Кошмарные каникулы - Ольга Евгеньевна Вербицкая
«Наталья Александровна держит пальцы крестиком».
«Веселову не весело».
«Хомяков забыл проглотить сухарик».
Вдруг Королёва сморщила носик.
– Ой! Чем это пахнет?
Все принюхались и с облегчением вздохнули. Запаха дыма и гари точно не было. А значит, всё ещё был шанс починить автобус и поскорее добраться до гостиницы. По плану наше путешествие было с одной ночёвкой, и никому не хотелось провести её посреди поля и леса.
– Чем-чем? Сухариками с чесноком! – попытался разрядить обстановку Веселов.
Но никто не засмеялся. Только Хомяков пихнул его локтем в бок, а Королёва закатила глаза.
– Да нет же! Приятным чем-то, – фыркнула она. – Запах какой-то знакомый, а что это – не пойму.
Все снова потянули носами, но в этот момент Тролль вынырнул из-под капота и, довольный, поднял палец вверх.
– Всё путём! – глухо донёсся его голос сквозь лобовое стекло. – Можем ехать!
Тролль стянул рабочие перчатки, отошёл подальше от обочины и зачерпнул пригоршню снега – руки протереть. А мы выдохнули и стали рассаживаться по своим местам.
– Я поняла, чем пахнет! – весело сказала Королёва. – Ёлкой. Чувствуете? Такой запах приятный – хвойный, новогодний. Кто ёлочными духами надушился?
– Ой! Кажется, это я! – улыбнулась Крапивина. – Когда мы останавливались, я веточку ёлки отломила и в карман положила. А она, видимо, отогрелась и запахла.
Не успела она договорить, как с места вскочил Ваня Страхов и бросился к Крапивиной.
– С ума сошла?! Ты зачем ёлку трогала? Выброси её скорее, пока ничего не случилось!
Страхов выхватил у Кати из кармана злополучную еловую ветку и стал проталкиваться к двери.
– Ты чего, Ванёк? – преградил ему путь Хомяков. – Что из-за этой ёлки может случиться?
Но тут под капотом заискрило, что-то щёлкнуло, треснуло, и по салону пополз едкий белый дым. Тролль Иваныч запрыгнул в салон, схватил огнетушитель и, выскочив обратно, выстрелил пеной в искрящий двигатель. Тот зашипел и затих. Тролль Иваныч вернулся и развёл руками.
– Теперь точно приехали, – вздохнул он и кивнул Ведьме.
Ведьма вышла за ним наружу, и они стали что-то активно обсуждать без нас. Видимо, решали, возвращаться нам домой или всё-таки ехать дальше. Но нам пока было не до этого. Мы пытались понять, что произошло с автобусом и почему.
– Говорю вам, эти страшилки сбываются! – хрипло доказывал Страхов. – Сначала я к автобусу примёрз, потом ёлка пожар устроила.
– Не говори ерунду! – фыркнула Крапивина. – Хочешь сказать, это из-за меня у нас мотор загорелся?
– Да не из-за тебя, тупица! Из-за ёлки! – Страхов просверлил Крапивину взглядом.
Ещё чуть-чуть – и она вцепилась бы Ване в волосы. Пришлось нам с Хомяковым и Королёвой их разнимать и успокаивать.
– Давайте так! – предложил я. – Больше никаких страшилок! А то и правда какой-то «АД» класс у нас.
Все согласились, и как раз вовремя, потому что Тролль и Ведьма вернулись в автобус. Тролль – с пустым огнетушителем, Ведьма – с ободряющей улыбкой.
– Значит, так, ребята: всё хорошо, не волнуйтесь. Мы с Анатолием Ивановичем позвонили в автопарк, и за нами уже выслали на замену другой автобус. Он скоро приедет, и к вечеру мы точно будем в гостинице.
Мы одобрительно заулюлюкали.
– Ехать тут недолго, – добавил Тролль Иваныч. – Вещи из багажника выгрузим, глядишь – и приедет уже за нами автобус.
Так и сделали. Выгрузили сумки и чемоданы, загрузились в новенький автобус и радостно расселись по местам. Табличку с «АД» классом тоже перевесили. Другой у нас не было, а без неё ехать было нельзя. Новый водитель только угрюмо посмотрел на неё, но ни слова не сказал. Щёлкнул ремнём безопасности и завёл мотор. Из радио раздался знакомый скрипучий голос: «Марафон страшных историй продолжается…»
– Выключите! Переключите, пожалуйста! – попросил Ваня.
Угрюмый тыкнул пальцем по магнитоле, ещё разок и ещё. Но каждый раз волна соскакивала на страшилку.
– Кажись, тут больше ничего не ловит, – ухмыльнулся он, и автобус тронулся.
Ваня натянул шапку на уши, но это не помогло. «Слушайте и не говорите, что не слышали, – заскрипел радиоголос. – В эфире страшилка…»
Скала-убийца
В одной квартире жила семья: папа, мама, сын и дедушка – папин папа. Папа с мамой на работу ходили, а дедушка дома сидел, по хозяйству помогал и за внуком присматривал. Вернётся тот со школы – дедушка его обо всём расспросит, обедом накормит и с уроками поможет. А вечером, когда вся семья за ужином собиралась, дедушка истории рассказывал, как он в молодости всю страну объехал, в каких чудесных местах бывал, что интересного видел. Дедушка был настоящим путешественником: и в тайге несколько дней один жил, и по бурлящей реке на маленькой байдарке спускался, и в лесной чаще заблудился, но смог дорогу домой найти. А больше всего дедушка любит свой старый альбом с фотографиями показывать. Фотографии были маленькие, пожелтевшие. На каждой был красивый вид и молодой дедушка с рюкзаком. И на каждой он широко улыбался.
Но была в альбоме страница, на которой одной фотографии не хватало. Мальчику было очень интересно, что за фотография была на этой странице, и он часто спрашивал у дедушки, куда она делась. Но дедушка в ответ только хмурился, говорил: «Наверное, она отклеилась» – и быстро переворачивал страницу.
Однажды у мальчика в школе учительница заболела, и всех с уроков отпустили пораньше. Мальчик пришёл домой, а дедушки нет: в поликлинику ушёл. Захотелось мальчику дедушкин альбом полистать. Зашёл он к деду в комнату, подошёл к полке, на которой обычно альбом стоял, а альбома нет. На его месте книга стоит в чёрной обложке. Никогда раньше мальчик эту книгу у дедушки не видел. Взял мальчик книгу, открыл посмотреть, а из книги на пол фотография упала. Маленькая, пожелтевшая. Поднял мальчик фотографию и почувствовал, как по спине мурашки побежали. С фотографии смотрел молодой дедушка. Только на этой фотографии он не улыбался. Наоборот, лицо его было перекошено от ужаса, а рот словно замер в беззвучном крике. За спиной у дедушки можно было различить неровные очертания серых скал, словно нависших над дедом каменной угрозой.
Мальчик хотел рассмотреть фотографию получше, но входная дверь скрипнула, и в коридоре послышались дедушкины шаги. Мальчик кое-как засунул фотографию обратно в книгу и быстро поставил её назад на полку.
Вечером, когда
