Потерянный Ван Гог - Сантлоуфер Джонатан

Найти адрес электронной почты музея было несложно. Аликс начала печатать письмо, но передумала. Наверное, это не очень хорошая идея; электронное письмо кто-нибудь может прочитать. Аликс запомнила телефонный номер музея и решила, что лучше позвонить и сообщить де Йонгу, что она придет и у нее есть к нему дело.

29

Ты уже начинаешь терять терпение, когда дверь библиотеки распахивается, и она выходит: развевающийся шарф, расстегнутая куртка, торопливая походка. Она пересекает Пятую авеню и направляется прямо к тебе.

Но ты начеку. Пара шагов с сторону, и ты скрываешься за плакатом на автобусной остановке, наклонив голову. Когда она проходит мимо, ты поднимаешь глаза и видишь, что она направляется в парк.

Выждав минуту, ты идешь за ней.

30

Аликс бросила телефон в сумку. Опять он позвонил в неурочное время. Бесит, что он не хочет выполнять одно простое условие. Не пора ли уже покончить с этим? Или уже слишком поздно? Но она ничего ему не должна и не давала никакого повода.

Аликс перешла Пятую авеню, направляясь по улице, которая вела в парк. Небо было темно-синим, до заката оставалась еще пара часов, и парк был самым подходящим местом, чтобы спокойно подумать, что же ей делать.

На покатой лужайке Сидар-Хилла она остановилась и стала наблюдать за детьми, карабкающимися по большим каменным выступам, потом прошла дальше в глубину парка. Эмоции не утихали. Что-то надо с этим сделать. Она же установила рамки. Если он не может уважать ее личные границы, то все. С нее хватит.

Приняв решение и почувствовав себя увереннее, она пошла дальше, любуясь красотой Центрального парка – бледно-зелеными лужайками, цветущими вишнями – и свернула на тропинку, которая вела в Рэмбл, волшебное место, где она в детстве часто гуляла с мамой. Было еще светло, еще несколько человек шли в ту же сторону.

Пройдя всего несколько ярдов, Аликс оказалась в лесной чаще; узкая дорожка была вымощена щепками и огорожена деревянными перилами. Трудно было поверить, что она находится в центре Нью-Йорка, что все это создано человеческими руками.

Глубоко вздохнув, она почувствовала, как мучившая ее тревога улетучивается под пение птиц и кваканье лягушек в ближайшем ручье. Она остановилась, чтобы посмотреть, как бежит по камням вода, полюбовалась толстым черным стволом большого дерева, закрывавшего большую часть неба, и тут услышала шум и чье-то пыхтение неподалеку. Оглянувшись, Аликс увидела парочку, занимающуюся сексом.

Пора выбираться отсюда. Аликс свернула на другую тропинку, как ей казалось, ведущую к выходу, но тропинка уперлась в берег озера, за которым возвышались городские здания. Солнце уже начинало садиться. Зря она пришла в этот парк, да еще в это место именно в этот час. Это все из-за того проклятого звонка.

Аликс торопливо пошла в противоположном направлении, пытаясь убедить себя, что зря испугалась. Скоро она выйдет на городские улицы, нужно только добраться до деревянного моста, он вон там… Она уже почти бежала, сердце колотилось в груди, боковое зрение улавливало какие-то мелькающие тени среди деревьев. Где-то поодаль заухала сова. Здесь есть совы? Уханье было каким-то ненастоящим, как будто человек пытался изобразить сову.

Аликс остановилась и, медленно поворачиваясь на месте, осмотрела все вокруг.

– Алло? – позвала она. – Эй! – И снова пошла, ускоряя шаг, по сужавшейся между выступами скал тропинке.

Увидев знакомый мост, она практически пробежала по нему и, выбравшись наконец на людную аллею, замедлила шаг, переводя дыхание. Поняв, где она находится, Аликс направилась к выходу из парка.

Городской шум, гул моторов, гудки и крики – эти чудесные звуки успокаивали и радовали душу. Аликс чувствовала себя глупо: сперва зачем-то пошла в парк, потом непонятно чего испугалась. Она достала свой сотовый, ей хотелось услышать голос Люка.

– Эй, как ты вовремя, – произнес Люк. – Я тут как раз собирался уходить.

