Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков
В соответствии с планом работы главка в июле 1982 года мне было необходимо проинспектировать объекты Красноярской энергосистемы, в том числе находившиеся в Хакасии и Туве. Так получилось, что мероприятия Главвостокэнерго по времени совпали с прилетом в Красноярский край большой группы руководящего состава Минэнерго СССР во главе с П. С. Непорожним. Министр решил провести выездную коллегию министерства в Шарыпово, чтобы на месте более подробно изучить проблемы, возникающие при строительстве Березовской ГРЭС–1.
Город Шарыпово расположен в 360 километрах от краевого центра и в восьми — от ближайшего аэропорта. Шарыповский район называют «маленькой Швейцарией»: здесь насчитывается 273 озера, девяносто из которых — площадью более одного гектара. Самое большое озеро — Белое, а такие озера, как Ближнее и Малое Степное, обладают лечебным действием. В глубоководном озере Парное водятся двадцать семь различных видов рыб. Большинство водоемов — соленые. Да и в самом Шарыпово есть что посмотреть пытливому глазу. Район интересен памятниками археологии: курганных захоронений насчитывается здесь более полутора тысяч. Большое количество древних селений относится к эпохе палеолита.
Ко времени моего отъезда в Сибирь к нам из Пятигорска приехала дочь Светлана — студентка третьего курса фармацевтического института, чтобы провести студенческие каникулы с родителями. «А почему бы дочери не полюбоваться на сибирские красоты?» — подумал я и после совета с Тамарой заранее купил Светлане билет на авиарейс, на котором вылетала вся наша делегация. В самолете Светлана стала центром всеобщего внимания. Да и ей было интересно увидеть вживую известного на весь мир министра Непорожнего. В салоне самолета все еще раз убедились, что в житейской обстановке Петр Степанович был теплым, задушевным человеком, находившимся в удивительной гармонии со своей супругой, Валентиной Кирилловной.
Прилетев в Красноярск, я с министром и всей делегацией отправился на КАТЭК, а Света — на осмотр местных достопримечательностей. В ходе этой экскурсии Светлана узнала, что Красноярск был основан в 1628 году московским дворянином Андреем Дубенским. На месте впадения в Енисей небольшой речки Кача он с отрядом из трехсот казаков решил поставить военную крепость, которой было дано название «Красный». Позднее поселение было переименовано в Красный Яр. Статус города Красноярск получил в 1690 году, когда Сибирь была окончательно присоединена к России. В 1822 году он стал центром Енисейской губернии, а в 1886 году через город прошла Транссибирская железнодорожная магистраль, которая дала новый импульс развитию Красноярска.
Светлана была поражена видом причудливых скал в государственном заповеднике «Столбы». Это уникальное творение природы раскинулось на правом берегу Енисея, в отрогах Восточных Саян. Большинству «столбов», достигающих ста метров в высоту, люди дали причудливые названия: «Перья», «Львиные ворота», «Дед», «Большой Беркут». Сильное впечатление на дочь произвел закрытый город Красноярск–45, расположенный на левом берегу реки Кан. Здесь находятся крупнейшие объекты энергетической и атомной отраслей: тепловая электростанция мощностью более одного миллиона киловатт с блоками 150 МВт, работающая на углях расположенного рядом Ирша-Бородинского угольного разреза, а также электрохимический завод (ЭХЗ) по производству низкообогащенного урана для ядерных реакторов.
Светлану покорила красота природы и самого города. Находясь в городе, она заявила первому секретарю горкома КПСС Серебряному:
— После окончания института хочу приехать к вам на работу!
После заседания коллегии министерства Петр Степанович Непорожний вернулся в Москву, а я остался в Красноярске, чтобы с Валентином Ивановичем Брызгаловым проинспектировать энергетические объекты в городе. Мы посмотрели, как ведется строительство Красноярской ТЭЦ–2. Ее котлы являлись аналогом, хотя и меньше по производительности, будущих котлов П–67, предназначенных для блоков 800 МВт Березовской ГРЭС–1 КАТЭКа. Опыт их работы был очень важен для нас в будущем при освоении блоков на Березовской ГРЭС. Нами был также рассмотрен ход монтажа энерготехнологической установки по переработке угля ЭТХ–175 и утверждены мероприятия по устранению отставания в темпах ведения монтажных работ на этой установке. Был осмотрен участок строившейся теплотрассы города Красноярска в том месте, где ее перекидывали с правого берега Енисея на левый. Для этого под водой в железобетонной скорлупе прокладывали герметичный дюкер — заранее сваренную трубную плеть диаметром три метра. Мы встретились с коллективом Красноярской ГЭС, посетили площадку, выбранную под строительство ТЭЦ–3, так необходимой по балансу теплоснабжения города Красноярска.
На другой день Брызгалов, Светлана и я вылетели самолетом в Игарку. Игарка — это старинный, в основном одноэтажный, деревянный городок, расположенный на берегах Игарской протоки Енисея и доступный для захода морских судов из Енисейского залива. Бросалась в глаза активность в речном порту, где под загрузкой стояли различные корабли. В них грузили лес различной формы — от неочищенного кругляка и бревен до пиломатериалов в упаковке, явно предназначенной для заграничного потребителя. В эти дни в Сибири стояла жара: в Игарке столбик термометра упирался в тридцатиградусную отметку.
Из Игарки группа проектировщиков, директор Усть-Хантайской ГЭС Владимир Александрович Кузнецов и мы на вертолете Ми–8 вылетели на створ проектировавшейся тогда крупнейшей в мире Туруханской ГЭС мощностью двадцать миллионов киловатт (двадцать агрегатов по одному миллиону каждый). Еще в аэропорту мы почувствовали запах дыма. Когда поднялись в воздух, перед нами предстала картина горящего леса. Вертолет неоднократно входил в зону сильной задымленности, и нигде не было видно, чтобы кто-то вел борьбу с пожаром.
После долгого перелета мы увидели внизу похожую на змею ленту, искрившуюся и извивавшуюся между лесными зарослями. Это была река Нижняя Тунгуска. Огромный водный сток Нижней Тунгуски, по расчетам проектировщиков, позволял построить здесь станцию с проектной мощностью 12 млн. кВт и среднегодовой выработкой 46 млрд. кВт·ч, равной годовой выработке всего Волжско-Камского каскада, состоящего из одиннадцати ГЭС. Однако в отличие от них строительство ГЭС в малообжитом и труднодоступном регионе России сводит к минимуму отрицательное воздействие на окружающую среду. Благодаря большой емкости водохранилища (более четырехсот кубических километров), Туруханская ГЭС может в течение одного года выдать до 90 млрд. кВт·ч электроэнергии, развивая в пике мощность до 20 млн. кВт, что составляет 10% мощности всех электростанций России. Чтобы представить эту величину, надо сопоставить ее с выработкой Саяно-Шушенской ГЭС, превышающей 20 млрд. кВт·ч.
Вокруг строительства Туруханской ГЭС в стране велись ожесточенные споры. Некоторые ответственные работники Госстроя СССР пытались доказать, что ее водохранилище затопит почти десять тысяч квадратных километров земельных и лесных угодий с запасами древесины более 50 миллионов кубометров. Разработанное в конце 1980-х годов технико-экономическое обоснование строительства ГЭС не было доведено до конца. Сам я всегда выступал за преимущественное
