Эпоха крови и пурпурных слез - Эдди Кан

– Какой же бред… – вполголоса буркнула Мирэ себе под нос, но уверенно зашагала вперед.

Под руководством Сон-Хо они вошли в светлое фойе и поприветствовали персонал, дежурящий в этот час. Молоденькая сестра-практикантка отвела их прямо к нужному лифту и пожелала всего хорошего. Стоило ей уйти, как с тихим звонком двери кабины раскрылись. Понимая, что последует за этим, Мирэ бесцеремонно подхватила широкий рукав ханбока и потянула Джина в лифт, опережая его очевидный вопрос. Сон-Хо юркнул в кабину в последний момент. Двери тут же закрылись. С ощутимым рывком лифт пополз вверх.

Проиграв любопытству, Мирэ искоса посмотрела в сторону Джина, замечая, что его и без того светлое лицо стало почти таким же белым, как стены кабины. Глаза на фоне побледневших щек показались полностью черными. Мирэ шумно вздохнула и отвернулась. Она была хорошо знакома со страхом, ее лицо теряло все краски при виде глубины.

До девятого этажа лифт добрался за считанные мгновения и выпустил поздних гостей в светлый коридор. В начищенном до блеска помещении пахло медикаментами, тихо гудели люминесцентные лампы. После долгого и трудного дня глаза сами по себе щурились из-за слепяще-режущего света.

Как и обещал Сон-Хо, главный врач лично встретил их в безлюдном холле.

– Я ввел его в курс дела по телефону, – вполголоса пояснил Пак на ухо Мирэ, когда мужчина в халате им поклонился.

– Славно, – так же тихо сказала она Сон-Хо и поприветствовала врача поклоном. По крайней мере, не придется сейчас тратить время и пересказывать слова Джина.

Отпустив Сонга со специалистом, Мирэ плюхнулась в потертое кресло и вытянула гудящие ноги. Вздохнув, она достала телефон и увидела уведомление от Но Йунг. Открыв мессенджер, Мирэ прочитала неутешительное сообщение: «Госпожа Вон, я пригласила специалиста из отдела аналитики, но нам так и не удалось восстановить данные по делу Ким Ханьюла. Судя по всему, систему атаковал вирус. Мы пытаемся выяснить, как это произошло и есть ли возможность восстановить данные».

– Просто потрясающе… – пессимистично прошептала Мирэ и сложила телефон. Упрятав его в нагрудный карман пиджака, она подняла глаза к экрану телевизора, где на беззвучном режиме крутили какую-то историческую дораму. Время шло, картинка на экране не торопилась меняться, и Мирэ не заметила, как задремала.

* * *

Ветер, прорываясь через распахнутые двери и окна, разгонял по помещению мерный перезвон колокольчиков. Ханок[16], как шкатулка с сушеными листьями, полнился запахами эфирных масел, благовоний и краски. Рулоны шелковой материи и свитки рисовой бумаги лежали кипами на полках, куда падал солнечный свет. Вдоль одной из стен стояли натянутые холсты. Одни были совершенно чистыми, другие покрыты подмалевками, готовые произведения стояли лицом к стене, чтобы изображения не выгорели на солнце.

Перезвон колокольчиков вдруг прекратился, будто ветер поймали в ловушку. Солнечный свет очертил чьи-то множественные тени. С появлением неизвестных воздух затрещал от напряжения, тишину вспорол громкий чиркающий звук…

Манящий запах эфирных масел стал отдавать горечью и резать легкие, весеннее тепло показалось чрезмерным. За считанные мгновения вспыхнул огонь. Он неистовым ураганом распространился по комнате, пожирая рулоны шелка и картины. Кто-то громко закричал.

Тихий звонок лифта показался ударом в гонг. Вздрогнув от испуга, Мирэ проснулась и почувствовала странную боль в районе солнечного сплетения. Тихо шикнув, она выпрямилась и прижала руку к груди, пытаясь понять, чем вызван болезненный приступ, но тот прошел так же быстро, как и появился. В этот момент вернулся врач. Выглядел он озадаченным, что заставило Мирэ быстро подняться на ноги, к тому же хотелось поскорее отделаться от странного ощущения удушья. Не отставая от нее, Сон-Хо вскочил с дивана и скоро оказался рядом.

– Ваши слова подтвердились… – вздохнул главный врач, машинально спрятав руки в карманы халата. – Господин Сонг действительно утверждает, что он из одна тысяча восемьсот двадцать четвертого года, более того, он и правда считает себя ангелом-хранителем, – скептически признался врач, озвучивая то, что Мирэ было и без того известно: эту ерунду она услышала в числе первых. – Честно признаться, это нехорошие симптомы, и тут явно нужна компетентная помощь узконаправленного специалиста. Подобное объяснение, которое нам представил господин Сонг, может являться последствиями посттравматического стрессового расстройства… Поэтому я вам рекомендую немедленно обратиться к психиатру. Желательно выйти из этого состояния как можно скорее. Направление для пациента выпишут на стойке регистрации, госпожа Вон…

– Постойте, – не привыкшая оставлять спорные моменты без разъяснений, Мирэ вежливо привлекла внимание врача к себе. – Нельзя ли поручить это родственникам господина Сонг Джина?

– Боюсь, что нет, – прямо ответил главный врач и замолчал. Мирэ показалось, что обстановка накалилась до предела. Притих даже Сон-Хо. Сделав глубокий вдох, главный врач продолжил:

– Пока мы общались с господином Джином, медсестра пробила его по базе данных и… нашла приличное количество мужчин в возрасте от двадцати пяти до сорока лет по имени Сонг Джин, но ни один из них не был вашим подопечным. Судя по всему, у нашего друга нет никаких документов, он невидимка. И мы не обнаружили никого из его потенциальных родственников.

«Проклятье…» – у Мирэ подгибались ноги от усталости, но теперь все тело готово было рассыпаться, как фальшивая ваза. Очевидно, главный врач догадался, о чем она подумала, поэтому сразу перешел к делу:

– Госпожа Вон, поскольку вы привели к нам Сонг Джина, я имею все основания предложить вам закрепиться за ним как попечителю до выяснения всех обстоятельств.

Недолго думая, Мирэ уверенно покачала головой:

– Нет, – отрезала она. Пусть врач признал Джина не вполне дееспособным из-за отсутствия банальных документов и пережитого стресса, Мирэ не собиралась становиться чьим-то попечителем, хотя прекрасно знала, что подобная процедура не была редкостью и активно использовалась на западе.

– Одну секунду, – вклинился в диалог Сон-Хо и потянул Мирэ в сторону.

Извинившись перед врачом, Вон отошла за угол вместе с ассистентом и непонимающе развела руки.

– Только подумай, – начал Пак, опережая ее шквал негодования. – Подобный жест доброй воли поднимет шум вокруг твоей персоны, совет директоров еще пристальнее обратит на тебя внимание! К тому же господин Сонг пообещал вернуть ценные бумаги. Бросать его сейчас по меньшей мере неправильно.

– Сон-Хо, это не шутки. Я готова вытерпеть вранье насчет Чосона, насчет амнезии и прочего, но подумай сам – все это выглядит слишком подозрительно. Тебе не кажется странным, что Джин появился именно в тот момент, когда председатель фонда и совет директоров решили сместить действующее руководство аукционного дома?

– Ты думаешь, в этом как-то замешана Чин?.. – Сон-Хо упер руки в бока