Батарейцы - Николай Петрович Варягов

С неделю отдыхали. Получили пополнение, отремонтировали технику, привели себя в порядок. Затем выдвинулись к переднему краю в районе Большой Лепетихи. Осень уже уступала права зиме. Выпал снег, ударили морозы. После теплых деревенских хат окопы и блиндажи показались неуютными.

На этом участке гитлеровцы сосредоточили большое количество артиллерии, тяжелых минометов. Передний край врага был оборудован траншеями в полный профиль. Перед ними были установлены минные поля, проволочные заграждения. Днем над полем боя висела вражеская авиация.

После артиллерийской и авиационной подготовки под прикрытием танков фашисты пошли в атаку. Основной удар пришелся по боевым порядкам батальонов, поддерживаемых второй и пятой батареями. На взвод лейтенанта Васнецова двигались два танка и бронетранспортеры. За ними — густая цепь пехоты. Вражеские боевые машины приблизились метров на четыреста к первой траншее.

Нервы у всех были напряжены. Телефонист протянул трубку Васнецову.

— Николай! — Васнецов узнал командира стрелковой роты. — Что медлишь? Огонь! Говорю, открывай огонь.

— Не торопись, Гвоздев, потерпи, — ответил Васнецов.

Танки подошли к проселочной дороге.

— Огонь! — обернулся лейтенант к расчетам.

Орудийные выстрелы прогремели один за другим. На башне передней машины высветилась синяя полоса.

— Максимов, ниже наводить!

Старший сержант Иван Максимов уточняет наводчику Ганохову точку наводки. Но в это время возле огневой разрывается снаряд. Наводчик падает замертво. Командир орудия бросается к панораме. Проходят считанные секунды, и гремит выстрел. На этот раз снаряд попадает в цель.

Расчет старшего сержанта Георгия Захарченко тоже останавливает танк. Чуть позже на поле боя загорается бронетранспортер.

Фашистская пехота залегла, а потом начала откатываться к придорожной посадке.

Попытка врага улучшить свое положение не увенчалась успехом. Огонь на переднем крае постепенно утих. Но ясно было: ненадолго.

Наступала ночь. Тихая, ясная. Купол небосвода засветился мириадами звезд. Взошла луна. Передний край затих. Однако все знали: тишина эта обманчива, в любую минуту она может взорваться. На всякий случай в каждом взводе держали по дежурному расчету.

Около полуночи Васнецов задремал. Старший сержант Иван Максимов вышел проверить несение службы нарядом. Спустя несколько минут в землянку вбежал наблюдатель.

— Товарищ лейтенант! — дотронулся он до плеча Васнецова. — Товарищ лейтенант!

Николай вскочил быстро.

— Что случилось?

— Там того… Старшего сержанта Максимова…

— Ранило?

— Нет, совсем.

— Как это случилось?

— Максимов подошел к орудию, взялся за щит, глянул в сторону противника и упал. Пулей прямо в лоб.

В ту же ночь погиб и помощник командира взвода управления старший сержант Владимир Павлов.

Стало ясно: на этом участке начали действовать снайперы врага. Ночью за двести — триста метров нелегко попасть в человека, а тут разят без промаха.

Была усилена бдительность.

В последний день уходящего 1943 года небо очистилось. Выглянуло солнце. Снег заискрился, да так, что на белый саван было трудно смотреть. Все вышли из блиндажей и с удовольствием вдыхали свежий воздух.

— Эх, братцы! — радостно сказал младший сержант Николай Кузнецов. — Прежде, бывало, под Новый год принесешь елку, установишь. Дети ее украшают, жена хлопочет у печи, мастерица она у меня, Полина. На душе спокойно. Ждешь гостей.

— Ныне они тоже жалуют, — вздохнул Семен Мальцев, — незваные только гости-то.

Невольно обернулись на далекий звук и в синеватой небесной лазури увидели приближающееся точки. Шли самолеты противника.

— По местам! — распорядился комбат Чернышев.

