Седьмой отряд - Энди Макнаб
Мы провели две счастливые недели, карабкаясь, как обезьяны, по 747-м с ребятами из «Дельты», пока не научились делать это правильно. Эти парни были в команде CT в Штатах и тоже готовились к атакам террористов.
Мы летели домой через Вашингтон. Совет Безопасности ООН только что принял Резолюцию 678, разрешающую военное вторжение в Ирак, если эта страна не выведет свои войска из Кувейта и не освободит всех иностранных заложников к 15 января 1991. Телеэкраны в посольстве на Массачусетс-авеню были заполнены американскими генералами и отважными молодыми солдатами, рассказывавшими миру о своем стремлении реализовать эту резолюцию.
Эксперт по технологиям рассказал о первой странице, написанной в чем-то, именуемом «Всемирной паутиной». Консервативная партия выбрала Джона Мейджора преемником Маргарет Тэтчер на посту премьер-министра. В Германии, которая воссоединилась месяц назад, был снесен последний участок Берлинской стены.
Военный атташе упомянул, что Дес Дум здесь, работая по контракту в качестве Би-Джи. Некоторые из нас высказались, что неплохо было бы задержаться еще на пару дней, чтобы повидаться с ним и на всякий случай познакомиться с обстановкой в Вашингтоне. Посольство купилось. Мы не сказали им, что нам просто было нужно время, чтобы закупиться горными велосипедами «Кэнондейл», которые были там вдвое дешевле.
Наша компания погрузилась в посольскую машину и поехала по Бельтуэй[102]. Дес действительно жил на полную: его дом был роскошным особняком с длинной гравийной подъездной дорожкой и лужайками посреди лесов Вирджинии. Перед домом стоял огромный «Линкольн Таункар» и было обязательное баскетбольное кольцо — и ни одного импровизированного боксерского мешка в поле зрения.
Он провел нас в зал размером с футбольный стадион. Камин был больше, чем вся моя гостиная.
«Рад вас всех видеть». Он с широкой улыбкой пустил по кругу «Джек Дэниелс». «Кстати знаете, тут со мной работает Ниш».
86
На следующий день Ниш собирался полетать — не хочу ли я отправиться с ним?
«Летать? Где ты этому научился?»
«Африка. Давай, это будет весело».
Мы встретились следующим утром. Он жил в конце Массачусетс-авеню, улицы, где находились все посольства, в очень стильной квартире. В холодильнике были половинка батончика «Марс» и банка Колы, и это все, если не считать горы грязных чашек в раковине и, конечно же, переполненной пепельницы. В остальном там было совершенно пусто.
Мы запрыгнули в его служебный «Сааб». Он гнал так, словно сражался за поул-позицию в «Инди-500». Я был удивлен, как его еще не поймали. Здесь, если скорость превышала шестьдесят, полиция обычно уже была тут как тут.
«Я думал, ты все еще болтаешься в буше, изображая Дэвида Аттенборо[103] вместе с Гарри…»
«Выдалось свободное время. Экзамен так и не сдал. Я хотел получить лицензию коммерческого пилота и допуск к полетам по приборам, поэтому и приехал сюда».
Рассказ был сдобрен облаком сигаретного дыма.
Аэродром был в сорока пяти минутах. К тому времени, как мы подъехали к небольшому клабхаусу, утренний иней растаял. Перед парой ангаров стояло несколько частных самолетов. Двое парней, заправлявших этим местом, хорошо знали Ниша. Пока он платил свои девяносто долларов за час аренды, один из них одарил меня широкой улыбкой и первоклассным кокни как у Дика Ван Дайка. «Тебе нужно подогнать мотор туда, к ангару, приятель». Он не сказал, зачем.
Мы поехали к тому, что, как я надеялся, будет суперсовременным «Джет-Рейнджером» с кожаным салоном и баром, но оказалось крошечным двухместным «Робинсоном».
«Сделай нам одолжение, приятель, пока я провожу предполетную проверку?» Ниш выбросил окурок в окно. «Достань из багажника провода».
«Что за хрень ты несешь? Мы собираемся прикурить эту штуку?»
«Ага», — он бросил мне карту. «А еще можешь побыть за штурмана».
Он открыл капот, подключил провода и запрыгнул в кабину. Его предполетная проверка, похоже, заключалась в том, чтобы поудобнее устроиться на сиденье и по ходу выкурить еще одну сигарету. Вертушка закашляла и изрыгнула черный выхлоп, затем винты заработали. Я отключил провода и убрал машину с дороги.
Ниш выдал пилотскую скороговорку в рацию, и мы взлетели.
«Куда мы направляемся?»
«Обратно в город. Тебе понравится».
Ниш рассказал, что часто занимался этим, чтобы набрать часы налета. Он присматривал самолет, который собирался купить на деньги, полученные на этой работе и прилететь в Великобританию.
«Через Атлантику? И что, черт возьми, это будет? Бизнес-джет?»
«Не, я заброшу назад пару канистр».
Теперь, когда мы поднялись в воздух, Ниш был в своей стихии. Мы шли вдоль реки Потомак к городу. Мы летели на небольшой высоте — очень небольшой — но здесь это было правилом. От аэропорта Рональда Рейгана было раз доплюнуть до Белого дома, и повсюду садились и взлетали самолеты, так что нам пришлось едва ли не скакать по крышам, чтобы не путаться под ногами.
«В любом другом городе нужно держаться на высоте в несколько миль. А в Европе и, разумеется, в Лондоне, у тебя должно быть два двигателя, чтобы уйти от жилья, если один откажет».
Мы приближались к городской черте. Я не видел ничего, кроме автострад, забитых машинами. Если эта штука откажет, уйти никуда не получится.
Я немного рассказал о Полку, сказал, что дела, должно быть, катятся по наклонной, раз меня повысили до сержанта. Заговорили о Персидском заливе, но я сменил тему, увидев, как Ниш напрягся из-за того, что его там не будет. «Ты все еще собираешься биться за тот рекорд?»
Я словно бы открыл шлюз. «Да». Его лицо засияло. «Собираюсь побить прыжок Джо Киттингера».
«С какой высоты он был?»
«Я тебе миллион раз говорил. Двадцать миль. Ну же, пошевели мозгой».
«И он остался жив?»
«Разумеется, придурок. Покойники не ставят рекордов».
Я очень мало знал о той попытке, кроме историй, рассказанных в кругах любителей фрифолла. Ниш знал все, вплоть до длины штанин скафандра того парня. Джозеф Киттингер был капитаном американских ВВС, который 16 августа 1960 года совершил над Нью-Мексико прыжок из наполненного гелием аэростата с открытой гондолой с высоты 102800 футов (31333 м). Он был похож на мишленовского человечка, но без скафандра его кровь вскипела бы, а внутренние органы взорвались.
Используя маленький парашют для стабилизации, он пропадал четыре минуты тридцать шесть секунд, прежде чем достиг максимальной скорости 614 миль в час (988 км/ч), что близко к скорости звука, и раскрыл парашют четырнадцать минут спустя на 18000 футах (5490 м). Во время подъема возникла проблема с поддержанием давления
