Записки подводников. Альманах №1 - Виктор Иванович Чаплыгин
Он остался служить на лодках как кадровый офицер. По душе пришлась служба на атомоходах. Быстро освоил сложную технику и хорошо вписался в коллектив подводников. Характер покладистый, спокойный, выдержанный, что так важно в нашей профессии.
Лодка, послушная командам и действиям личного состава, плавно уходит на заданную глубину, в темное холодное царство воды, оставляя над собой прочный ледяной панцирь. Когда включили телекамеры внешнего наблюдения, я понял, что и подо льдами есть своя экзотика, еще не осознанная человеком. На экранах замелькали мелкие льдинки, а затем появились огромные ледяные пики – сталактиты. Они свисали в воду, как обычные сосульки, но их размеры напоминали ледяные стволы, готовые вонзиться в тело нашей лодки.
Из опыта подледного плавания мы знали, насколько опасно с ними соприкосновение. Они могут распороть легкий корпус подводной лодки, словно масло ножом.
– Вахтенный офицер! Погружаться на глубину 250 метров.
– Турбине малый ход.
– Осмотреться в отсеках…
Последовали стандартные в данной ситуации команды и четкие ответы-доклады из каждого отсека, боевого поста.
– Старший помощник! Прошу проверить все отсеки подводной лодки и перейти на повседневную готовность.
– Готовность 2 подводная, – звучит команда по трансляции.
– Первой боевой смене заступить на вахту, – негромким голосом отдает команду вахтенный офицер старший лейтенант Николай Лыков. Перспективный офицер с большим опытом службы на атомных лодках.
Длительное пребывание в ограниченном замкнутом пространстве сказывалось на поведении людей. Первые трое суток подледного плавания люди почти не разговаривали. Команды подавались вполголоса. Однако проходило время, и жизнь на лодке входила в обычное свое русло. Здесь многое зависело от офицеров, которым по роду службы положено работать с командой. И я с большой благодарностью вспоминаю своего заместителя Николая Степановича Куличкова. Он всегда находил слова и подход к людям, помогал снять психологическую нагрузку от длительного пребывания людей в необычном для них замкнутом пространстве.
Завершив арктическое плавание, мы взяли курс к месту дальнейшего несения боевого дежурства.
– Вахтенный офицер! Ложиться на курс 180 градусов. Ход 20 узлов.
– Боцман! Погружаться на глубину 220 метров.
Мы приближались к экватору, и с информацией о последних событиях в стране, как обычно, по корабельной трансляции выступал заместитель. С небольшой хрипотцой звучал узнаваемый моряками голос комиссара:
– Сообщаю последние спортивные новости. Сегодня на стадионе «Динамо» проходит ответственный матч между киевским «Динамо» и московским «Спартаком». Пока счет – 2:1 в пользу киевлян. Окончательный результат сообщу по прибытии на базу.
В эту же секунду во всех отсеках послышалось громкое «ура!». Все в какое-то мгновение ощутили себя там – на земле! Вот что значит человек на своем месте, подумалось мне. Он заблаговременно запасся календарем спортивных игр и в нужное время выдал команде такую нужную информацию. Сумел отвлечь команду от ностальгии по дому.
Поход продолжался в водах Атлантики. По календарю приближались новогодние праздники. И все моряки думали о своих родных и близких. Как там на берегу будут встречать Новый год? Между тем и на лодке наступила новогодняя ночь. По корабельной трансляции прозвучала четкая команда вахтенного офицера:
– Накрыт стол кают-компании, офицеры приглашаются к столу.
– Команде ужинать.
– Юрий Константинович! Прошу принять командирскую вахту.
Старпом остается в центральном посту подводной лодки, а я отдраиваю переборочную дверь и, переступив комингс второго отсека, оказываюсь в офицерской кают-компании.
Войдя туда, я был удивлен не только домашней обстановке, сверкающей елке, но и бутылке Советского шампанского на праздничном столе. Этот праздничный атрибут настолько поразил всех, что каждый из нас почувствовал себя рядом с любимыми на огромном материке своей необъятной Родины. И хотя вино для команды – дело обычное. По норме питания всем ежедневно к обеду полагалась порция сухого вина, но шампанское в этот вечер имело особый смысл, новогодний. Это была личная инициатива опытного интенданта мичмана Волокитина, который побывал не в одной автономке и знал, что и как нужно готовить для длительного плавания.
В ту новогоднюю ночь береговые традиции были соблюдены по полной программе. Подняли тост за тех, кто остался на берегу, за успешное продолжение плавания и благополучное возвращение домой.
И вдруг в разгар новогоднего застолья по лодочной трансляции зазвучал знакомый голос «комиссара»:
– А сейчас с Новым годом поздравит старпома его дочь Машенька.
И в это мгновение мы услышали по трансляции детский голос.
– Милый папочка! Мы с мамой поздравляем тебя с Новым годом. Желаем тебе здоровья, успешно завершить поход и быстрее возвращаться домой. Твоя Машенька.
У многих мужиков увлажнились глаза. А по боевой корабельной трансляции раздавались все новые и новые поздравления от семей членов экипажа. Так продолжалось несколько часов, и мы все забыли, что над нами столб воды тысячу футов, а под нами океанская глубина до 5 тысяч метров. «Вот, оказывается, куда “самовольно” уходил комиссар Николай Степанович и так долго задерживался на берегу», – радостно подумал я. В это время подошел ко мне старпом и извинился за свое сообщение о Куличкове. Инцидент был исчерпан.
Подводная лодка приближалась к восточным берегам Америки. Продолжалась обычная боевая служба, и нам еще не скоро предстояло быть у родных берегов. Но елка на глубине 1000 футов под водой внесла свой корректив в души каждого из нас как личностей. И, если хотите, это был элемент любви к Родине и ее традициям, элемент патриотического воспитания человека.
Внезапно мои мысли в очередной раз прервал доклад из рубки гидроакустиков:
– Товарищ командир, шум винтов по пеленгу 270 градусов, – доложил старшина команды акустиков мичман Юрий Кругликов.
– Акустикам классифицировать цель, – командует вахтенный офицер и раскладывает планшет слежения.
– Первый замер товсь… Пеленг 2700.
– Командир приглашается в акустическую рубку.
Значит, что-то важное, и присутствие командира желательно. Беру наушники, вслушиваюсь в еле различимый шум и узнаю характерный свист турбины!!!
– Молодцы, акустики, это же наверняка американская субмарина. То, ради чего нас забросили в такие дальние края, – воскликнул я.
– Боцман, руль право 5 градусов.
И мы, плавно циркулируя, выходим на обнаруженный шум подводной лодки, пристраиваемся ей в корму и начинаем слежение за обнаруженным объектом, уточняя все его характеристики и элементы.
Личный состав центрального поста переходит в режим «охоты». Упустить такого «зверя» мы просто не имеем права. В данной обстановке нервы у командира должны быть железными, работа моряков на боевых постах безукоризненная. Ситуация не из простых. С одной стороны, задача надежно следить за супостатом на «коротком поводке», а с другой стороны – на него не наехать.
Политические атрибуты «холодной войны» были задействованы до предела, однако не
