Яблочный пирог с загадкой - Татьяна Тарт

В толпе началась паника. Люди в страхе отступали от шатра Жан-Поля, будто опасаясь, что и они могут стать жертвами отравления.

– Кто мог это сделать? – слышались взволнованные голоса. – Зачем?

– Отравитель все еще может быть здесь! – закричал кто-то. – Он может быть среди нас!

Адель почувствовала, как у нее по спине пробежал холодный поток страха. Она оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хоть какой-то знак, какую-то подсказку, чтобы понять, что же происходит. В голове ее рисовались картины одна страшнее другой.

В этот момент она увидела Люка: тот стоял поодаль и с интересом наблюдал за двумя женщинами, а когда заметил, что девушка его обнаружила, тут же двинулся в их сторону.

– Ну что, есть какие-то новости? – спросила Адель у приближающегося Люка.

– Жан-Поля увезли в больницу в Авиньоне, – ответил журналист. – В нашей деревне нет необходимого оборудования. Врачи пока не дают никаких прогнозов.

– Боже мой… – прошептала мадам Мэри, ее лицо побледнело.

– Я знаю, это ужасно, – сочувственно ответил Люк, – но давайте верить в лучшее. Я поговорю с врачами позже, когда у них появится какая-то информация, и обязательно сообщу вам.

– Спасибо, Люк, – сказала Адель. – Я очень переживаю за Жан-Поля. В голове не укладывается. – Сердце ее колотилось, руки тряслись.

– Я понимаю, – кивнул Люк.

– Бабуль, помнишь, как он принес свой первый десерт, и тот рассыпался прямо у нас на глазах? – Адель почувствовала, что по ее щекам потекли слезы. Кажется, шок сменился страхом. Бабушка молча обняла внучку.

– Полиция уже начала расследование, и у них есть кое-какие зацепки. – Люк попытался поддержать Адель, но делал это как-то неумело.

– Какие? – спросила девушка, ее глаза загорелись любопытством.

– Они подозревают, что Жан-Поля могли отравить намеренно.

– Отравить? – Адель была шокирована. – Но зачем? Кому это нужно?

– Пока неизвестно, – уклончиво пожал плечами Люк.

– Но у него не было врагов! – возмутилась Мэри.

– Разве что добрая половина участников-кондитеров, – неудачно пошутил Люк.

– Хотите сказать, что его отравил кто-то из своих? – переспросила Адель, и ее глаза расширились от удивления. – Или это могла быть я?

– Адель! – воскликнул журналист, замахав руками. – Я этого не говорил, но у полиции другие мысли на этот счет.

– Какие?

– Да, вы правы, в основном подозреваются другие кондитеры – участники фестиваля, – сказал Люк, наблюдая за реакцией Адель.

– Но… но это же невозможно! – воскликнула девушка. – Мы все друг друга знаем, мы конкуренты, конечно, но не враги! Да и… это какой-то сон и кошмар…

– Я знаю, – согласился Люк. – Но все это лишь гипотезы. Вы же знаете, что полиция будет рассматривать любые варианты. И начнет, конечно, с тех версий, что лежат на поверхности.

– В мире кондитерского бизнеса всегда была жесткая конкуренция… – как-то уклончиво проговорила мадам Мэри.

Адель задумалась. Она никогда не думала о своих коллегах как о потенциальных преступниках, но слова Люка заставили ее усомниться в своих убеждениях.

– Ты тоже думаешь, что это кто-то из нас? – спросила она у бабушки.

Мадам Мэри пожала плечами.

– Не говори глупости, Адель. Все это очень странно, но не до такой же степени.

На площади по-прежнему царила суета, но теперь она была пропитана тревогой и подозрением. Люди больше не смеялись и не шутили, их лица были хмурыми и настороженными. Ароматы специй и сладостей, которые еще недавно казались такими аппетитными, теперь словно растворились в тяжелом воздухе, полном недоверия.

Жандармы, появившиеся на фестивале, словно серые тени, сразу же огородили место событий желтой лентой и теперь скользили между шатрами, опрашивая участников и гостей, причем их вопросы звучали резко и холодно, словно острые лезвия, рассекающие праздничную атмосферу. Один из жандармов подошел к мадам и мадемуазель Дюваль. Он цепко присматривался то к одной женщине, то к другой, не выпуская при этом из зоны внимания молодого журналиста, на что мадам Дюваль хладнокровно ответила немигающим взглядом.

– Мадемуазель Дюваль, – обратился он к Адель, – не могли бы вы пройти со мной в участок? Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Адель почувствовала, как ее сердце упало. Неужели у жандарма есть какие-то подозрения?

– Конечно, – ответила она, стараясь говорить спокойным голосом. – Что вы хотели узнать?

– Пройдемте, и я вам все объясню, – сказал жандарм. – Это не займет много времени.

Адель встала со скамейки и попрощалась с бабушкой. Она чувствовала, как ее щеки горят от смущения. Ей было неловко перед Люком, который с интересом наблюдал за происходящим.

– Не волнуйтесь, мадам Дюваль, – сказал он бабушке. – Я уверен, что с Адель все будет в порядке.

– Спасибо, – тихо проговорила мадам Мэри. – Очень на это надеюсь…

Адель и жандарм скрылись в здании мэрии, а Люк остался на площади, размышляя обо всем происходящем. Журналист знал, что о нем самом в деревне ходили противоречивые слухи, передаваемые шепотом за чашкой кофе или за бокалом вина. Кто-то утверждал, что Люк пишет свои острые заметки по заказу конкурентов, кто-то верил, что он в целом не жалует людей и поэтому так безжалостно высмеивает их слабости. Были и такие, кто мечтал найти ему спутницу, наивно полагая, что тогда сердце журналиста смягчится и он перестанет писать свои хлесткие статейки. Но никто не хотел признаваться, что с нетерпением ждет выхода нового номера газеты с его заметками. И Люк был уверен, что после сегодняшнего происшествия добрая половина жителей будет с замиранием сердца ожидать вердикта главного критика деревни.

Но Адель, находящейся в этот момент в маленькой душной комнате полицейского участка, было совсем не до статьи Люка. Она ждала некоего инспектора Дюбуа. При этом девушка нервно теребила рукав своего платья, пытаясь унять волнение, и не переставала ходить из одного угла комнаты в другой. Ей было не по себе от того, что она оказалась в таком месте.

Наконец дверь открылась, и в комнату вошел инспектор. Он был хмур и сосредоточен.

– Мадемуазель Дюваль, присаживайтесь, пожалуйста, – сказал он, указывая на стул напротив себя.

Адель села и выжидательно посмотрела на инспектора.

– Я прошу прощения, что пришлось отвлечь вас от фестиваля, – сказал Дюбуа, – но мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Да какой