Лунатик - Ларс Кеплер

— Максимум три месяца… Не знаю. Всегда довольно тяжело. Для всех вокруг меня.

— Вы знаете, что провоцирует ваш лунатизм? — продолжает Йона.

— Если вы имеете в виду именно эпизоды, никаких чётких закономерностей выявить не удалось, — отвечает отец.

— У меня разновидность «Парасомнии», которая называется «РПБС», расстройство поведения во время фазы быстрого сна, — объясняет Хьюго.

— То есть вы видите сны и одновременно ходите во сне, — говорит Йона.

Хьюго кивает и отбрасывает длинные волосы с лица. На нижней губе, в ноздре и мочке уха видны несколько маленьких проколов.

— Мой врач называет их катастрофическими снами, — добавляет он.

— Какие катастрофы вам снятся? — спрашивает Йона, наклоняясь вперёд.

— Не знаю. Я никогда толком ничего не помню… Но мне всегда очень страшно. И обычно я должен бежать или прятаться.

— Как зовут вашего врача?

— Ларс Грайнд, из «Лаборатории науки о сне» в Уппсале, — отвечает Бернард.

Йона вновь поворачивается к Хьюго.

Подросток тощий и бледный. Лицо — как у юного принца из сказки. Только глаза налиты кровью, губы потрескались.

— Вы можете во сне делать то же, что и в обычном состоянии? — спрашивает Йона.

— Вам не обязательно отвечать на этот вопрос, — вмешивается адвокат.

— Всё нормально. Я могу объяснить, каково это. Какая разница? — говорит Хьюго и смотрит прямо на Йону. — Например… когда я «лунатю», я могу разблокировать телефон и звонить людям. Но когда они берут трубку, я, по‑видимому, ничего не понимаю.

— Когда вы впервые начали ходить во сне? — спрашивает Йона.

— Не помню. Я был маленьким.

— У него это было всегда, но мы впервые обратились за помощью, когда ему было шесть лет, — тихо говорит Бернард.

— Почему?

— Хьюго проснулся посреди шоссе от звука гудка и резкого торможения грузовика. Он встал с кровати, спустился по лестнице, отпер входную дверь и прошёл почти два километра.

Хьюго виновато улыбается. Лицо быстро становится серьёзным, когда он ловит взгляд Йоны.

— Как часто вы просыпаетесь в других местах?

— Довольно часто.

— Вы понимаете, где находитесь, когда просыпаетесь?

— По‑разному.

— Вы раньше бывали в кемпинге Бреденг? — Йона смотрит ему в глаза.

— Да… Я раньше часто туда ездил с друзьями, — отвечает Хьюго. — Приводил туда девушек, курил гашиш.

— Ты никогда об этом не говорил, — замечает Бернард.

— Интересно, почему… — вполголоса бросает Хьюго.

— Насколько я знаю, лунатики часто ходят с открытыми глазами. У вас это тоже так? — спрашивает Йона.

— Да, именно так, — отвечает за сына Бернард.

— Вы помните хоть что‑нибудь из того, что видели?

— Нет.

— Значит, вы понятия не имеете, убили ли вы человека в фургоне?

Глава 4.

Крошечные снежинки кружатся над асфальтом в полумраке улицы. У Йоны возникает ощущение, будто лодка медленно плывёт по серому каналу.

Он думает о том, что убийц нередко находят на месте преступления пьяными или под действием наркотиков. Раскаивающимися или парализованными содеянным. Но Хьюго Санд просто крепко спал на окровавленном полу, с отрубленной рукой под головой.

Йона проходит мимо отделения неврологии и сворачивает к зданию «Национального совета судебной медицины». В каждом окне горят электрические «Адвентские свечи».

Белый «Порше» Нильса Алена припаркован чуть в стороне от наклонного зарядного столба. Вокруг него валяются осколки красного пластика от разбитого заднего фонаря.

Йона паркуется, выходит из машины и вдыхает холодный воздух.

Внезапно его охватывает тревога за Валерию. Он достаёт телефон и набирает её номер, но звонок сразу переходит на голосовую почту.

Она уехала к матери в Бразилию. Смерть отца никого не застала врасплох. Но мать тяжело переживает утрату.

Йона поднимается по ступенькам и входит в здание. В приёмной на одном из диванов его уже ждёт Лизетта Юзефсон.

По просьбе прокуратуры он приехал поддержать её. В ходе предварительного расследования главная задача сейчас — как можно быстрее собрать достаточно оснований для предъявления обвинения Хьюго Санду.

Он здоровается и садится напротив.

Лизетта смотрит на время в телефоне и говорит, что у неё есть несколько минут, чтобы рассказать ему о последних событиях, прежде чем их пригласят внутрь.

— Вы спрашивали о видеозаписях, но в этот раз всё не так просто, — устало говорит она. — Владелец кемпинга ухитрился стереть весь жёсткий диск, пока пытался сохранить запись.

— Можно ли их восстановить?

— По словам наших айтишников, нет.

— Ладно.

Из прозекторской доносится приглушённая рок‑музыка. Слышны барабаны, бас и ритм‑гитара.

— Мы поговорили с Ясмин, женой жертвы, — говорит Лизетта. — Она говорит, что не имеет ни малейшего представления, что Йозеф делал в кемпинге. Но его компьютер был полон куки‑файлов с форума, где покупают секс. До того, как кто‑то посоветовал ему скачать «Тор» и уйти в даркнет.

— И там след теряется, — произносит Йона.

— Кроме того, что Хьюго Санд тоже пользуется «Тором», — продолжает она. — Возможно, мы найдём между ними переписку.

Лизетта открывает портфель, достаёт толстую стопку бумаг и кладёт её на низкий столик перед собой.

— Распечатки сообщений Хьюго, его посты в соцсетях, журналы звонков и так далее, — поясняет она.

— Вы всё это прочитали?

— Разумеется.

— И как вы его видите? Кто такой Хьюго? — спрашивает Йона.

— Я вижу молодого человека, — начинает Лизетта. — Умного, самовлюблённого и довольно безответственного. Он живёт дома с отцом, Бернардом, и партнёршей отца, Агнетой Нкомо. У него было несколько коротких, случайных связей с разными женщинами. Но нынешняя девушка — Ольга. Они собирались вместе поехать в путешествие и копили деньги. Имя Хьюго нигде не фигурирует в наших базах. Есть употребление наркотиков, но серьёзных преступлений нет. В прошлом не было насилия, никаких экстремистских убеждений. В крови нашли следы бензодиазепина, но в слишком малой дозе, чтобы он мог просто уснуть на месте преступления.

— Какой у него мог быть мотив?

— Это пока не совсем ясно. Но я склоняюсь к версии, что это преступление на почве гомофобной ненависти, — отвечает она. — Хьюго договорился встретиться с жертвой. Возможно, собирался продать ему секс или ограбить. Они встретились в фургоне. Либо всё случилось почти сразу, либо приближение мужчины стало спусковым крючком и вызвало в Хьюго неконтролируемую ярость.

— Есть здесь что‑нибудь,