Кровавый спорт - Кертис Кэмерон

Я достаю свой Mark 23 и иду к северной стороне ограды. Пауэлл уже перелезает через неё. Вместе мы подходим к задней двери участка.

Мы занимаем позиции по обе стороны двери. Я тянусь вперёд и проверяю ручку. Она не заперта. Толкаю дверь. Вхожу на станцию, пистолет в поднятом положении. Копаем левый угол. Пауэлл идёт следом, копает правый. Чисто. Мы в широком коридоре. Две двери справа. Стена слева сплошная. Нам нужно зачистить комнаты одну за другой. Как обычно, коридор – зона убийств. Вся беда в том, что как только мы начнём стрелять, мы обрушим на себя весь мир. Нам нужно быстро найти Томбая.

Подходим к первой двери и толкаем её. Я прохожу налево, Пауэлл — направо. Комната пуста. Это кабинет с шестью деревянными столами с нижними ножками, стоящими в двух колоннах. Мы выходим обратно в коридор и закрываем за собой дверь.

Пройдите ко второй двери.

Мы занимаем позиции по обе стороны от второй двери. Следуя той же схеме, что и раньше, мы врываемся внутрь. Я копаю слева, Пауэлл справа. Ситуация более запутанная. Мы ворвались на декорации. На тележках с каждой стороны установлены большие светильники, направленные на стол на возвышении. За столом стоит стул. Два других стула придвинуты к дальней стене.

Между огнями находится телекамера.

Несколько часов назад Томбей сидел за этим столом.

Слева от нас стеклянная стена. За ней — аппаратная. Она отделена от студии стеклянной дверью. Внутри аппаратной две деревянные двери. Одна за длинным столом, обращённым к студии. Другая сбоку.

Я веду вас в рубку управления. Подхожу к первой деревянной двери и открываю её. Внутри — стойки с электронным оборудованием и кабелями. Это радио- и телевизионные передатчики, кабели, соединяющие антенну, электросеть, микрофоны и камеры.

Подойдите к последней двери.

Судя по площади студии, мы засняли вокзал. Эта дверь, должно быть, ведёт на первый этаж отеля Hôtel de Ville.

Мы набираем воздуха и проходим через дверь. Попадаем в длинный коридор. В конце — тяжёлые деревянные двери-бабочки с резными бронзовыми ручками.

В одно мгновение я осознаю, что по ту сторону этих дверей находится Вьё Карре.

На полпути по коридору две двери: одна слева, другая справа. Должно быть, они ведут в офисные помещения. Сразу слева от меня лестница, ведущая на второй этаж. Где Томбей? Он на этом этаже, как я предполагаю, или наверху, как предположил Пауэлл?

Слева от меня раздались шаги – размытое движение. По лестнице спускается солдат и, не оглядываясь, выходит в коридор. Мы стояли так тихо, что он не услышал, как мы вошли. Я бью его по горлу ребром левой руки. Он задыхается и падает спиной на ступеньки. Я зажимаю ему левой рукой нос и рот, наваливаюсь на него всем весом и прижимаю дуло Mark 23 к его груди. Несильно, лишь бы попало. Нажимаю на курок и стреляю ему сквозь рёбра, в сердце и лёгкие. Хлоп, хлоп, хлоп.

Пуля .45 ACP имеет дозвуковую скорость, и тело человека действует как глушитель. Звук выстрела приглушается контактом с его туловищем.

Не устранен, приглушен . Он падает на ступеньки.

Я отступаю и направляю пистолет на зал. Это просто кошмар. Я ожидаю, что в любой момент из Вьё-Карре войдут какие-нибудь люди.

Пауэлл поднимает винтовку, прикрывает раздвижные двери.

Две внутренние двери посередине зала, слева и справа. Имеет ли значение, через какую я войду первой? Пятьдесят на пятьдесят. Если я прав, у Томбая остался один человек в отеле.

Я медленно пробираюсь по коридору, чувствуя, что позади меня Пауэлл, а передо мной – раздвижные двери. Сердце колотится, словно кулак, бьющий в груди. Я бросаюсь на пол. Даю Пауэллу точный выстрел у главного входа. Кто-нибудь слышал, как я стрелял в человека на лестнице?

Коридоры — смертельные ловушки.

Деревянные стены не являются пуленепробиваемыми.

Налево или направо? Мысленно подбрасываю монетку и иду к левой двери. В правой руке сжимаю «Марк 23». Левой рукой тянусь к дверной ручке.

