В политике сбывается самое нелепое. Беседы с Михаилом Задорновым - Михаил Николаевич Задорнов

В политике сбывается самое нелепое. Беседы с Михаилом Задорновым

Составитель Сергей Алдонин

Серия «Кот учёный»

Художник Б.Б. Протопопов

ООО «Издательство Родина», 2025

От автора

Михаил Задорнов

Мы беседовали с этим мудрым человеком о разном. Каждый раз выбирали новую тему — и вперед. Тут — не только политика, но и искусство, наша жизнь. Он выступал не в амплуа актера, как это часто бывало, а становился настоящим исследователем. Изучал каждую тему. Говорил о наболевшем. Всегда — начистоту, но очень основательно. А иногда просто вспоминал. Он был впереди нас, видел дальше и точнее. И многие его мысли оказались предсказаниями. Рассуждал удивительно трезво — ломая стереотипы. Таким был человек, которого никто не заменил и не заменит, — Михаил Задорнов.

Сергей Алдонин

Слово инока Нестора

Вся его жизнь — тайна. Между тем, именно с него начинается и русская литература, и историография. Его интонация, его мысли вошли в наш культурный код. И все-таки о первом известном русском летописце — Несторе — мы достоверно знаем совсем немногое, хотя имя его стало нарицательным, а с отрывками из «Повести временных лет» знаком каждый порядочный старшеклассник. Перенесемся в заповедный, неимоверно далекий от нас XI век. О том времени мы можем судить только предположительно. И все, что мы знаем об этой эпохе, связано с первой русской летописью, автором (и уж точно — составителем) которой был Нестор. О нем, о символе русской истории, мы решили поговорить с писателем Михаилом Задорновым, который в последнее время глубоко окунулся в историю.

М. Антокольский. Нестор-летописец.

— Михаил Николаевич, кем был Нестор? Один из первых писателей Руси, ваш коллега. Что мы о нем знаем?

— Он родился в Киеве. По-видимому, в знатной семье, в которой водились книги. Впрочем, достоверно о его происхождении неизвестно ничего: по смирению, летописец в своих произведениях ни словом не обмолвился о своей семье, о родителях. Известно, что Нестор принял постриг в 70-е годы XI столетия, будучи, скорее всего, молодым человеком. Он стал иноком Киево-Печерского монастыря — первого на Руси — при игумене Стефане. В то время в этой обители не было ни храмов, ни келий. Только подземные пещеры, в которых жили и молились монахи. Главным послушанием Нестора с первых лет жизни в обители стало летописание.

— Всё ли было в то время так тихо и бесконфликтно, как нам кажется сегодня?

— Не думаю. Хотя известно нам немногое. Жили иноки практически на хлебе и воде. И в то же время — играли важную роль в политической жизни Киева и всей Руси. Меньше сотни лет прошло с тех пор, как князь Владимир принял христианство и начал крещение своей страны — подчас насильственное. В середине XI века в стране существовали лишь островки христианства. В основном — в крупных городах. В то же время возникла еще одна проблема. Принятие христианства грозило Руси тем, что она может подпасть под византийское влияние — и культурное, и политическое, и экономическое. Греки навязывали киевским князьям своих миссионеров, священников, епископов. Русской церковью в те годы почти сплошь руководили выходцы из Византии, почти не знавшие и уж точно не уважавшие «дикую, варварскую Русь». Оплотом русского православия стал Печерский монастырь. Его настоятели и монахи стали оппозицией по отношению к греческой митрополии и к княжескому двору, который в то время старался всё перенимать у византийцев. Печерские монахи считали такое положение дел несправедливым, не могли смириться с греческой «монополией на веру». Они критиковали и князей, и митрополитов, и заморских проповедников. Монашествовали на русский лад. И для игумена Стефана было важным, чтобы русскую летопись составляли не греки, а природные славяне, кровно связанные с судьбой русского государства, раскинувшегося от Ладоги до Киева, от берегов Балтики до Черного моря. Эту важную миссию и поручили Нестору. Раньше летопись вели при митрополите, теперь — в монастырской пещере.

— На него как-то давили политические власти?

— Нестор начинал писать свою «Повесть временных лет» как оппозиционер. Но времена менялись. Наконец, и киевские князья, и дружинники стали сторонниками суверенной державы, независимой от греческого влияния. Потребовались ученые и талантливые русские люди, такие как Нестор.

Ведь наш выдающийся летописец был истым патриотом — хотя в те годы для христианина это было редкостью. В основном приверженность Евангелию означала склонность к глобальным приоритетам, а не к родной земле. Летописец объединял эти два чувства. Нестор жил во времена, когда русским княжествам приходилось отражать нападения половцев. Он был свидетелем этих войн, и, конечно, они сильно повлияли на мировоззрение летописца, для которого не было сомнений, что «Русская земля, люди христианские» — это та ценность, которую следует защищать всеми силами.

— И кто-то из сильных мира сего ему помогал?

— Стремления Нестора и монахов-печерцев поддерживал киевский князь Святополк Изяславич, который, как и печерские монахи, желал независимости русской церкви и державы. Он открыл для летописца свой архив. Нестор дополнил свое повествование текстами договоров князей Олега, Игоря и Святослава с греками, другими архивными документами, показывающими, что Русь способна на равных взаимодействовать с Византией. Воевать, торговать и мириться. Почему же мы должны им подчиняться? Конечно, русские многое переняли у более развитой греческой цивилизации. Не только веру, не только архитектуру храмов и княжеских палат, не только винопитие и пристрастие к золотой и серебряной посуде. Например, греки научили славян выращивать капусту. И — носить бороды. До князя Владимира русичи носили только длинные чубы, а лицо брили острыми клинками.

По мнению большинства крупных исследователей древнерусской литературы, именно с Несторовых времен летопись стала делом государственным, — и летописец рассказывает о событиях прошлого торжественно и сдержанно, редко прибегая к резким определениям (в основном — по адресу язычников). Он сделал исключение, пожалуй, только для Святослава Игоревича — великого воина, отвергнувшего христианство. Несмотря на некоторые поучительные