Военно-медицинская академия в моей жизни - Борис Иванович Жолус

Изучение источников литературы, контакт с учёными и специалистами кафедры академии и различных организаций, собственный научный поиск приводит к формированию специалиста и исследователя. В основе этого лежат знания и опыт, а в целом этот процесс именуется «научной школой».

Однажды начальник кафедры ВМРГ профессор В.Г. Чвырёв взял меня с собой на совещание в крупную научно-производственную организацию (бюро) по проектированию атомных подводных лодок. Через КПП с охраной по заранее заказанным пропускам прошли в здание сталинского архитектурного стиля. В коридоре, по которому шли в зал заседания, висели портреты местных учёных-конструкторов лауреатов Ленинской премии и Героев Социалистического Труда. Портретов было так много, что это вызвало чрезвычайно почтительное отношение к организации.

Смиренно, но уже и с элементами уважения к себе за «выход в люди», сидел адъюнкт кафедры ВМРГ за круглым столом в большой компании специалистов преимущественно инженерного профиля. Совещание было посвящено разработке ведомственного (для кораблестроительной промышленности СССР) стандарта на систему водоснабжения. В ходе дискуссии затронули и вопрос качества питьевой воды. И эти маститые учёные мужи уперлись в вопрос: «А что такое – пресная вода, и какая разница между ней и питьевой водой?».

И вот в этом месте пришлось «блистать» адъюнкту (об этом никто не знал и воинского звания моего не было видно, т.к. с шефом были в пиджаках). Это был третий год адъюнктуры, накопленных знаний по гигиене водоснабжения хватало для ответа на кажущийся простым вопрос. По общепринятой классификации к пресным водам относятся те, минерализация которых менее 1 г/л. Что же касается питьевой – то на неё был ГОСТ, который определял требования к её качеству по органолептическим, физико-химическим и микробиологическим показателям. Помню довольное выражение лица шефа за данные мною правильные определения пресной и питьевой водам.

Диссертационная работа вырисовывалась, но, естественно, не с первого печатного текста. Кроме шефа её внимательно и очень критично вычитывал кандидат медицинских наук Ю.Н. Петров, сам называвший себя «стрекулистом», т.е. занудой. Материалы исследований в первичном виде были отданы профессору П.Н. Яговому, который на их основе создавал отчёт о НИР. Пётр Назарович сам доводил данные и текст до нужных форм, замечаний не делал.

Венцом всей адъюнктуры было прохождение ритуала сдачи диссертации в Учёный совет академии. Но до этого нужно было предъявить труд в научно-исследовательский отдел (НИО). Начальник НИО – полковник медслужбы профессор Чурсин Иван Георгиевич – чрезвычайно спокойный, высокоинтеллигентный человек с большим жизненным опытом и безо всякого чванства. Бегло, но со вниманием к труду и с уважением к автору, просмотрел переплетённую работу, похвалил за досрочное представление, однако нашёл и указал на ошибку (опечатка в нумерации раздела «предложения и рекомендации»). Несмотря на свою огромную занятость, Иван Георгиевич провёл беседу-экспертизу уважительно и заинтересованно и отпустил с пожеланием успешной защиты. Такие люди всегда вызывают уважение.

Как известно, адъюнктура готовит научно-педагогические кадры. Большая часть выпускников остаётся работать на собственной или другой кафедре, некоторая часть направляется в научно-исследовательские учреждения, подразделения академии, в военно-медицинские институты, факультеты. Считается, что оставленный на кафедре адъюнкт заслужил доверие коллектива и получил карт-бланш на долгую продуктивную перспективу.

Фото 11. Коллектив кафедры ВМРГ (1980). В центре – начальник кафедры полковник медицинской службы профессор В.Г. Чвырёв.

Моё распределение после адъюнктуры было удачным: на кафедре образовалась вакансия преподавателя, начальник и коллектив не возражали против такого сотрудника, диссертация выполнена и сдана в Учёный совет досрочно. Мой предшественник по адъюнктуре (Ш-й Ю.К.) не успел завершить диссертационный труд, и это послужило основанием для направления его «на усиление» профильной кафедры Нижегородского (Горьковского) военно-медицинского факультета – впоследствии он стал принадлежать Федеральной пограничной службе. Диссертация предшественником была защищена через несколько лет после окончания адъюнктуры.

Важным событием, идущим в связке с окончанием адъюнктуры, являлась постановка в очередь для получения квартиры. Те офицеры, которые выполнили план адъюнктской подготовки и планировались к оставлению на кафедрах академии, имели право подавать рапорт на жилье ещё до приказа о назначении в постоянный состав. Это означало, что если в адъюнктуре выпускалось в год 25 человек, то время подачи рапорта играло значительную роль в очереди на квартиру. Все это понимали и старались быстрее завершать все формальные дела, чтобы в первых рядах стать в очередь жилищной комиссии академии.

В 80-е годы в Ленинграде военнослужащим выделялось большое количество квартир. Велось грандиозное жилищное строительство, а основными районами массовой застройки являлись районы Гражданки и Ржевки-Пороховых. Многие очередники получали жилье в течение года. Конечно, выбора у новоселов особого не было, но быстро получить в Ленинграде квартиру считалось счастьем. С момента горбачевской перестройки проблема жилья для военнослужащих только ухудшалась и достигла к концу XX века катастрофического уровня.

Моя первая в жизни собственная двухкомнатная квартира на Пороховых была получена через год после адъюнктуры. Конечно, это было счастьем для всей семьи. Мы покидали академическое общежитие на Литейном проспекте, дом 26, где проживали, когда я был слушателем и преподавателем. Из памяти не уходит коридор на 17 комнат (54 жильца, включая детей), одна кухня на всех, отсутствие горячей воды, убогий туалет и т.д. Почтальоны называли объединённое общежитие двух академий (еще и артиллерийской) «дурдомом» не только за почти 600 комнат и за неразбериху в их нумерации, а также отсутствие лифта.

Новостройки 80-х годов – это недоделанные квартиры, иногда без унитаза, грязные с неубранным строительным мусором дворы (о детских площадках строители и не помышляли), проблемы с городским транспортом. Но советский человек все равно был счастлив собственной квартире.

Преподаватель

Высокое звание «преподаватель Военно-медицинской академии» я получил в сентябре 1979 года.

Фото 12. Преподаватель кафедры ВМРГ подполковник медицинской службы Жолус Б.И. (1981).

За время адъюнктуры мною было освоено преподавание военно-морской гигиены 3-му курсу факультета подготовки врачей для ВМФ, а 4-му – радиационной гигиены. Моя подготовка к занятиям не занимала много времени, так как алгоритм их со времени адъюнктуры находился в личном конспекте. Кроме этого кафедра разработала учебное пособие, которое облегчало выполнение курсантами задач, предусмотренных планом 4-х часовых практических занятий. Самым важным считал установление контакта с учебной группой (12 человек), а также ведение воспитательного процесса с использованием имевшегося опыта практической службы в Арктике и элементов педагогики, полученных в адъюнктуре, а также в учебной роте санитарных инструкторов. Процесс педагогического опыта накапливался с каждым циклом. Редкая неделя при работе в режиме шестидневки была без ежедневных 4-х часовых занятий.