Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин
Старший офицер «Парижа» Павел Александрович Перелешин был представлен Нахимовым к Георгию, но получил Владимира 4-й степени с бантом. Вместе с ним была занижена награда его брату – старшему офицеру «Константина» и старшему офицеру «Императрицы Марии» Коцебу. Нахимов был этим неуважением к подвигам своих подчиненных возмущен, пытался протестовать, но все осталось без изменений. Впрочем, браться Перелешины вскоре еще раз доказали, что они храбрейшие из храбрых. Всю оборону Севастополя они сражались с такой беззаветной храбростью, что были каждый удостоены по два Георгия 4-й и 3-й степени и по золотой сабле «за храбрость». Случай сам по себе уникальный! Вскоре после войны Перелешин-2-й умрет от многочисленных старых ран. Что касается Павла Александровича, то он будет много плавать, командовать Гвардейским экипажем, станет генерал- адъютантом и севастопольским градоначальником. Закончит жизнь Павел Перелешин полным адмиралом и членом Адмиралтейств-совета. По просьбе ветерана Синопа его похоронят в севастопольском Владимирском соборе рядом со старшими боевыми товарищами. Случится это в 1901 году.
Бомбическими пушками «Парижа» при Синопе успешно командовал лейтенант Николай Макухин (произведенный за это в капитан-лейтенанты). Впоследствии он участник обороны Севастополя и Кронштадта, контрадмирал. С Морского корпуса Коля Макухин дружил с Петей Шмидтом, вместе они сражались и на бастионах. В 1905 году сын Макухина стал командиром крейсера «Очаков». Надо же такому случиться, что прибывший туда печально знаменитый «красный лейтенант» Петр Шмидт (сын Петра Шмидта-старшего), захватит в заложники сына друга своего отца и объявит ему, что лично расстреляет, если командующий Черноморским флотом вицеадмирал Чухнин не выполнит его требования. Лишь по счастливой случайности Макухин остался жив…
Старший адъютант Нахимова лейтенант Феофан Христофорович Острено за Синоп стал капитан-лейтенантом и кавалером Владимира 4-й степени с мечами. Нахимов в представлении на Остено писал: «Постоянно находился при мне и наблюдал за исполнением моих распоряжений. Видя в нем положительную решительность, мужественное хладнокровие и храбрость, я передал ему мой план сражения и уверен. Если бы меня не стало, то он окончил бы его также успешно». В дальнейшем дрался в Севастополе. Затем был полицмейстером Кронштадтского порта и капитаном над портами Тихого океана Уволен в 1865 году контр-адмиралом.
Флаг-офицер контр-адмирала Новосильского лейтенант Александр Семенович Стройников своею храбростью смоет при Синопе позор своего отца, получив Владимирский крест 4-степени с бантом. Затем будет не менее храбро драться в Севастополе. Службу же свою закончит контр-адмиралом. Лейтенант Михаил Павлович Шварц, храбро дравшийся на Чесме», получил Владимира 4-й степени с мечами. Отличился в обороне Се6вастопаоля, став Георгиевским кавалером. Командовал редутом на 5-м бастионе, вошедшим в историю, как знаменитая «батарея Шварца». Эпизод отчаянного рукопашного боя за эту батарею навсегда запечатлен для потомков на полотне Франца Рубо в Севастопольской Панораме. В последующем Шварц командовал клипером «Жемчуг», мониторами, учебно-артиллерийским отрядом, был комендантом Кронштадта. Скончался он в 1896 году в чине контр-адмирала.
Героя «Ростислава» мичман Николай Колокольцева вице-адмирал Нахимов «за особенное присутствие духа и отважность, оказанные им во время боя» представил к Георгиевскому кресту. Но потрясенный смелостью юного мичмана Николай Первый распорядился:
– За участие в бою дать Колокольцеву Владимира 4-го класса, за спасение «Ростислава» – Георгия того же класса, а за молодечество от меня еще и годовой оклад жалования на обмыв сиих орденов!
Затем храбрый Колокольцев еще не раз еще отличался на Малаховом кургане, получив в шею штуцерную пулю и на пояс золотую саблю «за храбрость». Но собой карьеры не сделал. Есть офицеры для войны, а есть для мирных времен. Николай Колокольцев был, как раз из тех, кто для войны. После войны он командовал канонерками, заведовал лоцманской командой в Петербургском порту. В 1883 году Колокольцева уволили в отставку, впрочем, с производством в контр-адмиральский чин за заслуги перед флотом и Россией. Храбрый парламентер Нахимова мичман Иван Матвеевич Манто за отличие при Синопе получит эполеты лейтенанта и Анну 3-й степени. Затем он честно отстоял почти год на севастопольских бастионах, был ранен и контужен. Далее служил на Черном море на различных должностях, даже начальствовал над плавучей морской тюрьмой. Последней должностью Манто было командование корветом «Сокол». Умер в 1902 году, окруженный почетом и уважением, как один из последних синопцев и севастопольцев.
Племянник контр-адмирала Новосильского мичман Миша Новосильский состоял во время Синопа при дяде адъютантом. Всю оборону Севастополя он провел на бастионах, был ранен и контужен, заслужил золотую саблю. В последующие годы много плавал. Занимался серьезной научной работой. В турецкую войну 1877–1878 годов Новосильский-младший отличился при наводке мостов через Дунай под турецким обстрелом, и за беззаветную храбрость получил Георгиевский крест. Впоследствии командовал эскадрой на Тихом океане, осваивал дальневосточные берега. Был уволен в чине контрадмирала в 1883 году.
* * *
Два закадычных друга лейтенанты Жандр и Кузьмин-Короваев за участие в Синопском сражении стали кавалерами ордена Святого Владимира. Впереди у них были одиннадцать месяцев Севастопольской обороны, когда каждый миг мог оказаться последним. Будучи верными своему слову, друзья на деле доказали, что достойны именоваться храбрецами.
Всю оборону с первого до последнего дня провел на бастионах лейтенант Кузьмин-Короваев. Бомбардировки и ночные вылазки, штурмы и штыковые контратаки – все было за это время. Смерть не раз была с ним совсем рядом, но судьба оберегала достойного. Одиннадцать ран получил лейтенант. Но каждый раз он упрямо возвращался к своим орудиям. Одним из последних перешел он со своими матросами и на Северную сторону после отчаянных схваток за Малахов курган. Георгиевский крест и золотое оружие «За храбрость» отметили его участие в севастопольской обороне.
Жандр в начале обороны состоял при вице-адмирале Корнилове. Именно он был рядом с ним в роковой день первой бомбардировки, именно он принял на руки смертельно раненного Корнилова и закрыл ему глаза…
После похорон вице-адмирала Нахимов
