Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук
Однако вместо заслушиваний сторон помощник президента просто поехал на место инцидента, несмотря на общие возражения. Если бы с ним что-то случилось, мало бы не показалось всем.
Сначала здание «девятки» на окраине Донецкого аэропорта. Под редкие артиллерийские разрывы Гиви и Моторола докладывают обстановку. Как могут, так и докладывают. Периодически звучит поговорка про «подрежь колбаски»… Потом выезжаем к месту взорванного Путиловского моста, являющегося предметом споров и разбирательства. Я уже здесь был, обстановка знакомая.
В глаза бросается большой указатель на Красноармейск и Авдеевку. Рядом – покосившиеся столбы освещения. Проломленное полотно моста накрыло несколько автомобилей. Еще две разбитые, покрытые копотью машины стоят рядом. Старый белый советский «запорожец» выглядит особенно жутко на фоне разбросанных рядом вещей и нескольких детских игрушек. Везде следы огня и разрывов. От кусков полотна моста, смешанных с грязным снегом, на фоне прутьев голых деревьев, сломанных взрывной волной веток, разбросанных автомобильных шин тянет холодом, как бы тепло ты ни был одет.
Сурков осматривает мост, после чего идем к машинам. В это время издалека раскормленным комаром начинают ныть минометы. В общей тишине зимнего дня под скрип шагов по грязной снежной дороге адъютант Захарченко Семен четко произносит: «Ложись!» Сопровождающие бойцы падают, помощник Суркова тоже прижимается к земле. Сурков продолжает стоять, наклоняет голову и с любопытством смотрит по сторонам. Захарченко выговаривает Семену – по звуку понятно, что мины летели не в нашу сторону. Адъютант оправдывается: мол, нужно же быть бдительным.
Уже после выхода с Донбасса я окажусь на мероприятии, где будет присутствовать Сергей Аксенов. Когда в помещение войдет Сурков, Аксенов пошутит:
– Ну, вот он, главный сливщик Новороссии.
На это Сурков усмехнется и ответит:
– Ну да… Это я все сливаю.
Донецк, взорванный Путиловский мост
Глава 4
На стыке войны
– Товарищ министр, разрешите доложить?
Подтянутый, с хорошей выправкой в строгом костюме офицер из когорты бывших оперов СБУ вытянулся передо мной, всем своим поведением демонстрируя хорошую весть.
– Докладывайте.
– С нашими листовками перешло уже сорок девять военнослужащих противника, из них двенадцать офицеров! И процесс еще идет!
Наступление – вопрос творческий. Помимо чисто военного компонента он требует проведения спектра специальных мероприятий как на освобождаемой территории, так и в ходе боевых действий. Чем больше участия спецслужб, чем лучше организована информационная работа, тем меньше работы солдату.
Под Дебальцево мы впервые в этой войне опробовали свои пропагандистские возможности именно в полевых условиях. 12 февраля 2015 года по инициативе МГБ ДНР были отстреляны первые 20 агитационных снарядов для гаубицы Д-30 (каждый вмещал 500 листовок). В листовках мы разъясняли украинским солдатам пагубность их положения при замыкании Дебальцевского котла, предлагали не сопротивляться, оставить позиции и сдаться в плен. В дальнейшем мы увидим результаты этих действий. Они были очень позитивными. Вражеские бойцы сдавались, предъявляя листовки как удостоверения.
Регулярно поступали сигналы о диверсионной активности со стороны противника. Например, в конце 2014-го отрабатывали информацию в отношении некоего Камиля Валетова и его напарника под позывным Альпинист. Указанные лица характеризовались как особо опасные диверсанты с высоким уровнем подготовки, возглавляющие спецгруппу противника. Набирались они из диверсионно-разведывательной группы номер пять «Донецкой» роты батальона территориальной обороны МВД Украины «Днепр-1». Группа имела такое название, потому что комплектовалась собственно из жителей Донецка, воюющих на украинской стороне.
Валетов тоже был местным, хорошо знал город. Пришлось организовать комплекс профилактических мероприятий. Засады результатов не дали, враг ушел, но и свой преступный умысел воплотить тоже не смог.
Листовки ДНР к украинским солдатам с призывом сдаваться
В целом, приемлемого уровня антидиверсионной защищенности удалось добиться совокупностью мер:
• Жестким режимом безопасности, блокпостами, комендантским часом.
• Разделением регионов на сегменты ответственности с сопутствующим внешним контролем каждой зоны.
• Привлечением местного населения к работе.
• Один из главных факторов – наличие в спецслужбах противника негласных позиций и своевременным получением нужной информации.
Помимо сознательных переходов на нашу сторону сотрудников силовых структур Украины были и те, кто, пользуясь общей неразберихой, пытался найти себя по разные стороны фронта. Например, в декабре 2014 года сотрудниками МГБ прямо на служебном совещании был задержан сотрудник генеральной прокуратуры ДНР по обвинению в причастности к карательным операциям против мирного населения ДНР в составе батальона «Днепр-1» вооруженных сил Украины.
Мы понимали, что привитие национализма и вестернизация, пусть в меньшей степени, чем другие регионы Украины, но и Донбасс не обошли стороной. В Донецке до войны активно действовали националистические организации правой направленности («Ультрас», ВО «Свобода», МОО «Сокол», ОО «Правый сектор», «Патриот Украины», ВОО «Тризуб», ВО «Батькивщина» и т. п., позже часть из них в России признали террористическими), члены которых в дальнейшем вошли в батальоны противника, такие как «Шахтерск» (в дальнейшем – «Святая Мария» Дмитрия Корчинского, «Торнадо», «Одесса»). После выхода Стрелкова были попытки сформировать украинский батальон «Славянск».
Активисты этих организаций после начала событий зачастую не выехали из ДНР на территорию Украины, но перенесли свою деятельность в интернет (распространение на форумах информации тенденциозного характера, сообщение о местах дислокации вооруженных сил ДНР и т. д.), либо выполняли роль агентов-разведчиков, в перспективе – и диверсантов.
При этом, однако, сам факт принадлежности к этим организациям в довоенных условиях не был однозначным показателем. Например, руководитель Калининской районной националистической украинской организации «Свобода» Донецка в новых условиях, наблюдая обстрелы своего города, изменил мировоззрение и делом доказал свою преданность ДНР.
Напротив, руководитель Шахтерской районной организации ВО «Свобода» Юрий Кондратьев стал активным членом одного из батальонов территориальной обороны ВСУ. Два человека в равнозначных должностях одной националистической организации повели себя абсолютно по-разному. Одна из традиций гражданской войны.
Футбольные болельщики местного клуба «Шахтер», которые в большинстве выехали из Донецка во Львов, также вступили в украинские батальоны так называемой «территориальной обороны». В дальнейшем часть этих людей начала возвращаться. Конечно, многие осознали, что в гостях хорошо, а дома лучше. Но мы прекрасно понимали, что украинские спецслужбы будут использовать активистов правых структур, которые возвращаются на постоянное место жительство в города ДНР, для проведения разведывательно-подрывной деятельности. Это стало одним из отдельных направлений работы.
– Сергей, ты не придумываешь? Ну какая Масяня?
Пожилой следователь МГБ в овальных роговых очках и стареньком
