Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков
Спустя год, в марте 1935 года, ей повезло (или наоборот – крупно не повезло?) вернуться на службу в Разведуправление. Видно, опять же не без протекции высокопоставленных сослуживцев. Хотя многие из них к той поре сами подверглись репрессиям, утратили прежнее высокое положение и влияние. Ей всё больше приходилось полагаться только на себя.
7.7. Разведчица на санаторном фронте
В июне того же года она была переведена со значительным понижением на должность начальника санаторного отделения в Симферополь. Подальше от столицы и от центрального аппарата военной разведки. Но долго держать комдива на столь невысокой должности, видимо, было неудобно. Поэтому спустя несколько месяцев её перевели на должность начальника крымского военного санатория «Кичкинэ». В некоторых публикациях о Сахновской излагается версия, что на базе этого санатория располагалась разведшкола, начальником которой она и была назначена. Согласимся, что это теоретически возможно, но подтверждающих документов, как и свидетельств участников или очевидцев не выявлено. Поэтому такое предположение остается лишь версией.
Весной 1937 года репрессивные органы её все-таки нашли, хотя она, собственно, ни от кого и не скрывалась. Служила исправно, у всех на виду. Однако в начале апреля М. Ф. Сахновская была вновь уволена из армии.
В выписке из приказа наркома обороны СССР за подписью армейского комиссара Я. Б. Гамарника об увольнении М. Ф. Сахновской в запас РККА по ст. 43 п. «б» «Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» отмечалось, что уволена она «в аттестационном порядке по служебному несоответствию». В то время такая «чёрная метка» означала лишь одно – скорый арест.
Так всё и произошло. 15 апреля 1937 года Мария Филипповна Сахновская-Флёрова была арестована органами НКВД. Жить ей оставалось всего несколько месяцев.
Кстати, в названном выше Положении указано: «Лишение военного звания комдива и выше (и им соответствующих) производится по приговору суда, утвержденному Правительством Союза ССР». Сведений о лишении Сахновской воинского звания комдива и ордена Красного Знамени обнаружить не удалось. Возможно, эти материалы хранятся в следственном деле и до сих пор не опубликованы в свободном доступе.
Возможные причины ареста
В следственных документах Военной коллегии Верховного суда СССР эти причины, скорее всего, указаны. Неудивительно, если там окажутся и её собственноручные признания в приверженности троцкизму, в работе на вражеские разведки или иные признаки явного предательства, характерные для расстрельных обвинений в те годы. Но как-то не верится, что столь высокопоставленная и информированная военнослужащая, пережившая исключение из партии, ссылку, арест мужа, прошедшая через горнила служебных проверок и партийных чисток, могла бы совершить какие-либо противоправные проступки. И уж тем более антисоветские или иные враждебные действия.
Не до заговоров и политических игр ей было в ту пору. Анализируя доступные документы и материалы из открытых источников, можно выделить несколько вероятных объективных причин и субъективных обстоятельств, которые сделали её арест фактически неизбежным.
Главным, на наш взгляд, было то, что на ней лежало несмываемое, пожизненное клеймо сторонницы Троцкого, хотя она давно и открыто признала свои прежние ошибки и заблуждения. Но сам факт обвинения в троцкизме отложился в её служебных и партийных документах и сохранился в сознании начальников и сослуживцев. Ситуация усугублялась еще и тем, что её муж Р. Н. Сахновский был осуждён как ярый и нераскаявшийся последователь Троцкого и отбывал очередной срок наказания на Колыме.
Безусловно, важнейшее значение в запуске в 1937 году механизма репрессий в отношении сотрудников военной разведки имели негативные оценки работы Разведупра Генштаба со стороны Сталина. В июне того года на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны СССР с участием членов правительства Сталин в своём выступлении не только подтвердил свою негативную оценку работы военной разведки, но и расширил перечень предъявляемых к ней претензий. Он особо подчеркнул: «Разведки нет, настоящей разведки… Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем… Разведка – это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение». Тогда же в докладе наркома Ворошилова впервые было сказано о раскрытом заговоре среди высших военачальников.
Как и прежде в таких случаях, организатором и идейным вдохновителем заговорщиков был объявлен Троцкий. Начался новый виток кровавой борьбы с троцкизмом в армии, проявившийся в невиданных масштабах репрессий среди командно-политических кадров, включая военную разведку.
Была ли Сахновская в докладной Артузова?
Вполне возможно, свою зловещую роль сыграла служебная записка бывшего заместителя начальника Разведупра Артузова, которую в конце января 1937 года он подал на имя главы НКВД Ежова. В ней он сообщал о возможном заговоре последователей Троцкого в РККА. В приложенном списке были перечислены пофамильно 34 бывших сотрудника военной разведки, в той или иной степени прежде принимавшие участие в троцкистской оппозиции. К сожалению, разыскать этот документ автору пока не удалось, чтобы подтвердить или опровергнуть факт присутствия в списке фамилии Сахновской. Но об обвинениях её в троцкизме, партийном и уголовном преследовании по таким серьезным в те годы мотивам заместитель начальника Разведупра, безусловно, знал.
Информацию о «списке 34-х» ввёл в публичное поле в начале 2000-х годов доктор юридических наук, профессор А. Г. Шаваев. Заслуги А. Х. Артузова (Фраучи) перед военной разведкой и контрразведкой общеизвестны. Он внёс немалый вклад в становление и развитие советских спецслужб. За его плечами было немало успешных операций, проведённых чекистами по пресечению враждебных действий и диверсий иностранных разведок и белоэмигрантских организаций. И вдруг появляется публикация известного юриста о его докладной записке и списке из 34 бывших троцкистов среди его коллег по службе в разведке. На факт существования такого документа с упоминанием его названия – «Список бывших сотрудников Разведупра, принимавших активное участие в троцкизме» – А. Г. Шаваев указал в предисловии к 1-му тому переизданной книги известного военного разведчика Звонарева К. К. (Звайгзне). Позже о «списке 34-х» он написал в октябре 2003 года в «Независимом военном обозрении». А. Г. Шаваев связывал с этим списком арест и расстрел самого Звонарёва, к книге которого он написал предисловие. Про Сахновскую он не упоминал. Однако про сам список он написал вновь, связывая с ним уже не только гибель Звонарёва К. К., но и ряда других руководителей военной разведки.
Если все приведённые факты достоверны, то не вполне понятны сами мотивы этого поступка Артузова. Можно лишь предположить несколько более или менее правдоподобных версий. Во-первых, по роду своей деятельности он действительно мог располагать
