Пролог. Документальная повесть - Сергей Яковлевич Гродзенский

С. Мирзоян. На охоте

В 1960-е годы старший сын Сурена Леня бывал у нас, и мой отец посоветовал ему взять фамилию матери: «Ты наполовину Хомич и совсем не Мирзоян». Леонид Сергеевич (дети Сурена по паспорту Сергеевичи) Хомич (р. 1945) окончил художественно-графический факультет Витебского педагогического института. Участник художественных выставок, в том числе международных, член Белорусского союза художников. Среди произведений: рельефы из металла для витебской фабрики «Знамя индустриализации» и Новополоцкой средней школы № 8, гостиниц «Витебск», «Аврора» (г. Витебск), кинотеатра «Родина» в Полоцке.

Фото афиши «Выставка работа самодеятельного художника С. А. Мирзояна»

Помимо Леонида, у младшего брата отца есть дочь Людмила Мирзоян (р. 1949) и сын Андрей Мирзоян (р. 1957).

О Людмиле Сергеевне могу сказать, что она проявила себя как хорошая дочь, хорошая мать и хорошая сестра. Андрей Сергеевич живет в Борисове, так же, как отец и старший брат, стал профессиональным художником. Мой самый младший кузен окончил Бобруйское художественное училище. Работает во многих жанрах изобразительного и декоративно-прикладного искусства: живопись, чеканка, резьба по дереву, работа с берестой и кожей.

На приводимом снимке дети Сурена, которые, уже будучи взрослыми, узнали, что на самом деле наполовину являются Гродзенскими.

Леонид, Людмила, Андрей Мирзояны, 2019 г.

Что касается Сурена, то в каждый приезд к нам он тотчас брался рисовать портреты членов моей семьи. В конце жизни заинтересовался литературным журналом «НОЙ», который выходил в 1992–97 годах под редакцией писателя, переводчика и публициста Вардвана Варжапетяна (р. 1941).

Это был армяно-еврейский вестник, замысленный издателем «как мост между культурами армянской, еврейской и русской и с главной идеей в сходстве судеб армянского и еврейского народов и в значимости их культур для человечества». Помню, что по просьбе Сурена Аганесовича я приобретал каждый номер «НОЯ» и высылал ему в Борисов.

Умер Сурен Аганесович Мирзоян в марте 1996 года.

Общение братьев было, главным образом, по переписке, и в основном Яков распекал своих «братишек», а они реагировали по-разному. Марк терпеливо сносил нравоучения, со всем соглашался, признавал вину и этим обезоруживал брата-критика; Ефим возражал, если это только касалось дочери, зато Лев-Сурен по каждому поводу огрызался, и довольно злобно, касаясь самых болезненных точек. Мне запомнился в одном из писем такой его пассаж: «В то время, как страна шла вперед пятилетними шагами, ты с Даниманом, Ливчаком, Шаламовым и им подобными занимался политическим онанизмом…»

Сурен не понимал, что как полемист он находится со старшим братом в существенно разных весовых категориях, а потому всякий раз, как говорится, получал по мозгам.

И все же при всем при том Яков искренне любил своих братьев, проявлял о них поистине отеческую заботу. В феврале 1943 года в письме Нине Карновской, с которой надеялся связать судьбу после освобождения, он не преминул обратиться с просьбой: «Если сможете, черкните несколько слов моим младшим братишкам. Их старый адрес: Москва 66, Токмаков, 4, кв. 7. Дайте им мой адрес и заставьте их написать о себе. Их, правда, вероятно, нет там, быть может, нет даже в живых, но за них, я думаю, мне ответит кто-либо, может быть, там есть их жены, друзья, соседи. Но я готов ко всякому удару. Меня теперь не перешибешь ничем».

Яков был для братьев непререкаемым авторитетом. Узнав о смерти Якова, Сурен выслал телеграмму со словами «Он был лучшим среди нас», а в начале 1990-х годов, когда уже не было на свете ни Якова, ни Марка, ни Ефима, я, будучи в гостях у дяди Сурена в Борисове, обратил внимание, что, разбирая в альбоме семейные фотографии, найдя фото самого старшего из своих братьев, он с какой-то теплотой всякий раз произносил: «Это – Яша».

Родители

Отец – Гродзенский Яков Давидович

В предисловии я отметил, что мой отец неохотно делился воспоминаниями о детстве и юности, хотя отдельные фрагменты его биографии я знал, но более или менее целостной картины о его происхождении не получалось.

Некоторые сведения на эту тему удалось почерпнуть в архиве Прокуратуры СССР, где мне предоставили для ознакомления следственное дело № П-28394, начатое 13 марта 1935 года, в день первого ареста Я. Д. Гродзенского. Свою автобиографию задержанный начинает словами: «Родился я 22/12–1906 г. в Перми в семье фотографа Мойзе Наума».

Среди бумаг отца я обнаружил листок, на котором он простым карандашом привел статистические данные: «Родилось в 1906 году в России – 6,8 миллиона человек (одно из самых многочисленных поколений страны – в 1917 году родилось немногим более 4 миллионов). На первом году жизни умерло 1836 тысяч (около 27 %). В войне 1941–1945 гг. погибло около 500 тысяч мужчин. Свое шестидесятилетие отметили 23 % мужчин и 38 % женщин, рожденных в 1906 году. В 2006 году, по прогнозам, будет жить 35 тысяч человек».

Детские годы Яши Мойзе, ставшего Гродзенским, прошли на Пермской улице, расположенной в центральной части города вдоль реки Камы. В 1960-е годы мои родители совершили вояж на теплоходе по Волге и Каме, добрались до Перми. Отец успел побывать у дома, где родился он и его братья, потому что это старое строение уже тогда подлежало сносу.

Начальное образование получил в Пермской классической гимназии. К тому времени, когда Яков Гродзенский стал гимназистом, этому учебному заведению, открытому в 1808 году, было уже более ста лет. В конце 1830-х годов здесь историю и статистику преподавал известный впоследствии писатель П. И. Мельников-Печерский (1818–1883). В 1871 году гимназия стала классической и получила наименование Александровской в честь царя Александра I. К изучаемым предметам добавились греческий и латинский языки, в гимназии создали подготовительные классы, ввели классных наставников.

Среди выпускников гимназии наиболее известен театральный и художественный деятель, один из основателей группы «Мир Искусства», организатор «Русских сезонов» в Париже С. П. Дягилев (1872–1929), окончивший гимназию в 1890 году.

У моего отца был хороший музыкальный слух, он увлекался художественным свистом. Рассказывал, что в помещении Пермского оперного театра устраивались концерты художественной самодеятельности, одним из номеров программы был художественный свист – гимназист Яков Гродзенский насвистывал со сцены увертюру к опере Дж. Россини «Севильский цирюльник» так, что было хорошо слышно и на самом верхнем третьем ярусе.

Пермская классическая гимназия,