Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова
– Вернитесь к хронологии убийства.
– Я быстро переоделась в платье горничной, натянула парик, поднялась по лестнице на третий этаж. В руках у меня был мусорный мешок с костюмом химзащиты.
– Вы не боялись столкнуться с Полиной? Около номера, например.
– Нет! Повторяю, у меня все время было рассчитано! Я, конечно, дождалась, когда Полька выйдет на лестничную площадку. Она вышла даже раньше, чем я рассчитывала. Я стояла за стеклянной дверью, которая ведет в холл с лифтами. Без десяти одиннадцать я очень тихо открыла дверь номера, где меня ждал Филипп. Скинув в коридорчике платье, влезла в костюм химзащиты, натянула капюшон, перчатки и бахилы. И ровно в одиннадцать, как договорилась с любовником, открыла дверь в спальню. Он знал, что я всегда точна, как кремлевские часы! Но видели бы вы в этот момент обалдевшего Филиппа! – Юлия рассмеялась. – Бедняга не знал, как реагировать на мой маскарадный костюм! Возможно, даже решил, что это – не я… У меня не было времени с ним возиться, в баре меня уже должна была ждать его жена.
– Почему вы выбрали именно этот способ убийства?
– Что тут непонятного? По моему сценарию горничная, то есть Николаенко, убивает из ревности. Допустим, ее кто-то просветил, что ее любовник-француз встречается не только с ней. Горничные приметливы и болтливы. А я приходила к нему на свидания всегда… другая! Вы же сразу подумали, что убийца – горничная, которая сбежала, так? Ну конечно. Столько ножевых ранений можно нанести только в состоянии аффекта, мало ли что произошло между любовниками, как банально! Задушить мужика у женщины не получится, пистолета нет, что делать? Взять нож…
– Нож вы принесли с собой?
– Да. Купила в супермаркете. На то, чтобы слегка смыть кровь с костюма в душе горничных, положить его в мешок и нацепить платье горничной и в таком виде спуститься на второй этаж к себе в номер, ушло минут пятнадцать.
– То есть в помещении для персонала ваших бывших коллег вы не встретили? Рискованно.
– Ничего подобного! С пятнадцати минут двенадцатого до половины у них перекур. И они на самом деле уходят в курилку на первом этаже. Трындят там о своем, сплетницы! Универсальный ключ у меня был, так что остальное – дело техники. В своем номере я быстро переоделась. И в одиннадцать двадцать, как и рассчитывала, уже входила в бар. Минут через пять-семь появилась Полина. На вопрос, давно ли я ее жду, я ответила, что полчаса, не больше. Она извинилась за опоздание, что-то там пролепетав про туфли, но я ее остановила. «Не извиняйся. Я так волновалась перед встречей, Поля, что решила прийти пораньше. Что мы будем заказывать? Шампанское?» – улыбнулась я искренне, потому что настроение у меня было превосходным! Для меня все сложилось как нельзя лучше. Полина, будучи уверенной, что я уже давно сижу в баре, без сомнения обеспечила бы мне прочное алиби. Если бы оно понадобилось. Мы расстались с Радовой только в пять утра. Я, дождавшись, когда та выйдет к лестнице, села в лифт и поднялась к себе в номер. Положила пакет в небольшую дорожную сумку, спустилась вниз, накинула легкий плащ, платок на голову. Дальше по служебным коридорам вышла к черному ходу, обошла здание, по пути сняла плащ и платок. Вышла на гостевую стоянку, где оставила машину. Я не торопилась уезжать, так как была уверена, что Полина, обнаружив труп мужа, тотчас позвонит мне. Так и вышло. Думаю, что было дальше, вам известно.
– Легко было убивать человека, Юлия Игоревна?
– Вы считаете меня монстром… что ж, открою секрет – убивала я не Филиппа, он не сделал мне ничего плохого. Я представила перед собой лежащего в постели мужа. Да, майора юстиции Казаринова Александра Викторовича. Этого, всегда равнодушно-вежливого и отстраненно-холодного негодяя, которого я когда-то безумно любила. А теперь так же безумно ненавижу!
Казаринов видел, как дернулась Юлия, пытаясь оторвать голову от подушки, но осталась лежать в той же позе. Он знал, что полученная при падении из окна травма позвоночника привела к потере способности двигаться. Но никакого сочувствия к жене не испытывал. Саша старался не думать о детях, каково им, старался забыть хотя бы на время слова обвинения тещи, которые та ему высказала в тот день, когда все узнала.
Елена Родионовна, ворвавшись в палату, выпалила на одном дыхании все, что, видимо, копилось годами, и рухнула без чувств. Ее увезли в реанимацию с инфарктом, и, как сказал его отец, надежды на то, что Елена Родионовна выкарабкается, ничтожно мало…
– Давайте прервемся, Юлия Игоревна. Отдыхайте.
Трушин выключил камеру и вышел из палаты.
* * *
Кира Владимировна не знала, как расценивать этот звонок – Луиза Бонье-Лафар очень просила о личной встрече. Просила! Кира Владимировна невежливо промолчала, после чего в телефоне раздался тяжелый вздох.
– Кира, то, что я хочу обсудить, очень важно и для твоей дочери тоже, – добавила мадам мягко.
– Конечно, Луиза, я рада буду повидаться, – опомнилась Кира Владимировна.
– Спасибо. Мы остановились в гостинице «Волга», можем встретиться в ресторане, – предложила Луиза.
– Какой ресторан! Приходите к нам. Мы все же в каком-то смысле родственники, – неожиданно для себя выпалила Кира Владимировна, цепенея от ужаса – что наделала?! Куда пригласила эту… французскую помещицу, у которой одна только терраса при доме по площади больше всей ее квартиры.
– Леня! А чем мы будем их величество угощать?! – еще больше всполошилась она, когда муж с улыбкой воспринял создавшуюся ситуацию.
– Кирочка, сколько у нас времени? – спокойно спросил он.
Кира Владимировна посмотрела на часы и охнула.
– Всего три с половиной часа, Леня. Я даже не успею запечь курицу! А закуски?!
– Дай мне пятнадцать минут, милая, а пока присядь и подумай, какие напитки мадам предпочитает.
Леонид удалился в комнату, а Кира Владимировна обвела
