Завещание свергнутой королевы - Ольга Геннадьевна Володарская

— Пять лет назад на наш адрес пришла бандероль, — сказала она. — Совсем маленькая коробочка. В ней записка.

— От Ланы?

— И да, и нет. Написанная по ее просьбе медсестрой подмосковной больницы. Лана отправлялась на серьезную операцию и боялась, что не перенесет ее. Так и оказалось. И когда стало известно о смерти пациентки, медсестра выполнила ее предсмертную просьбу, а именно: отправила нам вот это!

С этими словами бабушка открыла шкатулку и достала из нее деревянную фигурку.

— Это оставленная в роддоме малышка сжимала в своем кулачке, — добавила она. — Единственная вещица, которую ее мать оставила девочке на память о себе. Лана хотела, чтоб она стала твоей. «Если вы захотите когда-нибудь рассказать Варе обо мне, отдайте фигурку ей!» — дословно процитировала ее слова медсестра. — Бабушка протянула ее внучке: — Делаю это сейчас, а не пять лет назад. Тогда мы решили тебе рассказать только часть правды.

Варвара повертела деревянную фигурку в руках.

— Как думаешь, что это?

— Ясно что, шахматная ладья, — ответила бабушка.

— Это ферзь, — поправила ее Варя. — Или советник.

— Только странного цвета. — Фигурка была зеленой.

— Нет, это фигурка из другой игры. Индийской. Она называется чатурангой.

— Не слышала о такой.

Зато Варя слышала! И знала теперь, чьей дочкой была Элиана…

И чьей внучкой является она сама!

* * *

Он долго оттягивал этот момент…

Говорил себе, нужно навестить их, это традиция, но придумывал для себя множество отговорок, чтобы перенести визит на кладбище.

И вот он тут! Стоит возле двух могил с одинаковыми памятниками. Яков их заказывал и ждал, когда установят. Убедившись в том, что все идеально, он уехал из Москвы.

С портретов на мраморе на него смотрели теща и жена. Кира и Лолита. Разные при жизни, похожие после смерти. Гравер точно передал черты их лиц, но чуть изменил выражение. Наверное, намеренно, чтобы было очевидно, что в обнесенных оградой могилах лежат мать и дочь.

Кира Григорьевна Мазур и Лолита Эдуардовна Аскерова.

Яша отпер калитку и прошел к могилам. Встав между ними, возложил цветы сначала жене, потом теще. Желтые розы и белые гвоздики. Кира Григорьевна и при жизни любила именно эти цветы, что удивляло ее мужа. Он считал их первомайскими и похоронными. Казенными или траурными. А она возражала: «Научное название гвоздик диантус, что в переводе с греческого — божественные цветы!»

— Кого я вижу! — услышал Яша за своей спиной и обернулся. — Неужели наконец-то решили сами принести девочкам цветы?

— Простите? — На него смотрел кряжистый мужчина в робе. Сутулый, с мощными руками, бычьей шеей, но нежным лицом поэта Серебряного века.

— Я тут работаю, — пояснил он. — Смотрителем. За могилками ухаживаю. За этими в том числе.

— У вас прекрасно получается.

— Делаю работу на совесть, — с достоинством кивнул он. — И розы с гвоздиками покупаю на дни рождения, как вы велели.

— Это не я.

— О, простите. Думал, у девочек только один человек остался, и если это не вы…

— Сестра Киры Белла только недавно умерла. Наверное, она перечисляли деньги.

— Нет-нет, это мужчина. Он звонит, спрашивает, все ли в порядке с могилами. Уточняет, не изменился ли счет. Так это не вы?

«Нет, это Эдуард Львович, — мог бы ответить ему Яков. — За могилами чужими руками ухаживает. Но сам на кладбище не ходит, потому что его мучает совесть».

— Хочу тоже вас нанять, — вслух сказал он. — И узнать номер счета.

— До конца года мои услуги оплачены.

— На будущий. Вдруг с тем мужчиной, что печется о своих девочках, что-то случится…

Что именно, Яков пока не решил. Нужно сначала найти Бориса, убедиться в том, что он — не он, а потом думать, как Мазура наказать. Естественно, мысли разные лезли, но он гнал их, потому что планировать месть не то же, что ее совершать. Когда-то Яша был твердо уверен, выпади ему возможность, он убил бы тестя. И представлял себе, как выпускает ему пулю в сердце. Даже в тир ходить начал… Но когда занятия с психотерапевтом дали плоды и он более-менее пришел в себя, Аскеров радовался тому, что судьба избавила его от греха. А чуть позже преподнесла в подарок известие о смерти Мазура. Тот умер в тюрьме от сердечного приступа! Значит, страдал, мучился…

Теперь оказывается, что не настолько, чтобы сдохнуть. Убийца жив, здоров, бодр и весел. Он отдыхает на море, свободно разгуливает по Москве, получает пенсию законопослушного труженика, еще и квартиру его сдает… И что с таким делать? Отдавать в руки правосудия? Чтоб сгнил в тюрьме? Покалечить? Вывезти в тайгу и бросить там на растерзание волкам?

«Убить!» — рычал внутри его голос того человека, которым, как Яша думал, он быть перестал. Злой, ненавидящий ублюдок, жаждущий мести.

Как усмирить его? И стоит ли?

Не успел Аскеров покинуть кладбище, как ему позвонил Зобов.

— Боюсь, накладные расходы возрастут, — первое, что сказал он. — Зато я уже много чего нарыл.

— О деньгах не волнуйтесь, главное — результат.

— Вы были правы, Мазура из больнички вывезли под видом трупа.

— Как вам удалось это узнать?

— Благодаря вашим деньгам я разговорил главного человека, бывшего начальника зоны. Ему до пенсии оставалось три года, когда Мазур попал к ним. За него кто-то хлопотал (кто именно, он ни за что не скажет, да это и не важно), и тому устроили райские условия. А еще в больничку, как в санаторий, отправляли.

— Все это дорого стоит, правильно я понимаю?

— Думаю, Мазур отдал все, что имел, своему покровителю. И цель была — оказаться на свободе, а не хорошо сидеть. Не сразу, но это организовали.

— Куда его вывезли?

— Доставили до станции. За бабки договорились с проводником, что тот в своем купе доставит Мазура до Петрозаводска. Там его должны были встретить и отправить дальше машиной. Но тот сошел раньше, и след его потерялся.

— Наш колобок и от бабушки ушел, и от дедушки?

— Верно говорите. Попав на свободу, он взял судьбу в свои руки. Зачем лишние свидетели? И люди, которые считают, что ты им должен, хоть и содрали с тебя три шкуры? Школа КГБ даром не проходит!

— Не восхищайтесь им, Володя. Мазур хладнокровный убийца. Он присмотрел похожего на себя человека, а это не сложно, имея среднестатистическую внешность, и забрал у него не только документы, но и жизнь.

— Подонок, согласен. Но мы этого не можем доказать. Отставной гражданин начальник со мной