» » » » Сражение за Варшавское шоссе. Битва за Москву - Сергей Егорович Михеенков

Сражение за Варшавское шоссе. Битва за Москву - Сергей Егорович Михеенков

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Сражение за Варшавское шоссе. Битва за Москву - Сергей Егорович Михеенков, Сергей Егорович Михеенков . Жанр: Прочая документальная литература / Прочая научная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале kniga-online.org.
1 ... 5 6 7 8 9 ... 101 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
устал. И холодно. Надо идти. Хватит спать. Немцы, видимо, уже добили батальон, пожгли последние танки и теперь прочёсывают лес. Надо уходить. Уходить…

Мысль о том, что оставаться здесь больше нельзя, начала выдалбливать усталое сознание сержанта Никанорова, как непрерывные капли, стекающие по сучку, выдалбливали лунку рядом с противогазной сумкой, в которой лежали запасные диски для автомата. Ухо-дить, ухо-дить… Бе-жать, бе-жать… Ать-ать-ать…

Кажется, он задремал. Но задремал с открытыми глазами. В прогале между соснами, по зарослям черничника и бересклета шли двое, потом к ним подошёл ещё один, в немецких касках, в тёмно-зелёных шинелях с погонами, у двоих винтовки на изготовку, у третьего – за спиной, этот третий что-то ест, кажется, сухарь. Откуда у него сухарь? Разве немцев кормят сухарями?

Сержант Никаноров вздрогнул и почувствовал, как спина покрылась жаркой испариной. Подтянул к щели в шалаше автомат. У него полный диск. Немцев трое. Идут не редкой цепью, как в бою, а толпой. Они не чувствуют опасности. Значит, устали. Или заканчивают обход. Может, пройдут мимо и не заметят их шалаша? Шалаш старый, сделанный ещё летом, видимо, во время сенокоса. Даже если заметят, могут не обратить внимания. Если их только трое… Только бы не заклинило автомат.

ППШ ему достался от взводного. Лейтенанта Акопяна убило вчера во время миномётного налёта, ещё до прорыва.

Послышались голоса. Странно, разговаривали по-русски.

В груди отвердело так, что стало трудно дышать. Слишком долго приходится ждать, подумал сержант Никаноров о своём положении. Братьев Кудряшовых и танкиста будить нельзя – зашумят. Тогда немцы точно заинтересуются одиноким ветхим шалашом под старой елью. Хорошо, что танкист затих, перестал бредить. В тумане сквозь дымку дождя виднелась тропинка, по которой шли ещё несколько человек. Их-то и взял на мушку сержант, когда решил стрелять, прежде чем немцы их обнаружат. Пока можно было воспользоваться единственным преимуществом – внезапностью. Но шедшие по тропе были одеты в красноармейские шинели. Пленные! Их ведут туда, на запад, к Костырям.

В ушах зазвенело. Контузия. Вот почему меня так трясёт, подумал Никаноров.

Пленные вереницей прошли по тропе и свернули в заросли молоденького ельника, в сторону луга. Там слышались другие голоса. Значит, всех, кого обнаружили в лесу, сгоняют туда, на луг. Как они могли заночевать в таком опасном месте?

Запахло табаком. Табак немецкий, суррогатный, но всё равно приятный, всё равно – табак.

Последнюю завёртку они сделали вчера, на пару с лейтенантом Акопяном. Курили по очереди. Через минуту лейтенанту срезало затылок осколком мины, и сержант Никаноров прикопал его в овраге, где они лежали, прячась от обстрела и докуривали последнюю самокрутку.

У-хо-дить, у-хо-дить… Бе-жать, бе-жать-бе-жать – часто, с ускорением вдруг зашлёпали капли дождя по каске. Каску он не бросил. Теперь хоть голова была сухая.

На какое-то мгновение его расчётливое сознание затуманилось, словно и туда проникла холодная пелена дождя. Он быстро и бесшумно раздвинул мокрые ветки и протиснул под них своё дрожащее тело. Автомат всё же решил не оставлять в шалаше, потянул за собой за сырой ремень. Противогазную сумку с запасными дисками – тоже.

