Славянское колесо года. Похороны мух, весенние заклички и золовкины посиделки - Екатерина Мокрушева

Гадание

В Ярославской губернии на Вознесение гадали по печенью-«лесенкам» с семью перекладинами по числу небес. По печенью определяли, что их ждет после смерти: сначала освящали печенье в церкви, а потом бросали его с колоколен и смотрели, сколько лесенок останется целыми. Количество оставшихся лесенок на печенье указывало на уровень неба, на которое попадет человек. В данном случае использовали иудейское представление о рае, согласно которому рай помещается на третьем из семи небес. Существовал и более простой вариант этого гадания: печенье просто бросали на пол.

После Вознесения запрещалось петь веснянки и другие весенние песни. На Вознесение пекли пироги с зеленым луком.

Летние праздники

Лето — это расцвет жизни природы и время полевых работ. В конце лета начинались праздники урожая. У восточных славян лето — самый короткий отрезок времени в народном календаре: жители средней полосы России, например, считали Ильин день — 2 августа — началом осени.

Лето могло начинаться с праздников после Пасхи — Юрьева дня, Троицы — или с определенных явлений природы. На Украине и в Беларуси лето наступало, когда полностью распускались дубовые листья.

Запреты косить траву, собирать цветы и в принципе как-то использовать растения летом отменялись. На восточнославянских территориях летом делали новые березовые веники, а старые сжигали в купальских кострах.

Семик

В четверг, за три дня до Троицы отмечали Семик, а вся неделя до Троицы нередко называлась Семицкой. Этот праздник был связан с поминальными обрядами.

В среду, накануне Семика, в России поминали усопших «на убогих домах, божедомках или скудельницах»[107].

В четверг, когда наступал Семик, люди шли на могилы родителей, чтобы помянуть их. После поминовения там же, у могил, ели принесенные с собой драчены — обрядовое блюдо Семика. Сначала драченой называли жаренный на сковороде пирог, круглый и плоский, похожий на яичницу и блин. Позже в городской среде драченами называли круглое печенье, которое также пекли в Семик, например в Москве. Обязательно ели яичницу.

Смоленское кладбище, поминки. Картина неизвестного автора. 1881 г.

Wikimedia Commons

Однако чтобы начать обстоятельный разговор о том, что из себя представлял Семик, надо разобраться, кто такие «заложные» покойники, или «мертвяки».

«Заложные» покойники и гноища

Восточные славяне в своих поверьях различали два типа усопших. Первый тип — «родители», то есть это предки, которые скончались от старости. Их уважали и поминали несколько раз в году. Предки после смерти пребывают где-то далеко, а к своим потомкам являются только по приглашению в отведенное для этого время и никому не вредят.

Но те, кто скончался скоропостижно, в молодости, те, кого убили, — в общем, все, кто не дожил свой срок на земле, становились «мертвяками», или «заложными» покойниками. К таким покойникам относили самоубийц, пропавших без вести и умерших от переизбытка алкоголя. Также «мертвяками» считали колдунов и ведьм. Все они были недостойны почитания и регулярного поминовения, кроме того, они могли навредить людям, например забрать их срок жизни себе. Считалось, что «заложные» покойники доживают свой век за гробом и обитают они либо на месте своей смерти, либо на своей могиле, то есть не так далеко от людей, и даже показываются им время от времени. Согласно поверьям, «заложные» покойники поступали в распоряжение нечисти и работали на нее. Как правило, «родители» и «мертвяки» не пересекались во время обрядов, но бывали и исключения. Хоронили «заложных» покойников не на кладбищах вместе со всеми, а за церковной оградой, на обочинах дорог, в болотах и оврагах.

В Пермской губернии во время поминок родственников хозяева оставляли угощение для «чистых» покойников на столе, а для «заложных» — под столом. То есть неправильно умерших не лишали поминальной трапезы, но и за общим столом им сидеть не полагалось.

Много примет и страшных историй связаны с самоубийцами. В ряде местностей верили, что самоубийцу нельзя переносить куда-либо с места смерти, иначе он будет все время туда возвращаться. Но если перенести труп самоубийцы через перекресток, то его дух собьется с дороги и дальше не пойдет. А пойти он может запросто, потому что «утопленники и повесившиеся необычайно шибко бегают»[108].

В Ярославской губернии место, где удавился повешенный, считалось нечистым, мимо него ходили только с молитвой.

Но хоронить неправильно умерших все равно надо было, а в городе, например, не зароешь повешенного прямо под деревом. Поэтому в городах и деревнях появились «убогие дома», они же жальники, гноища, скудельницы. Сторожили такие места божедомы (божатые, богорадные).

Убогий дом (большая часовня) в городе Арзамасе. Негатив неизвестного автора. 1928 г.

 Государственное бюджетное учреждение культуры Нижегородской области «Нижегородский государственный историко-архитектурный музей-заповедник»

В «Холмско-Варшавском епархиальном вестнике» перечисляют тех, чьи тела отправляли в гноища: «На убогих домах устраивались сараи с одной большой могилой. Сюда свозились тела всех умерших насильственной или внезапной смертью и потому не воспользовавшихся перед кончиной молитвами и таинствами церкви. Здесь же полагались тела казненных, утонувших, сгоревших, замерзших, погибших от убийц, странников, нищих…»[109]

В 1619 году патриарх Филарет добавил в этот невеселый список тех, «кто вина обопьются, или зарежутся, или с качелей убьются»[110].

Патриарх Адриан еще больше ужесточил правила и постановил самоубийц и убитых преступников хоронить только в лесу или в поле и не поминать их на Семик.

В убогие дома тела, как правило, попадали так: «Тела убитых и замерзших… привозятся в Земский приказ, где выставляются на три или четыре дня. Если не найдется родственников и знакомых, то отвозятся в большое подземелье со сводами, называемое божьим домом. Там складываются по сто и по двести трупов, которых священники весной отпевают, засыпав землей»[111].

В Москве таких убогих домов было несколько: при церкви Святого Иоанна воина, на Божедомке, в Звонарях, при церкви Успения Божьей Матери на Могильцах, при Покровском монастыре и др.

В Семик патриарх посылал священнослужителей отпевать всех неправильно умерших. Это был настоящий крестный ход, за которым следовали богомольцы и нищие. Тела хоронили за счет пожертвований, после погребения начиналась панихида, а заканчивалось все раздачей милостыни бедным. В итоге в подобных могилах накапливалось немало непогребенных тел, и лежали они там до четверга седьмой недели после Пасхи, то есть до Семика, или до Покрова Богоматери. Так продолжалось, пока Екатерина II не