Мэри Поппинс. Финальный акт - Марина Серова

— Светочка, как у нас дела? — Он был так же услужлив, как и молоденькая медсестра.

— Отвратительно! Где Сережа? Я хочу капельницу! Обезболивающее! — ноющим голосом протянула Светлана. Но она на самом деле побледнела и выглядела уже не так уверенно, как в самом начале нашего разговора. Видимо, силы на возмущения и вопли иссякли окончательно.

— Извините, но я вынужден попросить вас уйти! — Врач вежливо, но твердо обратился к нам.

Нам с Димой ничего не осталось делать, как подняться с дивана и откланяться. Вдруг в дверь раздался стук и на пороге возник молодой человек, которого как будто вырезали с рекламного плаката каких-нибудь дорогущих часов. Костюм-тройка с иголочки, бабочка, туфли, по которым можно сразу сказать: «Италия, ручная работа, кожа самой лучшей выделки» или что-нибудь подобное. Модная прическа, идеально гладкое лицо, рост под два метра. В общем, «держите меня семеро»! Я замерла в невольном восхищении. Это была не реакция женщины на красивого мужчину. Это была реакция на произведение искусства, потому что казалось, что это герой какого-то фильма, а не живой человек. Хотя, судя по этой больничной палате, заставленной цветами и фруктами, сюда именно такие и должны заглядывать.

— Здравствуйте! Светлана? — Голос молодого человека был под стать ему. Надо на радио работать и вести вечерний эфир «для взрослых».

— Я! — У актрисы, похоже, не осталось больше сил на какие-то продолжительные диалоги.

— Вам посылка! Поздравляем! Вы теперь обладатель настоящего сокровища от нашего ювелирного дома! — И он галантно склонился, поставив красный подарочный пакет на край кровати.

— Помогите открыть! — Светлана, скорее всего, не знала таких слов, как «пожалуйста», но мне было так любопытно, что в пакете, что я достала красную же коробку и аккуратно приоткрыла ее. На меня красными рубиновыми глазками смотрела черная пантера. Точь-в-точь копия той, что красовалась на шее у жены директора на той фотографии, которую я увидела у него на столе.

Мы с Димой в который раз за сегодняшний день переглянулись, а Светлана нашла в себе силы, чтобы довольно радостно проверещать:

— Ой, поклонники не перестают радовать! «Картье», между прочим! — Это было сказано, скорее всего, для меня. Она была права, такими подарками меня поклонники не баловали. Но сейчас мне было не до зависти. Эта пантера меня очень и очень порадовала, даже больше, чем если бы ее подарили лично мне, и какое же счастье, что курьер явился именно в нашем присутствии.

— Ладно, Светлана, поправляйтесь быстрее! Мы еще к вам заглянем попозже, когда вам станет получше! Дима, поехали в театр!

Мы попрощались с доктором и вышли из палаты.

Глава 20

— Дима, ты же понимаешь, что это директор прислал? — Я ликовала, сидя на пассажирском сиденье служебной машины следователя. Мы направлялись в театр.

— Почему ты так уверена?

— Да потому, что у его жены точно такая же пантера на фотографии! Говорят же, что неверные мужья часто покупают жене и любовнице одни и те же духи, чтобы не путаться. Ну и чтобы пахнуть знакомым ароматом после объятий с любовницей! Тут то же самое. Зачем ему заморачиваться с чем-то особенным, когда можно просто повторить заказ в ювелирном доме. Причем я подозреваю, что эта пантера стоит не один миллион. Либо он очень хочет порадовать свою Светочку, либо это щедрые отступные. И я склоняюсь ко второму варианту.

— Вот это да! Нам так повезло, что курьер зашел именно в тот момент! Минутой позже — и мы бы разминулись! Какой план?

— План такой, что мы прижмем директора. Пусть расскажет честно про свои отношения со Светланой. Про мюзикл: что с ним планирует делать. Про страховку. Короче, про все, что нас интересует. Потому что теперь я практически уверена, что в том разговоре по телефону речь шла именно про нашу приму. И, как он сказал, «если она моей жене расскажет, то мне конец». Так почему бы нам тогда не рассказать его жене, а? — Я хитро улыбнулась, и довольный Дима захохотал:

— А вы опасный игрок, Татьяна! С вами нужно держать ухо востро! Шантажировать будете и так замордованного Виктора Александровича?

— Не, только в благих целях немного приукрашу свои возможные действия!

На служебном входе опять никого не было. Вот Лидия Павловна, вот насвистела! Алекс был прав: входи-выходи кто хочешь, потому что турникет можно было изловчиться и перелезть. Я позвонила режиссеру, и он, как будто бы ожидая моего звонка, тут же нас встретил.

— Какие новости? — Алекс увидел, что я не одна, и был довольно сдержанным, но дружелюбным.

— Новостей много! Нам надо будет с тобой, кстати, побеседовать, но сначала хотим заглянуть к директору. Не знаешь, он у себя?

— Да, вроде в своем кабинете, но точно сказать не могу, так что вам самим придется проверить!

— Ничего, пройдемся! Тогда будем на связи!

Как обычно, пройдя кучу длинных коридоров и закоулков, мы оказались у дверей кабинета директора.

Дима лукаво прошептал мне:

— Ну что, кто стучится? Давай на «Камень, ножницы, бумага»?

— Ты у нас главный, ты и стучись! — прошептала я ему в ответ.

— Ладно, так и быть! Давай, покажи, как ты обрабатываешь преступников на допросах! — Дима подмигнул мне и постучал в дверь.

— Войдите! — Мы услышали ответ, наполненный привычными нотками недовольства.

— Здравствуйте, Виктор Александрович! — Дима поздоровался так бодро, как будто был старшим пионервожатым в лагере, который только-только открыл свои двери для ребят первой смены.

— О не-е-ет! Вам тут медом, что ли, намазано или как? Что вам еще надо? Почему вы никак не можете оставить меня в покое?! Я вам все, что мог, уже рассказал! — Гневная тирада была ответом на Димино радостное приветствие.

— Виктор Александрович, у нас появилась новая информация, которую мы бы очень хотели с вами обсудить! — Мой бодрый тон не уступал задору моего напарника.

— Мне нечего с вами обсуждать! У меня встреча через полчаса, так что вы тут не совсем кстати!

— Ну что ж, тогда мы можем пригласить вас в отделение, как я уже говорил, если такая опция понравится вам больше! — Дима прямо искрился, как будто бы предвкушая, какое лицо сейчас будет у Зимина при рассказе о пантере, которую мы увидели у Светланы.

— Да, уже пугали, помню. Вообще, стоило бы вас проучить и заставить по форме вызывать меня на допрос, но, чтобы покончить с этим раз и навсегда, последний раз даю вам десять минут. Если вы обещаете больше меня не доставать! — Директор злобно уставился на нас, как будто почувствовав наш запал.

Я подошла к его креслу,