Современный зарубежный детектив-7 - Ребекка Занетти

– Мы пойдем с тобой! – восклицает Джеки, в восторге от своего озарения. Она кричит Горди, веля заткнуться и не бить Амбер надувной палкой, а затем садится на краешек стула, чтобы разъяснить свою гениальную идею. – Можем взять минивэн Кристал. Будет как автобус для вечеринок!

– Вообще-то, это закрытое мероприятие, – говорю я, но она тыкает пальцем в мой телефон.

– Я видела, что там написано. Кэссиди Эббот и члены семьи. Мы твоя семья. Скажешь, что нет?

Думаю об открытом черном шелковом платье Оскара де ла Ренты, в котором я так нравилась Риду. Оно лежит в коробке на складе. Каково это будет – снова надеть его и войти туда как гостья, словно я принадлежу этому миру, словно мне уже все равно. Никто из тех людей не видел меня несколько месяцев. Они не знают, что я живу здесь. Может, Барри из двести шестой составит мне компанию? Он парень со странностями, не поймите меня неправильно. Коллекционирует самурайские мечи и участвует в конкурсах по поеданию хот-догов, но мои бывшие друзья об этом не знают. Он высокий и довольно симпатичный, пока держит рот на замке.

Я могла бы выглядеть, словно живу как ни в чем не бывало, с новым мужчиной и друзьями в придачу. Как будто старые мне больше не нужны. Я сумела бы поставить жирную точку и продемонстрировать всем, что в новой жизни я добилась успеха. Может, Рид даже поговорит со мной. Поздравит.

– Это официальное мероприятие, – говорю я в надежде, что у них есть соответствующая одежда, но не спрашивая об этом прямо.

– Тебе не придется нас стесняться, Касс, – говорит Джеки.

– Ого, пройдемся по магазинам, – подхватывает Кристал.

– И ноготочки сделаем в «Люксе». Там дают бесплатное вино, хотя пить его все равно невозможно, ведь ногти засунуты в сушилку, – говорит Роза.

Джеки трясет меня за плечо и подпрыгивает.

– Да! Идем на шикарный бал! Ух ты!

Я молчу. Возможно, это ужасная идея, но сейчас она кажется мне долгожданной возможностью вернуть прежнюю жизнь. Если во мне увидят свою, приглашений будет больше и я снова стану им ровней. Может быть, опять начнутся бранчи и званые ужины. По крайней мере, все лучше, чем гнить здесь вообще без шансов на что-либо.

– Ладно, – быстро говорю я, и все ликующе ревут.

Кристал встает и пританцовывает, а потом чокается стаканчиком со всеми по очереди и напевает себе под нос:

– Мы идем на вечеринку, ой-ой-ой, на шикарный бал, о да!

Когда я допиваю третью бутылку пива, небо уже пурпурное, с горящими на горизонте розовыми и оранжевыми полосами, а в верхушках деревьев стрекочут кузнечики и цикады. Бассейновские девушки уводят детей ужинать, и в доме стоит тишина, за исключением гудения вентиляторов и низкого рокота телевизоров в квартирах. Чувствую запах стейка, который жарит Леонард в сто одиннадцатой. Может быть, я слегка опьянела от пива или удовлетворения от того, что у меня есть работа и план, как наконец-то увидеть Рида, но это ощущение близко к счастью.

Однако длится оно недолго, потому что, возвращаясь в квартиру, я слышу доносящиеся из прачечной голоса. Дверь в нее находится рядом с офисом и обычно приоткрыта, там всегда горит свет. Здесь стоят четыре стиральные машины с оплатой в четвертак и пять сушилок, хотя две сломаны.

Внутри под мерцающим флуоресцентным светом Роза держит корзину, полную сложенной одежды. Перед ней – спина мужчины в потной белой футболке. Он говорит на повышенных тонах, но по-испански, поэтому я не понимаю, о чем идет речь.

Когда он ударяет кулаком по крышке стиральной машины, от металлического лязга Роза вздрагивает и пятится. Тогда я прячусь за мусорным баком рядом с дверью прачечной, ставлю телефон на крышку, направляя его внутрь, и начинаю запись. Если этот говнюк думает, что ему сойдет с рук то, что я видела прошлой ночью, он сильно ошибается. Я этого не допущу.

Теперь Роза говорит очень быстро и плачет. Это похоже на мольбу, но я все равно ничего не понимаю. Затем Эдди ее бьет. Не могу поверить, что я это вижу. Почему никто ей не помог? Одним глазом я выглядываю за мусорный бак. Роза лежит на полу, тыльной стороной ладони зажимая рассеченную губу. Эдди шипит что-то напоследок, а потом уходит.

Мне хочется ей помочь, но не знаю, как она отреагирует на то, что я стала свидетелем подобного. Во второй раз. Господи, помоги мне, если это случилось дважды за сутки и в общем помещении, то что происходит за дверью квартиры? И как часто? Я не хочу ее расстраивать, но должна помочь. Смотрю, как она встает и склоняется над стиральной машиной, держась за нее обеими руками, и просто дышит, пытаясь прийти в себя. На этот раз я не иду к ней. Потому что у меня есть идея получше.

Раньше это срабатывало, так что могу сделать это снова, только на этот раз не придется добавлять снотворное в его стакан или делать сексуальные фото рядом с ним. Надо просто дать ему понять, что он перешел дорогу не тому человеку, я не потерплю здесь таких отморозков, покажу ему видео и заявлю, что отнесу его в полицию, пусть Эдди арестуют и выселят. Я даже дам показания для запретительного ордера или чего там понадобится, если он снова попробует ее тронуть. Я положу этому конец, он и опомниться не успеет.

И что он сделает?

9

Анна

Я больше не могу здесь находиться. Стою посреди студии Генри, превратившейся в мою временную квартиру. В лучах солнечного света, проникающего сквозь щели в шторах, пляшет пыль, у стен навалены холсты, коробки громоздятся до потолка, и все кажется замусоренным, слишком тесным. Я не могу здесь находиться. Не в силах смириться со словами детектива. Кто сделал такое с Генри? У него не было врагов. Он был обычным человеком, но ведь обычных людей не убивают, верно?

Подумываю вернуться в наш дом. Мне сказали, что быстро его продадут, поэтому я сложила все вещи в камеру хранения и решила, что имеет смысл пожить здесь, пока разбираю его пожитки и ищу место, куда переехать – может быть, в Коста-Рику или на Ибицу, словом, в какое-то из тех мест, о которых мы всегда говорили, но сейчас я в полной растерянности. Я могла бы поставить кровать обратно в спальню и уехать из этой дыры, пока дом еще не продали. Я позвонила родителям, и они сказали, что это хорошая