Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Летом 2001 года уже экс-канцлеру Гельмуту Колю пришлось выдержать еще одно страшное испытание: 5 июля добровольно ушла из жизни его Ханнелоре. Супруги Коль прожили в браке 41 год…

Сотрудничество между Россией и Германией, находившееся в стадии непрерывного совершенствования и роста, нашло свое практическое воплощение в совместной работе по организации эксплуатации и перспективного развития энергосистем и электрических сетей между ЕЭС России и такими фирмами, как «Preussen Electra AG», «RVE», «VEBA AG» и др. В частности, немецкому энергетическому концерну «Preussen Electra AG» принадлежала идея создания электрического моста Восток — Запад по высоковольтной линии постоянного тока, которая могла быть проложена между Россией и Германией по территориям Белоруссии и Польши. Было даже создано пять рабочих групп по разработке этого проекта, согласно которому предусматривалась передача электрической мощности 6 млн. кВт из России в Германию и обратно. Однако реализация проекта затянулась, прежде всего, по политическим мотивам и из-за отсутствия схемы его финансирования.

В области технико-экономического сотрудничества СССР со странами Запада не последнее место занимала Франция. Первый раз я посетил Францию в 1985 году по плану обмена делегациями в рамках советско-французского экономического сотрудничества. Энергетика — одна из сильных сторон французской экономики. В 2002 году «Электриситэ де Франс» стала одной из крупнейших компаний в мире по производству электроэнергии.

Кто не мечтает хотя бы раз в жизни побывать во Франции — самой крупной западноевропейской стране, родоначальницы демократических идей? Революционная «Марсельеза», написанная Руже де Лилем в 1792 году и придававшая униженным и угнетенным всего мира новые силы, стала государственным гимном Франции. Отсюда в Россию пришло понятие «враг народа», узаконенное якобинским Конвентом 10 июня 1794 года. Отсюда на русскую землю привел свою отборную гвардию человек в треугольной шляпе и в белых лосинах, сумевший с ноября 1799 года превратиться из генерала в ничем не ограниченного повелителя французского народа. Здесь в 1871 году поднялась и через семьдесят два дня героически пала Парижская коммуна.

«Увидеть Париж и умереть» — так назывался художественный фильм, вышедший на экраны сразу после распада Советского Союза. Я ехал в столицу Франции совсем с другими, более конструктивными намерениями. Мне интересно было забраться на Эйфелеву башню, походить по историческому центру Парижа — острову Сите, где стоит собор Парижской богоматери (Notre-Dam de Paris). На левом берегу Сены сияет золоченый купол Дома инвалидов, где в мраморном саркофаге покоятся останки Наполеона Бонапарта. Мост через реку Сену носит имя российского императора Александра III. Я не мог пройти мимо особняка герцога де Эстре на улице Гренель — резиденции российского посла в Париже с 1854 года. В 1896 году в этом особняке останавливался император Николай II, приезжавший на торжественную закладку Моста Александра III. Много впечатлений получил я от прогулки на теплоходе по Сене. Посчастливилось мне побывать и в таких знаменитых театрах Парижа, как «Мулен Руж» и «Лидо».

Франция стала последним прибежищем для многих русских белоэмигрантов, воевавших за сохранение монархии, за единую и неделимую Россию. Три волны эмиграции, начиная с 1917 года, принесли сюда русскую культуру, знания, профессионализм. Среди белоэмигрантов были крупные ученые, инженеры, артисты, писатели, офицеры, генералы и адмиралы русской армии, представители казачества, Русской Православной церкви — богатейший фонд невостребованных на родине талантов! Имена многих из них, объявленных «врагами» советской власти, было даже запрещено упоминать на Родине.

Невзирая на запреты, я посетил русские православные церкви в Париже, познакомился со многими живущими там потомками русских белоэмигрантов. Моим главным интересом стали кладбища, где похоронены наши соотечественники. Одно из них расположено в местечке Сен-Женевьев-де-Буа, что в сорока километрах от Парижа. Наши неоднократные попытки с Миролюбовым, работавшим в то время заместителем начальника отдела международных организаций и проектов ГКНТ СССР, получить в советском посольстве разрешение на посещение этого кладбища, натыкались на противодействие. Вроде бы не отказывали — просто переносили сроки.

Когда руководство фирмы «EdF» предложило нам посетить научный испытательный центр сверхвысокого напряжения, мы тут же поинтересовались, а не в той ли стороне знаменитое русское кладбище. «Да, в той», — ответили нам. Мы попросили по возможности заехать туда. Сопровождавший нас представитель французской стороны пообещал похлопотать, чтобы получить разрешение в полиции (в то время при получении визы указывались города, разрешенные для посещения). После ознакомления с научным центром нам сообщили, что разрешение получено. На обратном пути мы заехали на знаменитое место упокоения великих русских.

Территория пантеона огорожена каменной стеной с двумя воротами, расположенными друг от друга на расстоянии полукилометра. Во двор кладбищенской церкви, построенной в 30-х годах XX века на денежные пожертвования белоэмигрантов, ведет маленькая калитка. Через левые ворота мы прошли в самую старую часть усыпальницы, где одна за другой ровной шеренгой стоят могилы генералов, писателей и поэтов, о которых мы ничего в СССР не знали.

Первой попалась мне на глаза могила князя Феликса Феликсовича Юсупова и его жены. Личностью этого знаменитого наследника русской княжеской фамилии я заинтересовался давно. Так совпало, что буквально за несколько дней до этой поездки во Францию мы с Тамарой были в Ленинграде, где посетили дворец на Мойке, принадлежавший до революции Юсупову. Спускались мы и в подвальное помещение, ставшее местом казни Григория Распутина, откуда его, смертельно раненного, вывезли на лед Невы, чтобы сбросить в прорубь. До отречения царя от престола тогда оставалось 74 дня.

Стоя под сводами театра, где в молодые годы пела супруга Юсупова, племянница последнего российского императора Ирина Александровна, мы размышляли о прихотливой нити судьбы, которая порой водит нас по лабиринтам жизни, как ей заблагорассудится. Директор музея, выполнявшая при нашем посещении функции гида, посетовала: «У нас богатый материал о Феликсе Юсупове, а вот о месте захоронения нет ничего». Тогда у меня и возникла идея привезти из Франции фотографию могилы Феликса Юсупова.

И вот мы стоим у этой могилы. Казалось, время на кладбище остановилось. Вокруг не было ни души, только один высокий пожилой мужчина в светской одежде стоял напротив церкви. Услышав наш разговор, незнакомец спросил на хорошем русском языке, каким изъяснялись, видимо, в начале XX века:

— Вы из России? Извините, из СССР?..

Получив утвердительный ответ, он поспешил нам представиться. Это был православный священник местной церкви, ему было 72 года, он родился в России и все это время жил с болью в душе за нашу страну.

— Я всю свою жизнь пропагандирую во Франции русский борщ и котлеты, — пошутил наш собеседник.

Он должен был куда-то ехать, кто-то его ждал, но ради русских гостей он пожертвовал своим временем и провел нас