Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

— Как я понимаю, вы ее сами собирались убить. Так что она действовала в пределах самообороны…

— Ну так это Барсук приказал, а мы-то что? Нам что прикажут, то мы и делаем.

— Вот я и говорю — твое серое вещество очень слабо задействовано. Но ты не переживай, я знаю, как с этим можно разобраться. Есть удачная методика…

— Мужик, ты мне лапшу на уши не вешай, ты лучше меня развяжи! Развяжи немедленно!

— Подожди. — Геннадий посмотрел на него с сомнением. — Сейчас ты еще не готов к самостоятельным действиям. Вот когда твое серое вещество будет задействовано хотя бы на двадцать пять процентов — тогда посмотрим…

— Эй, мужик, ты на мне что, опыты ставить собираешься? Я тебе не кролик подопытный!

— Не беспокойся, ничего вредного я делать не буду. Как ты насчет того, чтобы немножко посмотреть телевизор?

— Телик? Да ради бога! Только чтобы никаких занудных передач! Музон какой-нибудь поставь или фильм ужасов… фильмы ужасов я очень люблю! Только что-то я тут телика не вижу…

— Сейчас найду…

Геннадий разбросал очередную груду хлама и вытащил из нее металлический ящик с экраном.

— Кажется, это оно… телеприемник с эффектом двадцать пятого кадра… подключение подсознания, расширение задействованных ментальных ресурсов…

Он включил прибор в сеть и поставил перед Михаилом:

— Ну, сиди, смотри, а я пока своими делами займусь.

— Эй, ты бы меня все-таки сначала развязал!

— Всему свое время! Когда ты будешь готов, развяжу!

Экран засветился.

На нем появилось немного размытое изображение.

— Переходим к городским новостям, — проговорил диктор, — Сегодня из-за ремонта на улице Труфанова изменяется движение автобусов двадцать восьмого маршрута…

— Скукота какая! — проворчал Михаил. — Нельзя другую программу включить?

— Смотри что есть! — отмахнулся от него Геннадий.

Он продолжил разбирать хлам.

Наконец, среди деталей непонятного назначения он нашел жестяную коробку из-под печенья, открыл ее и достал оттуда зеленую тетрадь в коленкоровом переплете.

— Вот она! — воскликнул Геннадий радостно.

Он открыл тетрадь.

Внутри страницы были испещрены какими-то непонятными, бессмысленными значками.

Геннадия, однако, это ничуть не удивило и не расстроило.

Он потер переносицу и проговорил:

— Ну да, конечно… подумаю и вспомню…

Михаил уныло смотрел на экран маленького телевизора.

Передача была скучная — какие-то новости…

Правда, при просмотре этой передачи у него было какое-то странное ощущение — как будто в его голове хозяйничает кто-то посторонний. Ощущение было неприятное — казалось, что этот посторонний что-то там настраивает и подкручивает, перекладывает с места на место, как будто хорошая хозяйка в шкафу порядок наводит.

Михаил чувствовал себя как машина, попавшая на техобслуживание…

Вдруг он встрепенулся: на экране появилась знакомая улица. Знакомые дома, вывески, витрины…

Он же совсем недавно там был…

— Ну надо же! — ахнул Михаил. — Тот самый магазин!

Голос за кадром вещал:

— Странное происшествие случилось сегодня на Разъезжей улице. Неизвестные ворвались в антикварный магазин и устроили там настоящий погром. Много ценных артефактов разбито и повреждено. Под конец магазин подожгли.

Владелец магазина находится в больнице в тяжелом состоянии. Следствие рассматривает версию личной мести…

— Это ведь я виноват! — покаянным тоном проговорил толстяк. — Точно я…

— О чем ты? — спросил его Геннадий, неохотно оторвавшись от своей тетради.

— Да тут антикварный магазин разгромили… не иначе, это твои жена и дочка постарались.

— А ты при чем?

— Так это я им сказал, что антиквар работает на Барсука.

— А зачем сказал?

— А попробовал бы я не сказать, когда твоя доченька в меня гвоздями стреляла! Вот, смотри! — Он показал рассеченное ухо. — Ох, по-любому мне надо из этой передряги выкарабкиваться…

Геннадий прищурился и негромко проговорил:

— Похоже, что система работает… процент использования серого вещества повышается… двадцать — не двадцать, но пятнадцать процентов уже работает.

— Ну так, может, все же развяжешь меня? Руки уже совсем онемели!

— Да, пожалуй, теперь можно! — Геннадий достал канцелярский нож, подошел к креслу и разрезал стяжки на руках и ногах толстяка.

Тот облегченно вздохнул, растер запястья и проговорил:

— По-любому надо мне отсюда валить. Не Барсук, так твоя жена, не она — так еще кто-нибудь меня достанет…

— Ну вот, наконец слышу разумные слова. Есть у тебя кто-нибудь, у кого ты можешь пожить несколько месяцев? Желательно подальше от города.

— Тетка у меня в деревне живет, — вздохнул Михаил. — Тетя Фрося… родная душа. Деревня называется Малые Козлы. Глушь страшная… тетка, конечно, рада будет. Я ей на зиму дров наколю, огород перекопаю, может, даже крышу починю…

— Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Физический труд на свежем воздухе. Главное, там тебя никто не найдет.

— Я сам-то себя там не найду. Туда даже транспорт никакой не ходит. Не знаю, как туда добраться.

— Ну с этим я тебе могу помочь…

— Что, на машине отвезешь? Я дорогу вспомню, у меня память хорошая, фотографическая!

— Да погоди ты! — Геннадий раскрыл свою тетрадь, перевернул несколько страниц и проговорил:

— Вот оно… косвенное следствие из теоремы Римана — возможность пространственно-временного преобразования…

— Слушай, я, может, и поумнел от твоего телевизора, но все же не настолько!

— А ты не бери в голову. Просто доверься мне…

Геннадий достал из кармана карандаш и что-то стал считать. Потом спросил Михаила:

— Ты сколько весишь?

— А тебе это зачем?

— Для расчета траектории. Чтобы послать тебя куда надо. Хотя откуда тебе знать…

— А вот это ты зря… — Михаил потупился. — Я вообще-то каждый день взвешиваюсь. Хочу похудеть, да как-то не получается…

— Ну и сколько же ты весил последний раз?

— А ты никому не скажешь?

— Да сам подумай — кому я могу сказать?

— Сто четыре килограмма четыреста грамм! — проговорил Михаил смущенно.

— Хорошо… значит, возводим твой вес в квадрат, делаем поправку на географическую широту… берем производную от ускорения свободного падения…

— Ну что там? — беспокоился Михаил.

— Сейчас… нужно рассчитать еще один коэффициент…

«Что я его слушаю? — думал Михаил, следя за своим новым знакомым. — Видно же, что ненормальный! Он же сам признавался, что в психушке сидел…»

— Вот… последняя правка…

— Я, пожалуй, пойду… — проговорил Михаил — и вдруг осознал, что стоит на вершине холма, с которого открывается вид на березняк, за которым виднеются крыши деревни…

И он вспомнил, что холм, на котором он стоит, называется Козья Макушка, а в этом лесу он собирал прорву подберезовиков, а деревня за лесом — это Малые Козлы…

Михаил бодро зашагал по тропинке, спустился с холма и через полчаса подошел к калитке.

За калиткой были домик и огород, и в этом огороде трудилась старушка в пестром платке.