Драгоценная жертва - Марина Серова

Усилием воли я заставила себя снова не сесть на землю. Мне понадобилось примерно с полминуты, чтобы прийти в себя и потом направиться в сторону, где скрылся мой противник.

Обнаружила я его быстро. Он петлял между деревьями, уходящими чуть вниз по некрутому склону. Дальше начинался хвойный лес. Я постаралась прицелиться, но Никита перебегал от дерева к дереву, потом скрывался в каких-то редких кустах. Попасть в движущуюся мишень, да еще в лесной местности на самом деле весьма сложно.

Я не сдержалась и произвела предупредительный выстрел в его сторону. Но это только еще больше подстегнуло моего беглеца. Он стремглав бросился в сторону сосен.

Я следом.

Там пространство было более открытое, без кустов, поэтому я слегка притормозила, прицелилась и выстрелила. Пуля попала в ствол дерева в нескольких сантиметрах от Никиты.

Мы продолжали нашу гонку. Через некоторое время я снова нажала на курок и опять не попала.

— Черт! — выругалась я и постаралась ускориться.

Я не обращала внимания на боль в голове. Было ощущение, что меня сейчас вывернет наизнанку. Еще пару минут такого бега, и я точно рухну на землю.

За соснами виднелся небольшой просвет. Никита направился туда. Нас разделяло около ста метров. Я собралась с силами и побежала в ту сторону. Вот там я тебя точно настигну!..

* * *

Мы миновали сосны и…

То, что я увидела, напомнило мне любимую историю из детства — «Собака Баскервилей».

Прямо за сосновым лесом расстилалось торфяное болото. Возможно, весной его покрывала ярко-зеленая майская травка, словно английскую лужайку. Но сейчас, осенью, болото выглядело серо и зловеще. Его поверхность усеивали кочки с осокой и хилые деревца — мелкие березки.

С кочки на кочку неловко с опаской перепрыгивал Никита — словно гигантский кузнечик в спортивном костюме.

— Остановись, стрелять буду! — крикнула я ему, но меня будто никто не услышал.

Я прицелилась и выстрелила.

Вот теперь я не промахнулась.

Куда метила, туда и попала сразу — в бедро чуть выше колена.

— А-а!.. Сука! — заорал Никита и рухнул с кочки прямо в трясину.

Провалился сразу по пояс. Рванулся, пытаясь выбраться на кочку, визжа от боли в раненой ноге. Но торфяное болото, словно древний бог здешних лесов, требовало жертв.

Никита дернулся, но только еще больше провалился в топь — уже по самые плечи.

— Тону! — орал он на всю округу. — Сволочь! Тону!

Если честно, то туда ему и дорога, и у меня не было никакого желания спасать этого человека — убийцу. Но я должна передать его официальному следствию, чтобы он потом предстал перед судом и понес соответствующее наказание.

Я спрятала пистолет в кобуру и в два прыжка достигла кромки болота. Вокруг кочки… Но с кочки тонущего в трясине без страховки не достать. Я огляделась по сторонам. Ударила ногой в кроссовке по стволу молодой березки, переломила ее у корней. Схватила ствол, прыгнула на кочку, дальше на еще одну, приближаясь к барахтающемуся в тине Никите.

Бросила в топь ствол березки, держа ее с другого конца.

— Хватайся за ветки, сволочь!

Никита судорожно ухватился, потянул и…

Сила, умноженная страхом смерти, в его и без того не слабом теле была такова, что он резко дернул ствол на себя.

От его резкого движения я сорвалась с кочки и сама оказалась в болоте, сразу ушла по бедра в трясину. Ноги обдало неприятным холодом.

Теперь мы оба увязли в торфяном болоте.

Только этого мне и не хватало! Вот и спасай таких…

Я ощущала, что ноги мои не могут нащупать дна, а ведь я была в каких-то пяти метрах от сухого берега.

— Ну что, сволочь, вместе подохнем! — зловеще прокричала голова Никиты, торчащая из болота.

Он еще хотел что-то крикнуть, снова дернулся, и в следующую секунду его голова ушла в трясину.

Я рванулась, потянула что есть силы за ствол березы, перехватывая его руками, и выволокла Никиту из топи. Но при этом сама ушла в тину почти до уровня живота.

Господи, что же мне делать? У меня еще был шанс выбраться на спасительную кочку, но для этого мне придется бросить ствол березы и дать утонуть Никите. Конечно, когда вопрос стоит ребром, то своя жизнь дороже.

Но Никита, почуяв дыхание жизни, надежду на спасение, снова стал тянуть березу на себя. Он сильно ее дернул, и мне надо было в этот момент отпустить ее и дать Никите утонуть — пусть не мучается. Но я, словно мертвой хваткой, продолжала держать березу — не так-то просто взять и дать человеку умереть, пусть даже этот человек — хладнокровный убийца.

Мое тело дернулось, и я ушла в топь по самую грудь.

— Вместе сдохнем! — хрипло орал Никита.

— Да пошел ты! Сам сдохни! — зло крикнула я и отпустила ствол березы.

Тут же зацепилась за кочку, но сразу выбраться не удалось.

— А-а-а… — услышала я позади себя крик, который оборвался бульканьем, а потом все стихло.

— Татьяна! — услышала я где-то в стороне.

На берегу стоял Паша. Господи, а он откуда тут взялся! Чуть в стороне я заметила его машину.

— Татьяна, держись! Держись за кочку! Я мигом!

Из последних сил я хваталась за скользкую поверхность, но жадное болото беспощадно засасывало меня в свое чрево.

— Паша! — в панике выкрикнула я. — Паша! Тону!

Не знаю, сколько прошло времени, но мои плечи уже погружались в топь. Я видела, как Паша, перепрыгивая по кочкам, достиг меня, потянул за руки и обмотал меня буксировочным тросом. Паша держал трос и пытался тянуть меня, но я ему в этом помогла. Сама, хватаясь за трос, постепенно вытягивала себя из болота, как Мюнхгаузен за свою косу. Совместными усилиями мы справились.

Облепленная тиной, как водяной, повернувшись на спину, я лежала на сырой траве и смотрела в хмурое осеннее небо. Я всегда не любила болота, а теперь поняла, что я их просто ненавижу.

Меня бил озноб, все тело дрожало. Потом я резко перевернулась на бок и затряслась в рвотных судорогах. А учитывая, что утром я ничего не ела, то из меня ничего не вышло.

— Татьяна… ты как? — задал Паша глупый вопрос.

— Жива, и слава богу! — прокряхтела я.

— А… Татьяна, там был… Никита? Он… Он утонул!

— Там, Паша, был наш маньяк… Да, это Никита. И да — он