Расчеты бросились к огневым позициям орудий. Заняли свои места разведчики. Фашистские самолеты нанесли бомбовый удар по переднему краю и, развернувшись, ушли назад. Почти тут же заговорила артиллерия противника. Минут сорок враг молотил передний край. Несколько снарядов упало на позицию батареи, не причинив, правда, ей никакого вреда. Но вот артобстрел прекратился. В наступившей паузе с вражеской стороны послышался гул. Вскоре показалась пехота: она шла под прикрытием танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров.

Перевес врага в огневых средствах и живой силе на этот раз был велик. Однако подразделения артиллеристов успели зарыться в землю и до подхода фашистов к первой траншее подожгли несколько боевых машин. Атака врага была сорвана.

Минут через сорок вновь начался массированный обстрел переднего края, теперь к орудиям прибавились шестиствольные минометы. Один из снарядов лег на огневую позицию батареи. Взрывом разнесло орудие взвода Васнецова. Самого офицера волной швырнуло в сторону. Он потерял сознание. Командира батареи старшего лейтенанта Чернышева вместе с телефонистом засыпало землей в блиндаже.

Артналет принес немало беды. Васнецов оказался в госпитале. Чернышев с несколькими бойцами — в медсанбате.

Закончился сорок третий год. Напряженным и радостным был он для советского народа. Бойцы не сомневались, что новый, 1944 год принесет более значительные победы.

Личный состав 530-го полка вел активные боевые действия. Схватки носили подчас драматический характер.

В один из январских дней танкам врага удалось смять стрелков. Они двинулись на огневую позицию взвода лейтенанта Владимира Железнякова. Офицеру раздробило руку, старший сержант Лебедев был убит, номер орудийного расчета красноармеец Петр Ржевский — тяжело ранен.

Тяжело раненный Железняков увидел, что фашистский танк, маневрируя в складках местности, двигается в направлении подбитого орудия взвода. Владимир собрал последние силы, прополз вперед, приподнялся, бросил противотанковую гранату под гусеницу и упал, перерезанный пулеметной очередью.

Пехота противника достигла огневых позиций батарей лейтенанта Ивана Портянова и старшего лейтенанта Николая Соловаря, Завязалась рукопашная схватка. Артиллеристы разили гитлеровцев огнем из автоматов, забрасывали гранатами, глушили прикладами, секли саперными лопатами. Позиции удалось отстоять ценой больших потерь. Из строя выбыли многие бойцы: Александр Бабунист, Петр Кевлишвили, Семен Мальцев, Василий Осипов, Петр Нестулей, Сергей Близинский и другие.

В начале февраля Большая Лепетиха была взята. Полк получил боевую задачу выдвинуться в направлении Перекопского перешейка и поступить в распоряжение командующего 51-й армией 4-го Украинского фронта. Шла подготовка к прорыву обороны противника.

Полк занял район севернее Перекопа и приступил к инженерному оборудованию местности. В течение месяца офицеры изучали передний край, систему огня противника, пристреливали цели, а красноармейцы и младшие командиры совершенствовали оборону.

В постоянных заботах воины не заметили, как пришла весна на смену зиме. Таял снег, с гор бежали ручьи.

В эти ясные погожие дни Васнецов прибыл из госпиталя, представился недавно назначенному командиру полка майору Данильченко.

— Значит, подремонтировался? — радостно пожал руку Николаю Григорий Митрофанович. — Это хорошо! Дела предстоят горячие. Вот-вот начнем прорыв. — Командир полка вызвал начальника штаба. — Васнецов прибыл. У нас нет командира взвода управления полка. Как твое мнение?

— Обеими руками за. Но согласится ли он? Огневики они, сами знаете, ребята с норовом.

Данильченко обернулся к Васнецову:

— Николай Петрович, согласен? Дело интересное, боевое. По твоему характеру. Соглашайся, не пожалеешь.

— Согласен, товарищ майор.

— Вот и