Немцы стояли по ту сторону и курили, тихо переговариваясь между собой. Они не видели, как сержант Никаноров бесшумно перебежал к зарослям можжевельника, прополз шагов двадцать и спрыгнул в овраг. Заросли черничника и сырой мох глушили звуки его шагов.

В овраге густо росла крапива и таволга. Теперь, к осени, они вызрели в жилистые бурые будылья и стояли плотно, словно болотный камыш. Здесь они не будут искать, с надеждой подумал Никаноров и перестал дышать. Ему казалось, что немцы могут услышать его дыхание и то, как стонет, пищит, словно загнанная мышь, его душа. Нет, нет, он не трус, просто так лучше, так разумней. Рассредоточиться… Мелкими группами, как сказал старший политрук перед прорывом. Выходить лучше мелкими группами. Так больше шансов выйти. Хотя бы кому-то… Всем всё равно не выйти…

Какие-то странные звуки донеслись со стороны сосняка. Или показалось? Нет, это показалось. Дождь шлёпает. Тихо. Немцы ушли.

Сколько сержант Никаноров просидел в овраге, он и сам не мог определить. Выбрался, когда уже начало смеркаться. Значит, день миновал.

В пасмурную погоду ориентироваться плохо. Где восток? Где запад? Солнце сквозь низкие тучи не угадывалось. Где оно теперь садилось, попробуй разберись. Но деревья, обросшие с северной стороны лишайником и мхом, указывали, что восток там, за сосняком. А ему надо на юго-запад, чтобы выйти на дорогу. Варшавское шоссе наверняка удерживали наши. Там слышалась дальняя канонада. Артиллерия работала километрах в десяти, не меньше. Ерунда, подумал он, два-три часа ходу. Только бы лес не кончался.

Он вспомнил карту. Старший политрук несколько раз расстилал её на дне траншеи, пытался понять, как им теперь быть. Нет теперь ни старшего политрука, ни карты.

Но прежде чем уходить, он решил пробраться к шалашу и разбудить братьев Кудряшовых и танкиста.

Как тихо стало в лесу, когда ушли немцы. Выбравшись из оврага, он снова прислушался. Ушли. Не заметили. Ни его, ни шалаша.

Можжевеловые кусты покачивались от тяжести дождевых капель, висевших на каждой иголке. Он пробрался ближе к соснам, стараясь не задевать унизанных дождевыми каплями можжевёловых веток. Он умел ходить в лесу тихо, не оставляя следов. Теперь у сержанта Никанорова появилась уверенность, что он выйдет из окружения, выберется из этой жуткой передряги, в которую попала, видимо, вся дивизия, и выведет братьев Кудряшовых и контуженого танкиста. Руки всё ещё дрожали, но в ногах появилась твёрдость, и голова работала ясно, как будто в последнюю ночь он хорошенько выспался.

По своему следу, который мог определить в зарослях черничника и моха только он сам, сержант Никаноров пробрался к шалашу. Затаился. Тихо. Как тихо было кругом! Шум в ушах прекратился, и он явственно слышал ту лесную тишину, о которой в последние месяцы только вспоминал, думая о своей родной деревне, о семье и обо всём довоенном. Стволом автомата он отвёл мокрые ветки. В шалаше было пусто. Ушли! Ушли без него! Вот сволочи!

Он раздвинул ветки пошире. Ничего, кроме обрывка грязного бинта на примятой белёсой подстилке он не увидел. Ушли… Бросили его и ушли… Куда? Где их теперь искать?

Он обошёл шалаш вокруг, пытаясь найти хоть какие-то следы и понять направление их движения. Но ничего не нашёл. Хотя кругом было всё истоптано. И возле лаза в шалаш

1 ... 5 6 7 8 9 ... 101 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
Читать и слушать книги онлайн