Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

По сложившейся традиции раз в полтора-два года епископ Николай проводил собор – съезд всех наличных духовных сил. В этот раз 3 августа 1892 г., в 8 часов утра он проводился в Осакском церковном доме. После молитвы, пропетой всеми, преосвященный Николай, облаченный в епитрахиль и омофор, сказал приветственную речь, и заседания собора открылись чтением статистических сведений о христианах Японской церкви. Выяснилось, что всех крещенных за этот период времени по всей Японии оказалось 1737 человек. За вычетом умерших, число принявших крещение в Японии теперь возросло до 20 048 чел. Результат весьма утешительный, вселявший надежду, что если и далее дело пойдет с таким же успехом, то к концу XIX столетия, Бог даст, в Японской церкви будет до 30 тысяч членов. После перерыва началось чтение обычных прошений о перемещении катехизаторов, открытии новых церквей и т. п. Все это обсуждалось и разрешалось на особом собрании священников, собору же только объявлялся конечный результат всех предыдущих рассуждений.

После Собора Сергий отправился на постоянное жительство в Киото, отчасти для того, чтобы поближе познакомиться с настоящей Японией, а отчасти и для некоторой помощи духовникам в этом крае. По первоначальному плану он должен был поселиться отдельно от катехизатора и церкви, чтобы православное присутствие было более заметно. Но все попытки найти свободное помещение ни к чему не привели. Пришлось обустраиваться в церковном доме, на втором этаже, который давно пустовал. Наверху сделали небольшую комнатку для Сергия. Большую комнату обратили в молельную: устроили престол с антиминсом, жертвенник, отдельно поставили присланную из Токио большую икону Христа Спасителя в хорошей раме. Стены оклеили белыми обоями, пол укрыли новыми татами. Стало чисто, светло и весело в молельной, где могло поместиться до 35 человек.

Службы проводились по воскресным и праздничным дням, поскольку по будням местные христиане были заняты своими каждодневными делами. Служба всегда сопровождалась проповедью. Вечером обычно говорил Сергий, утром – катехизатор. Христиане во время проповеди садились на пол, проповедник – на табуретку. После всенощной почти все христиане собирались внизу у катехизатора и читали Св. Писание, причем катехизатор объяснял им «неясные места». В холодную погоду собирались в комнате Сергия. Водружали на стол большой самовар, гости рассаживались кто где может: на стул, на кровать, а большинство прямо на пол. Хотя и бывало тесновато и душно, но этим никто не смущался, беседа шла дружная, заинтересованная.

Здесь же встретили и проводили святки. Японский новый год начинается приблизительно с февраля, с переходом зимы на весну. Но теперь введено европейское летоисчисление и старый год помнился в каких-нибудь захолустных деревнях, да у стариков, которые никак не могли смириться с мыслью, что новый год начинается при полнолунии.

Весной 1893 г. Сергия вызвали в Россию. Край языческий – Япония – остался далеко-далеко, о нем напоминали привезенные на родину для близких своих и для себя некоторые памятные предметы.

По прибытии в Петербург Сергий (Страгородский) был назначен исполняющим должность доцента Петербургской духовной академии по кафедре Священного Писания Ветхого Завета. В Петербурге о. Сергий почувствовал себя плохо в сыром и холодном климате. Стремясь помочь Сергию, его в том же году, в декабре, переместили в Москву на должность инспектора Духовной академии. Ее ректором был в то время архимандрит Антоний (Храповицкий), а субинспектором – Петр Федорович Полянский (будущий митрополит Крутицкий Петр, патриарший местоблюститель). Недолго Сергий пробыл в Академии, но и за короткий срок он сумел приобрести всеобщую любовь. Однако и московский климат оказался не лучше. Положение спасло решение Синода направить возведенного в октябре 1894 г. в сан архимандрита Сергия Страгородского в Грецию в качестве настоятеля посольской церкви. Прощаясь с Сергием, студенты благодарили своего инспектора за доброе и сердечное к ним отношение, сравнивая их с отношениями апостола Павла со своими учениками. Прощавшиеся поднесли Сергию золотой наперсный крест с выразительной надписью на обороте. Такое же трогательное прощание произошло и с академическим духовенством.

Профессор Московской духовной академии В. А. Соколов в своей статье «Из академической жизни» писал об этом событии: «Всего лишь девять месяцев послужил о. Сергий нашей Академии, но своими добрыми качествами ума и сердца, в особенности своею искренностью и задушевностью, и в столь короткое время он успел приобрести всеобщее расположение и сослуживцев, и учащегося юношества. С уверенностью можно сказать, что он оставил у нас по себе самую добрую память, и вся Московская академия расставалась с ним с искренним сожалением»[32].

В Греции Сергий пробыл до 1897 г. За это время он не только хорошо узнал страну пребывания, но ему посчастливилось совершить путешествие в Святую землю – Палестину.

В годы всей миссионерской деятельности архимандрит Сергий находил время для богословской работы. Его не отпускала волновавшая со студенческой поры проблема взаимоотношения веры и добрых дел. В 1895 г., приехав в отпуск в Россию, архимандрит Сергий нашел время для защиты в Московской духовной академии диссертации на тему «Православное учение о спасении. Опыт раскрытия нравственно-субъективной стороны спасения на основании Священного Писания и творений святоотеческих».

Официальными оппонентами выступали ректор Московской духовной академии архимандрит Антоний (Храповицкий) и экстраординарный профессор по кафедре истории и разбора западных исповеданий В. А. Соколов, неофициальным оппонентом являлся профессор М. Д. Муретов.

Митрополит Антоний (Храповицкий) позднее свидетельствовал, что Сергия, постоянно отнекивавшегося от подготовки магистерского труда, почти насильно заставили защищать диссертацию. Писал об этом и профессор Н. Н. Глубоковский, указывавший, что рукопись Сергия втайне была изъята из его письменного стола и втайне напечатана, что поставило его перед формальной необходимостью защиты. Правда, Сергию сделали поблажку: защита была не в привычно публичном собрании, а в специальном закрытом заседании Совета Московской академии. О том, как прошла защита, сообщал «Церковный вестник»:

«В среду 14 июня в 6 часов вечера в присутствии членов Совета – профессоров, студентов и некоторых почетных лиц состоялся магистерский коллоквиум, на котором бывший инспектор, ныне настоятель Русской посольской церкви в Афинах, архимандрит Сергий защищал им представленное в Совет академии для получения степени магистра богословия сочинение под заглавием “Православное учение о спасении. Опыт раскрытия нравственно-субъективной стороны спасения на основании Священного Писания и творений святоотеческих” (Сергиев Посад Московской губернии, 256 стр.). Официальными оппонентами были: ректор академии архимандрит Антоний[33] и экстраординарный профессор по кафедре истории и разбора инославных западных исповеданий В. А. Соколов[34]; в качестве неофициального оппонента сделал несколько замечаний ординарный профессор по Священному Писанию Нового Завета М. Д. Муретов. На все возражения оппонентов магистрант давал основательные и ясные ответы. Совет академии признал защиту