Роберт Самерлот - «Вечер, проведённый в доме Блэка» и другие «чёрные» новеллы

Тем временем Ритчи уже подозвал к себе собаку. Когда животное подошло к хозяину, он, подняв один из своих костылей, сделал усилие, чтобы встать на колени и погладить по голове добермана. В этом жесте было что-то, напоминающее привязанность. Затем полковник выпрямился и отдал команду. Вторая собака вышла из дома и заняла позицию на углу двора. Ритчи вернулся в дом.

Малькольм улыбнулся, погасил свет, проверил задвижки на окнах, на дверях, затем через переднюю вошел в спальню. Виржиния сидела в кровати, глядя туда, откуда до этого слышался шум.

— Что ты сделал? — спросила она.

— О, я немного изменил ситуацию, — ответил он ей с улыбкой, — подтвердив мою независимость. Встряхнул полковника, запачкал ему фасад его владения и, надеюсь, он будет плохо спать в эту ночь. Обычная тактика Krieg. Думаю, что он сумеет это оценить.

Виржиния была поражена:

— Неужели ты не понимаешь, что он может сделать с тобой все, что угодно, если ты выйдешь из дома?

— А я отсюда не выйду. И ты тоже. Мы должны будем подождать только несколько дней.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила жена, — глядя на него так, как если бы он внезапно сошел с ума.

— Послезавтра или на следующий день, может быть, — объяснил Малькольм, — он должен получить продукты на дом из бакалейной лавки, заказ, который я не отменил. Кто-то приедет сюда на машине, из которой выгрузят разные вещи. Для меня неважно, что эти владельцы лавки ему чем-то обязаны; когда мы выйдем отсюда, он не сможет дать нас разорвать на куски своим собакам, при свете белого дня и при свидетеле. Мы сядем в машину бакалейщика и рано или поздно уедем на ней.

Виржиния выдохнула.

— Послушай, — сказала она, видимо пытаясь сохранить спокойствие. — Ему достаточно послать записку с одной из своих собак, чтобы аннулировать поставку продуктов.

Малькольм поддакнул:

— Да-да… И поставка не состоится. Ну и что? Он будет питаться мукой и яйцами, которые принесут ему собаки на спине? И что дальше? Ладно, пусть даже потребуется более двух или трех дней, но у нас масса продуктов, в то время как у него они на исходе. Вряд ли он сможет питаться топленым свиным салом, которое я ему принес. Впрочем, в любом случае сала всего три фунта.

Малькольм разделся и лег в постель.

— Завтра будет новый день, — сказал он, — и, черт возьми, я больше не хочу об этом думать сегодня. Я выиграл одно очко у нашего изумительного инвалида, а завтра, отдохнув, я посмотрю, как еще можно будет прорвать его оборону. Я знаю кучу маленьких полезных трюков из фильмов, в которых умные пленники выигрывают у дураков-охотников.

Протянув руку, он погасил лампу у изголовья:

— Спокойной ночи, любимая.

Виржиния тотчас же отвернулась от него, произнеся: «О Боже!» — скорее тоном сожаления.

Малькольм с грустью рассуждал в темноте, жена его была слишком ограниченной, чтобы оценить то, что он сделал. С другой стороны, подумал он, погружаясь в дремоту, что и он сам не был свободен от некоторой ограниченности во взглядах и суждениях. И Виржиния с годами к этому привыкла. Он заснул, спрашивая себя с удовольствием, что принесет ему завтрашний день.

Его разбудил какой-то шум, идущий из-под земли, словно неизвестное чудовище подрывало фундамент дома. В полусне он подумал с ослепляющей ясностью: «Ах, да, конечно: он вырыл туннель!» И его мозг воссоздал все детали операции: перевозка балок из неоконченных домов, чтобы укрепить туннель, в то время как вынутая земля добавлялась к земле около других домов. Может быть, существовали туннели и к другим фундаментам домов, потому что когда у полковника здесь будет больше народа…

Теперь в углу комнаты появилась какая-то извивающаяся желтая линия; рука Малькольма быстро зажгла лампу у изголовья. Разбуженная. Виржиния села в кровати. В углу комнаты был люк, контуры его замаскировали рейки разной длины. Крышка люка откинулась: в комнате распространился сильный запах пота и грязи.

Собака высунула голову в отверстие и выбралась в комнату. Она встряхнулась всем телом, чтобы сбросить песок, который набился ей в шерсть. За ней появился полковник с обнаженным торсом, опиравшийся на руки, чтобы наполовину высунуться из туннеля. От пота волосы у него прилипли к узкому черепу. Он тоже весь был покрыт песком и грязью. Виржиния в ужасе закрыла лицо руками и крикнула мужу:

— О Боже, Малькольм, что ты с нами сделал?

— Не беспокойтесь, моя дорогая, — сухим тоном сказал ей Ритчи, затем заорал, обращаясь к Малькольму: — Со мной шутки плохи!

Дрожа от усилия, которое приходилось только на одну его руку с выступающими мускулами, он скомандовал собаке, указав пальцем в сторону Малькольма:

— Лизни!

Ellis Peters «Guide to Doom», 1963

William Sambrot «Tough Town», 1957

Robert Somerlott «Evening at the Black House», 1964

William Wood «One of the Dead», 1964

Algis Budrys «The Master of the Hounds», 1966