– Ах, да. Точно, ты же собирался.

– Что-нибудь случилось? У тебя какой-то странный голос. Мне остаться дома?

– Нет. Все в порядке. Просто хотела сказать, что при встрече надо будет кое о чем поговорить.

– У меня проблемы? – спросил Люк со смешком.

– Нет, – Аликс тоже рассмеялась. Проблемы, скорее, были у нее. Нужно сказать ему правду. Пора уже. Да и устала она от секретов.

31

Мы с Джудом встретились где обычно, на Десятой авеню, в кафе, где издавна собираются любители искусства. Моего друга невозможно не заметить издалека: худощавый, привлекательный, с копной преждевременно поседевших волос. Его часто принимали за Джима Джармуша, хотя и не в мире искусства, где он был известным критиком и экспертом номер один на художественных аукционах по всему миру. Лондон, Париж или Дубай – он бывал везде, где люди создавали или продавали произведения искусства. Джуд сидел, как обычно, на центральной банкетке напротив бара, с бокалом белого вина.

Мы поговорили о его делах – только что вернулся с Венецианской биеннале – потом о моих – собираюсь в Амстердам – два крутых парня, везунчики по жизни.

– Тебе не помешает кое с кем познакомиться в Амстердаме, – сказал он, просматривая список контактов. Джуд был знаком с художниками, дилерами и коллекционерами по всему миру. – А, вот, Каролин Кахилл. Я познакомился с ней на художественной ярмарке. Я отправлю тебе ее контактную информацию и сообщу ей, что ты приедешь. Она известная голландская художница, знает там всех и о Ван Гоге тоже знает все. Одна знаменитая картина Ван Гога принадлежала ее дедушке или, может быть, прадедушке. Не помню точно, но слышал, что она вела за нее долгую и упорную борьбу.

– С кем? – спросил я, и Джуд объяснил, что картина была похищена во время войны.

– Каролин сама расскажет. Она тебе понравится. – Потом он предложил свести меня с парой голландских арт-дилеров, но я ответил, что у меня уже есть три контакта от Бюлера.

– Рекомендации от могущественного Маттиа Бюлера! – Джуд поднял брови. – К ним нужно прислушиваться.

– Ты как-то странно это сказал. Тебе не нравится Бюлер?

– Не в этом дело. Я же сам тебя с ним познакомил, помнишь? Просто его уровня невозможно достичь, не раздавив попутно несколько человек.

– Итак, ты свел меня с человеком, который собирается меня раздавить.

– Тебя? Не так-то это просто. – Он поднял свой бокал. – За тебя и Маттиа Бюлера.

После этого нас несколько раз прерывали, сначала какой-то бесцеремонный коллекционер из Техаса, затем какой-то дилер, потом художник, за ним куратор – все хотели поговорить с Джудом. Когда мы наконец остались одни, и Джуд допил свое вино, а я допил «пеллегрино», он напомнил, что мне имеет смысл связаться с Каролин Кахилл, и мы распрощались.

Когда я вернулся домой, Аликс лежала в постели и смотрела на канале Criterion старый фильм, который я видел давным-давно. Я разулся и сел рядом.

– Он уже знает, что она жива?

– Как? Она жива? – Аликс шлепнула меня по плечу.

– Извини, я не знал, что ты в первый раз смотришь.

– Я догадывалась, что полицейский влюбился в портрет Лоры. Теперь ты все испортил.

Я снова извинился, поцеловал Аликс, и она спросила, как прошла встреча с Джудом.

– Замечательно, – я рассказал ей о художнице, с которой он посоветовал мне познакомиться в Амстердаме, и о голландских арт-дилерах, с которыми устраивал мне встречу Маттиа Бюлер. Потом она рассказала, что хочет встретиться с реставратором картин в музее Ван Гога, экспертом по аутентификации.

Вот интересно, полюбопытствовал я вслух, что Смит собирается делать в Амстердаме, с кем встречаться. Аликс была уверена, что он нам скажет, а я сомневался.

– Слушай, а о чем ты хотела поговорить? – вспомнил я.

– Ой… Уже забыла… – Аликс, прикусив губу, покачала головой. – Не помню. Наверное, что-то не очень важное.