Кто-то с другой стороны стреляет из АК-74 в автоматическом режиме. Первая очередь пробивает дверь на уровне груди. Ещё две очереди прожигают стены по обеим сторонам. Доказательство того, что вся наша тактика ближнего боя делает нас уязвимыми для автоматического оружия в помещении. Стрелок опустошает магазин.

На меня сыплются осколки. Пули калибра 5,45 мм пробивают двери и стены по обеим сторонам коридора.

Я встаю на одно колено и упираюсь плечом в разбитую дверь.

Вытянув обе руки, я падаю в комнату. Кадры меняются местами.

Вынимаю магазины и всаживаю ему четыре пули в грудь. Одна попадает в оружие, и он его роняет. Три другие попадают в грудину и сбивают его с ног. Вскакиваю на ноги и дважды стреляю ему в лицо. Пули попадают ему в рот и верхнюю губу, снося макушку.

В комнате второй мужчина. На столе лежит пистолет Макарова, а в руке у него рация. Он тянется за пистолетом, пока я навожу на него свой «Марк-23». В этот момент я молю Бога, чтобы он не заставил меня его убить.

«Не надо! Не надо!» — кричу я.

Худой чернокожий мужчина в боевой форме. Медленно поднимает руки.

Кровь шумит в ушах. «Отойди от стола».

Из коридора доносится треск автоматных очередей. Это М4 Пауэлла. Кадр, проходящий через раздвижные двери.

"Порода!"

«Держите коридор!» — кричу я. «Я его поймал».

Я смотрю в глаза Мариен Томбей.

OceanofPDF.com

19

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 04:00, КОБРА – ВЗЛЕТНО-ПОСАДОЧНАЯ ПОЛОСА

Пауэлл снова обстреливает вход из автоматического оружия. Я слышу топот бегущих ног. «Морской котик» вбегает в комнату. «В этом коридоре чертовски жарко», — говорит он.

Я понимаю, о чём он. Всё, что нужно сделать сотрудникам, — просунуть дуло АК-74 в раздвижные двери, направить его в его сторону и выстрелить, не целясь. Описать дулом небольшой круг и полить коридор водой из шланга.

Томбай смотрит на меня сквозь свои круглые очки в металлической оправе. Боевая форма здесь совершенно неуместна. Даже в военной форме он выглядит как учёный, интеллектуал.

«Позови своих людей, — говорю я Томбею. — Отведи их подальше от входных дверей».

"Нет."

Я бью его дулом из «Марк-23», целя его в нижнюю часть груди, чуть выше солнечного сплетения. Он открывает рот в беззвучном крике, а ноги подкашиваются.

«Скажи им, или я тебя убью».

Томбей тянется к краю стола. Я беру «Макаров». Он не собирался хвататься за пистолет, просто искал точку опоры, чтобы встать на ноги.

«Тогда вы все умрете».

Отряд обрушивает град свинца по коридору. Пауэлл вставляет М4.

За угол и стреляет. Его затвор запирается. Он тянет затвор.

Магазин вынимается, забивается ещё один патрон, большим пальцем нажимает на кнопку затворной задержки. «Давай, Брид. Сделай это».

Я сую дуло Mark 23 в лицо Томбею. «Ты умрёшь первым.

А теперь скажи им.

Томбай стонет. Включает рацию своего отряда и говорит по-арабски.

Крики снаружи ратуши. Отданы приказы. Стрельба из раздвижных дверей прекращается.

«Очень хорошо», — говорю я ему. «Где президент Мумбаи?»

«Мы поймали его при попытке сбежать с деньгами. Он был казнён».

«Ты рассказал миру, что он жив».

«Мир узнает правду, когда я приму решение».

Томбей — настоящая находка. Я держу Mark 23 в правой руке, Макаров — в левой. Я поднимаю пистолет и поднимаю его, чтобы Томбей мог его рассмотреть.

«Очень хороший пистолет», — говорю я. «Русский. Сам выбирал?»

Томбей смотрит на меня.

«Ни одна операция не идеальна », — говорю я. «Вы ожидаете, что я поверю, что всё ваше снаряжение российское? На вашем нижнем белье есть печать?

«Сделано в России»?

«Верьте во что хотите».

«Кто бы тебя ни финансировал, это не Россия. Ты — шлюха, Томбей».

«Шлюхи тоже устанавливают правила».

Я кладу пистолет Макарова на предохранитель и засовываю его за пояс на пояснице.

«Сейчас я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться».