Племя Майи - Анна М. Полякова
— О, тут и кофе есть. Растворимый, правда.
— Сойдет, — махнула я рукой.
Вскоре на маленьком круглом столике передо мной появились две чашки и пакет, который Лена предусмотрительно развернула. Из него соблазнительно запахло сдобой, и только тогда я поняла, что на поминках ни к чему не притронулась, увлеченная рассказами Алисы.
— Надо подкрепиться, а потом посмотрим, что с вашими конечностями и головой, — рассудила она, устраиваясь на краю кровати.
— Мне рентген сделали, — призналась я и рассказала про свой визит в больницу.
— Есть свои преимущества, когда идешь на похороны к медработнику, — горько усмехнулась Лена и тут же спохватилась: — Извините, неуместная шутка. Это все наш врачебный юмор…
— Все в порядке, — заверила я.
— И все-таки мне неловко, ведь Аркадий Александрович был вашим отцом.
Значит, на поминках все присутствовавшие успели узнать не только мое имя, но и найти причинно-следственные связи потасовки.
— Сегодня я увидела его впервые, — призналась я.
— Мне жаль. Не знаю, насколько уместны мои слова, но он был потрясающим человеком.
— Расскажите о нем, — робко попросила я. — Я тоже никуда не тороплюсь, — добавила, улыбнувшись.
Не то чтобы я приняла решение дождаться вечера, чтобы пойти к Ивановым, просто боль в колене давала о себе знать, и я всерьез сомневалась, что выдержу довольно длинную дорогу домой, часть из которой придется если не на ночь, то на поздний вечер. Кажется, разумнее было бы остаться здесь до завтра. Следовало бы поинтересоваться наличием свободных номеров, но сейчас меня куда больше интересовало другое.
— Вы ведь с ним явно не здесь работали, — догадалась я.
— Да, я из Москвы. Там мы и познакомились: пришла к нему в отделение сразу после ординатуры. К молодым специалистам отношение бывает разным, но Аркадий Александрович проявил себя потрясающе. Мало того, что не выказывал никакой предвзятости, давал действительно дельные советы и напутствия в работе. Могу с уверенностью сказать, что многому научилась именно у него. А какие золотые у него были руки!
Лена пустилась в рассказы о случаях из их врачебной практики, где Иванов проявлял себя как высококлассный специалист.
— Я вам больше скажу, — заговорщически прошептала девушка, словно нас могли подслушивать. — Я до последнего могла ему позвонить в спорных вопросах. Последний раз всего дней десять назад… Знать бы тогда, что это наш последний разговор.
Худые плечи блондинки дернулись, а из глаз покатились крупные слезы. Она закрыла руками лицо, а я растерялась. Незнакомка, сидящая напротив меня, скорбит о человеке, который, по всей видимости, много для нее значил, а я, дочь покойного, не испытываю к нему ровным счетом ничего. Все, что я ощущаю, — это жалость к Елене.
Я протянула руку и осторожно положила на ее колено, толком не понимая, насколько это уместно.
— Он был вашим наставником, — только и смогла сказать я. — Это большая утрата.
Понимая, что слова мои прозвучали банально, я почувствовала еще большую неловкость. Не стоило, пожалуй, соглашаться и идти сюда. Я поднялась, нашла рядом с чайником пачку салфеток и протянула одну Лене. Она вытерла слезы, сделала глоток остывшего кофе и поморщилась: напиток был действительно отвратительным.
— Редкая гадость, — вдруг улыбнулась она.
— Закажу-ка в ресторане нормальный, — поделилась я внезапно возникшей у меня идеей.
Я быстро, насколько только позволяло колено, покинула номер. Пусть моя новая знакомая придет в себя, да и мне было невыносимо там оставаться в такой деликатный момент. Свернув из коридора в холл, я бросила взгляд в сторону выхода из гостиницы. Дверь была призывно распахнута, словно маня срочно отсюда ретироваться. Однако покинуть свою собеседницу мне не позволяло ни воспитание, ни любопытство: что еще девушка готова была поведать мне об Иванове?
Бармен за стойкой удивился, что я не сделала заказ в номер по телефону, а я вдруг поняла, что не поинтересовалась у Елены, какой кофе она предпочитает. Выбрав напитки на свой вкус, уже в номере узнала, что угадала:
— М-м, американо, пахнет божественно!
Елена умылась и выглядела сейчас абсолютно спокойно. Внезапная мысль возникла в моей голове: а что, если она так убивается не просто по коллеге. Они с Ивановым вполне могли иметь отношения куда более близкие. Но вдруг она снова заговорила, и эти предположения тотчас показались мне глупыми.
— Вы правильно заметили, Аркадий Александрович был для меня наставником, примером. Причем не только как специалист, но и как человек. Он отнесся ко мне по-отечески, буквально с первого дня. Хотя на момент моего появления уже заведовал отделением.
— Хирургии? — уточнила я, нахмурившись.
— Да, конечно. Почему вы удивляетесь?
— Моя мать врач, — призналась я и невесело усмехнулась: — Это у моих родителей в некотором роде семейное, как я на днях узнала. Так вот, немного понимаю внутреннюю кухню. Кажется, что должность главного врача в районной больнице, которую я сегодня имела удовольствие посетить, несколько менее престижна, чем заведующего отделением московской больницы.
— А что, тут все так плохо? — вскинула брови Лена.
— Ремонт свежий, рентгенолог отзывчивый, — усмехнулась я. — Карета «Скорой помощи» имеется: вот и все мои наблюдения.
— На самом деле вы правы. Все мы немало удивились, когда он решил оставить Москву и перебраться сюда. Тем более, как мне казалось, Аркадий Александрович и по складу характера был человеком большого города, если вы понимаете, о чем я. Любой из его столичных коллег это может подтвердить.
— Кстати, почему сюда добрались только вы? Таких же теплых отношений с остальным коллективом у него не сложилось?
— Напротив, он ко всем умел найти подход, они и рады были бы приехать, чтобы проститься, но большая часть нашего коллектива сейчас на конференции в Израиле, остальные и так еле справляются в отделении усеченным составом. Я и сама еле вырвалась, но иначе не могла: просто не простила бы себе.
На долю секунды я испугалась, что Елена снова разразится слезами, но ошиблась. Кажется, свою порцию слез, которые старательно сдерживала в течение дня, она сегодня уже выплакала в этой комнате.
Я решила продолжить тему, подробности жизни Иванова меня заинтересовали.
— И что послужило причиной переезда? Неужели альтруизм: решил развивать медицину в регионах?
— Я бы не удивилась, — часто закивала Елена, соглашаясь. — Кстати, возможно, именно это отчасти им и двигало.
Она сделала большой глоток, а я, не в силах более бороться с соблазном, взяла из пакета пирожок и с
