Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин

Но и евреи уже преисполнились боевого пыла. Впервые за две тысячи лет они могли защищать свои жизни с оружием в руках и не собирались никому ничего уступать. Если арабские государства не признают границы, намеченные ООН, то эти границы и для Израиля не будут обязательными. Израиль намерен сражаться, и каждый получит то, что сумеет завоевать силой оружия.

Докладная записка А.А. Громыко и М.А. Меньшикова И.В. Сталину по вопросу о предоставлении кредита Израилю. Ноябрь 1949

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1195. Л. 23]

А.Я. Вышинский беседует с участниками слета ударников шефской работы. 1934

[РГАКФД]

К удивлению всего мира, еврейские отряды самообороны отразили атаку и постепенно взяли верх в первой арабо-израильской войне. Арабские армии проиграли войну и вынуждены были отступить.

Первыми Израиль, как и решил президент Гарри Трумэн, признали Соединенные Штаты. Это произошло буквально через десять минут после провозглашения еврейского государства. В Вашингтоне уже наступила полночь. Но американцы признали Израиль де-факто: это предполагало более низкий уровень дипломатических отношений. Де-юре Соединенные Штаты признали Израиль только 31 января 1949 года.

Советский Союз первым признал еврейское государство в полном объеме, де-юре, поэтому советского посла встречали в Израиле с особым почетом. По случаю приезда советской миссии устроили собрание Лиги дружественных связей с Израилем.

Докладная записка А.А. Громыко В.М. Молотову о просьбе посланника Израиля М. Намира разрешить ему навестить родственников в Херсоне. 26 октября 1950

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1195. Л. 39]

Около двух тысяч человек собрались в здании одного из самых больших кинотеатров Тель-Авива «Эстер». На улице стояло еще около тысячи человек, которые слушали трансляцию всех выступлений. Над столом президиума повесили большой портрет Сталина и лозунг: «Да здравствует дружба между Государством Израиль и СССР!» При упоминании Советского Союза и советских представителей, особенно Андрея Андреевича Громыко, зал взрывался аплодисментами. Хор рабочей молодежи исполнил еврейский гимн, затем гимн Советского Союза. «Интернационал» пел уже весь зал. Затем хор спел еще несколько советских песен – «Марш артиллеристов», «Песнь о Буденном».

Через год, 29 июня 1949 года, Вышинский принимал в Москве израильского посланника Мордехая Намира, вручившего ему копии верительных грамот. Намир заметил, что имеет поручение от своего правительства официально пригласить представителя Советского Союза нанести государству Израиль визит дружбы.

– Не примите за вмешательство в ваши внутренние дела, – шутливо добавил он, – но наш народ и правительство были бы особенно рады принять в качестве гостя Андрея Андреевича Громыко, имя которого знает каждый школьник в Израиле.

Намир, конечно же, не подозревал, что Вышинский и Громыко терпеть друг друга не могут. В Израиле к Андрею Андреевичу действительно испытывали благодарность. Лига дружественных связей с СССР даже предлагала назвать именем Громыко одну из улиц Тель-Авива.

Вышинский отправил Сталину записку по поводу приглашения Громыко в Израиль, предлагая ответить отказом: «Правительство Израиля намерено использовать [визит] для того, чтобы подкрепить свои позиции в дальнейшем торге с США и Англией с целью получения нового займа и ослабления нажима англосаксов в вопросе о границах, арабских беженцах и Иерусалиме… Кроме того, визит в Израиль советского представителя вызовет массу различных кривотолков за границей, что, несомненно, постараются использовать США и Англия для укрепления своего влияния в арабских странах и для ухудшения наших отношений с ними». Вождь поддержал Вышинского. Андрей Андреевич лишился возможности побывать в стране, появлению которой на свет весьма способствовал.

Докладная записка А.А. Громыко И.В. Сталину о беседе с посланником Израиля в СССР. 22 января 1952

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1195. Л. 46, 48]

На следующий год Мордехая Намира отозвали на родину. Он пришел к Громыко, которого уже перевели в Москву, попрощаться. Андрей Андреевич был крайне любезен:

– Вам хорошо, поскольку вы возвращаетесь домой, а нам грустно, поскольку вы нас покидаете.

На приеме в чехословацком посольстве Мордехай Намир еще раз поговорил с Громыко и его женой Лидией Дмитриевной. «Последняя в основном расточала комплименты и сожаления в связи с моим отъездом, – телеграфировал Намир в свое министерство. – Нельзя было без эмоций воспринимать эти простые и сердечные слова, произносимые с особой русской теплотой, без тени дипломатического этикета».

Возвращение домой

Андрей Андреевич Громыко провел за океаном девять лет. В 1948 году его решили вернуть в Москву. Перед самым его отъездом на родину разразился громкий скандал, который еще больше ухудшил советско-американские отношения.

Оксана Степановна Касьенкина преподавала в школе для советских детей в Нью-Йорке. Срок ее командировки истек летом 1948 года, 31 июля ей предстояло сесть на пароход «Победа» и отплыть на родину. Но в назначенный день ни Оксана Степановна, ни ее коллега по школе Михаил Иванович Самарин (с женой и тремя детьми) на пароход не прибыли. Они пожелали остаться в Соединенных Штатах.

Большая неприятность для советских дипломатов! Старшим все еще оставался Громыко как постпред в ООН. Но за школу отвечал генеральный консул в Нью-Йорке Яков Миронович Ломакин.

Заботу о беженцах приняли на себя сотрудники толстовского фонда, помогавшего беженцам из Советского Союза. Выяснив, где находится Оксана Касьенкина, 7 августа генконсул Ломакин забрал ее и доставил в здание консульства.

Яков Ломакин после окончания Московского текстильного института работал в газете «Легкая индустрия». В 1941 году его отправили в США корреспондентом ТАСС, через год взяли в генконсульство в Нью-Йорке и почти сразу перевели в Сан-Франциско. В 1944 году вернули в Москву и назначили в отдел печати Наркомата иностранных дел, а в 1946 году вновь командировали в Нью-Йорк – уже генеральным консулом.

Постановление Совета министров СССР № 927 о назначении А.А. Громыко первым заместителем министра иностранных дел. 5 марта 1949

[АВП РФ]

Руководители толстовского фонда обратились в суд. Они заявили о похищении Оксаны Степановны, о том, что ее насильственно удерживают в здании советского генерального консульства.

Пароход «Победа» был готов к отплытию. Вернуть Самариных не удалось, хотели отправить на родину хотя бы Оксану Касьенкину. Но судья штата Нью-Йорк потребовал доставить Касьенкину в зал заседаний, чтобы установить ее волю.

12 августа Оксана Касьенкина, которой уже было за пятьдесят, выбросилась из окна и сломала ногу. Пришлось вызывать «скорую помощь» и открыть дверь полиции. Касьенкину в бессознательном состоянии доставили в больницу и поместили под охрану агентов ФБР, как и семью Самариных.

24 августа 1948 года посольство в Вашингтоне передало в Госдепартамент ноту:

Советское Правительство констатирует, что за последнее время в Соединенных Штатах Америки создана обстановка, при которой нормальное выполнение советскими консульствами в США их функций становится невозможным…

Ввиду указанных обстоятельств Советское Правительство приняло решение:

а) Немедленно закрыть оба Советских Консульства в США – в Нью-Йорке и в Сан-Франциско;

б) в соответствии с принципом взаимности считать подлежащим немедленному закрытию Консульство США во Владивостоке.

По