Молчание матерей - Кармен Мола

– Это моя тетя Вероника, троюродная сестра комиссара Рентеро. А это Родриго, но мы зовем его по фамилии – Ордуньо. Сейчас он нарастил жирок, но раньше служил в спецназе.

– И даже сейчас он весьма недурен собой. – Вероника игриво потрепала Ордуньо по щеке и забрала у него бокал. – Не возражаешь? Местные официанты не очень-то жалуют старух. Вы мои спасители. Мигель и в тридцать был тот еще брюзга, а сейчас, в семьдесят… Вы знаете Асенсио?

– Только понаслышке.

– Старая школа. В конце восьмидесятых он несколько лет был моим начальником. Ох и натерпелась я от него! Ну как же, отнимаю работу у мужчин. Правда, потом я к нему прониклась. Он свято соблюдал правила, а тогда это была редкость… В общем, вы понимаете.

– Вероника была одной из первых женщин в полиции. Где ты работала с Асенсио?

– Меня направили в отдел, похожий на тот, что сейчас занимается борьбой с киберпреступлениями. Думаю, просто не знали, куда меня деть. Интернета тогда не было, но мошенников хватало, и они проворачивали аферы с кредитками. Там я познакомилась с Марьяхо. Тогда она была совсем девчонка, а теперь вон работает с вами в ОКА…

– Тсс, Вероника, – ласково шепнула Рейес. – Никто не должен знать, кто работает в ОКА.

– Да брось! Тут, во-первых, все полицейские, а во-вторых, старички. И вина столько, что завтра никто из них не вспомнит, где вчера пил.

«Да и ты тоже», – подумала Рейес. Вероника после нескольких бокалов могла разойтись не на шутку. Но сейчас она вдруг умолкла – так же неожиданно, как только что разговорилась, поставила на стол пустой бокал и опустилась на стул. Если бы не открытые глаза, Ордуньо решил бы, что она уснула. Рейес предложила тост:

– За Гильермо Эскартина! Мы найдем сволочь, которая так издевалась над ним!

Ордуньо собирался поднять бокал, когда к ним подошел Рентеро, одетый, как обычно, с иголочки. Его спутник не нуждался в представлении: это был глава национальной полиции. И все же комиссар счел нужным пояснить, как будто Рейес с Ордуньо не видели этого человека миллион раз по телевизору:

– Мой друг Аурелио Гальвес.

Высокий сутулый мужчина с крючковатым носом и маленькими глазками протянул руку Ордуньо и приветливо улыбнулся Рейес.

– Значит, ты и есть та самая племянница, которая поступила на службу в полицию?

– Да. Ничего лучше не придумала, чтобы насолить семье.

– Работать в полиции – честь, девочка. И нам нужны женщины. Сейчас у нас все еще подавляющее большинство мужчин, но это должно измениться.

– По статистике, раскрываемость дел растет, – заметил Ордуньо. – Может, причина как раз в том, что в полиции стало больше женщин?

– Интересная теория. Как, вы сказали, вас зовут? Ордуньо? Хм, любопытно. Правда, Рентеро?

Ордуньо не понял, то ли Гальвес смеется над ним, то ли ему льстит.

– Рад познакомиться, Рейес. – Шеф полиции с улыбкой кивнул ей. – Если что-то понадобится, обращайся, не стесняйся. Я все улажу куда быстрее, чем твой дядюшка. – Гальвес усмехнулся, похлопал Рентеро по плечу, взял с подноса бокал белого вина и вместе с другом растворился в толпе.

– Как считаешь, он надо мной смеялся?

– Ты сразил его своими аналитическими способностями. – Рейес приподняла бровь, и у Ордуньо не осталось сомнений: он сказал глупость. – Запомни: женщины не нуждаются в постоянном подтверждении своих совершенств, потому что мы, возможно, не так уж совершенны. Как и мужчины. И мы имеем право работать так же паршиво, как мужчины-полицейские.

Когда настало время речей и тостов в честь виновника торжества, на сцену поднялись Гальвес и Рентеро. Пока они отпускали шутки насчет того, что Асенсио на старости лет пристрастится к рыбалке («Говорят, у пенсионеров наконец начинает клевать») и что рыбе в ближайших водоемах теперь несдобровать, Ордуньо украдкой поглядывал на Рейес. Он думал, что не успевает за ней и отстает даже не на несколько шагов, а на несколько километров. С первого рабочего дня, когда она подключилась к расследованию исчезновения Чески – одного из самых запутанных дел в истории ОКА, – Рейес демонстрировала не только завидную выдержку, но и умение по-новому смотреть на привычные вещи, что всегда давалось Ордуньо с трудом. Она одновременно привлекала его и пугала: он боялся, что никогда не сможет ей соответствовать.

– Помните, когда мы начали работать в центральном участке?

На сцене стоял Асенсио. С первой же фразы стало ясно, что короткой его речь не будет.

– Я вам скажу когда: в 1981 году. В год государственного переворота, за год до чемпионата мира по футболу… Команда у нас была что надо: Маноло Гаспар, Бенито Лоренте, Эухенио Сарате…

Рейес обернулась к Ордуньо и перехватила его взгляд. Эухенио Сарате? Неужели отец Анхеля?

– Франко уже умер, но в полиции мало что изменилось. Разве что нам больше не приходилось преследовать противников режима. Зато возникли другие проблемы: баскский террор, героин, ограбления банков… Помните, что несколько лет спустя выкинул этот охранник Диони? Я в тот день дежурил. Мы и сами думали предпринять что-нибудь подобное, много это обсуждали. А что – угнал бронированный автомобиль, в котором было триста миллионов песет, потом сбежал в Бразилию и живи себе там на широкую ногу! Но мы так и не решились. До сих пор жалею…

Истории из жизни Асенсио следовали одна за другой, и конца им не предвиделось. Он так и сыпал шутками для узкого круга, способными развеселить разве что его старых сослуживцев.

– Хочешь трахнуться? – прошептала Рейес на ухо Ордуньо.

Ее теплое дыхание и аромат духов застали его врасплох. Он задохнулся и ничего не ответил. Асенсио изрек очередную остроту, но Ордуньо ее не расслышал.

– Пошли.

Рейес схватила его за руку и повела к мужскому туалету. Гости слушали речь Асенсио, и в туалете было пусто. Рейес открыла дверь одной из кабинок. Ордуньо следовал за ней, как зомби. Рейес скинула пиджак от смокинга. Как и предполагал Ордуньо, под ним было голое тело.

– Что на тебя нашло?

– Не могу больше их слушать. Тоска! И не говори, что тебе нормально.

Рейес начала расстегивать ему брюки, но Ордуньо остановил ее, взяв за руки:

– У меня есть Марина.

– Я же не замуж за тебя собираюсь, Ордуньо.

– Я не хочу ей изменять.

– Так она же в тюрьме, как она узнает? – Рейес лукаво посмотрела на него. – И потом, кажется, не все части твоего тела с тобой солидарны.

Эрекцию не скроешь. Желание мешалось со стыдом; Ордуньо не