужный вопрос задал: – Кто такой? Откуда объявился?

Его противник хотя и пребывал в плачевном состоянии, но кураж не растерял. Вместо ответа злобно процедил:

– Да пошел ты!

И в ту же секунду схлопотал по зубам:

– На кого работаешь, гад?

Я стояла поблизости, в разборку не вмешивалась, но к разговору прислушивалась. Вообще-то мне претят подобные методы, но раз уж так все сложилось, причем не по моей вине, то грешно не воспользоваться моментом. Меня ведь и саму сильно интересовали ответы на те же самые вопросы.

Может, им и удалось бы разговорить упрямца, но в воротах показалась Нонна. Похоже, такими суетными вещами, как наряды, сия энергичная дама интересовалась мало. Во всяком случае, она снова была обряжена все в тот же бесформенный балахон, который был на ней в момент нашей первой встречи, когда она подслушивала под дверями дирекции музея, а я, не подозревая об этом, чуть не врезала ей по лбу. Правда, теперь ее стриженую голову украшала нелепая летняя шляпа, а в руках она тащила объемистую хозяйственную сумку. Стоило Нонне заметить дерущихся, как сумка полетела в одну сторону, шляпа – в другую, а женщина, подобно пушечному ядру, с разбега врезалась в мощную спину того, кто держал владельца «девятки».

– Отпусти его! Слышишь, ты, идиот! Отпусти моего мужа!

Ошарашенный внезапным нападением, остолоп покачнулся, разжал руки и выпустил жертву. Пока мужчина барахтался на земле, пытаясь встать, Нонна сцепилась с его обидчиками. Она вертелась на месте, царапалась и визжала, как дикая кошка. Оплеухи раздавала просто мастерски, а одного из остолопов даже умудрилась укусить. Парням, ошалевшим от такого напора, справиться с разошедшейся женщиной было нелегко, а тут еще ее муж наконец поднялся на ноги и тоже включился в драку. Оставалось