Рождение и смерть похоронной индустрии: от средневековых погостов до цифрового бессмертия - Мохов Сергей Викторович

Действительно полноценные свидетельства о похоронной сфере имеются с конца XIX века. В это время во всех больших городах появляются лавки гробовщиков и бюро похоронных процессий. Но Россия значительно отстает от западного мира: в Европе и США уже успешно работают мануфактуры по производству гробов, появляются первые профессиональные ассоциации, действуют первые крупные погребальные корпорации.

О работе первых российских похоронных агентств сохранилось много литературных и архивных свидетельств. Например, питерский журналист Животов проработал несколько дней в качестве факельщика, о чем и написал небольшую книгу. Из его записей мы узнаем, что большинство траурщиков, как он их называет, были типичными undertaker'ами: перебивались случайными заработками, влачили нищее существование. К работе их привлекали по подряду несколько крупных ритуальных компаний: «В стареньком рваном пиджаке и таких же брюках, в картузе, опорках и с привязной бородой — я отправился наниматься к гробовщикам… Первый, к кому я попал, владелец "Высочайше утвержденного" бюро московский гробовщик Быстров… О! какая это огромная теперь персона среди "траурного мира". Это не гробовщик, нет! Не простой похоронных дел мастер, а глава и представитель похоронного бюро! Да-с, голыми руками не трогайте! Мне ли, жалкому факельщику, подступиться к такой персоне! Да я и не рискнул открыть зеркальные двери важной, величественной конторы; я пошел со двора и тут узнал, что совершенно напрасно стал бы беспокоить важного гробовщика… Никаких факельщиков, как равно никаких "должностных" лиц, у "бюро" нет» (Животов 1895).

Наем работников происходил на «бирже» недалеко от кладбища, где собирались люди, желающие наняться на похоронную работу. Владелец бюро сосредоточил в своих руках основные ресурсы: производство гробов, катафалки и аксессуары, сдаваемые в аренду, при этом нанимая, когда ему это требуется, персонал для выполнения обязанностей, не требующих квалификации: «В начале шестого часа на "биржу" вышли наборщики. Кроме Ефима, набирать факельщиков пришли еще четверо, таких же, как и Ефим, подрядчиков, взимающих за комиссию по пятаку с рыла. Мигом их обступили и начались переговоры.

— Мне восемнадцать человек к Шумилову, на Морскую.

— Мне шестнадцать человек к Филиппову, на Конюшенную.

— Мне двенадцать человек для "бюро" на "Остров"» (Животов 1895). В этом, конечно, прослеживается знакомая нам по первым главам прагматика — контроль инфраструктуры и производства, или кластеризация похоронных услуг. Мне кажется, что на конец XIX века похоронное дело в России шло именно по пути создания нескольких крупных похоронных сетей с множеством представительств — то, что мы бы сейчас назвали франшизой.

Упомянутое Животовым бюро Шумилова было одним из самых крупных похоронных предприятий столицы. Подобные конторы стремились обслуживать похороны только состоятельных дворян и купцов, тем самым напоминая по функции герольдов. «Меня занимали и окна "гробового мастера" Шумилова — там были выставлены гербы на овальных щитах, настоящие белые и черные страусовые перья и другие траурные украшения и длинные картинки, изображающие похоронную процессию с лошадьми в попонах и с факельщиками около колесниц», — пишет художник Мстислав Добужинский, вспоминая Санкт-Петербург конца XIX века (Добужинский 1987: 9). Похороны городских мещан организовывали мелкие гробовщики.

В конце 1890‑х годов стоимость похорон по разрядам различалась весьма значительно. Погребение по первому разряду обходилось в 950 рублей, при том что зарплата квалифицированного рабочего составляла 30–40 рублей в месяц. И даже последний (пятый) разряд был не всем по карману, поскольку за него просили не менее 40 рублей. Животов также приводит цены ритуальных атрибутов: «Одни и те же похороны они устраивают в 45 рублей, в 400 рублей, смотря по тому, с кого сколько можно сорвать и запросить. Для наглядности я приведу два прейскуранта похорон по 1 разряду и последнему, с указанием стоимости "товара" самому гробовщику. 1 разряд: плата 950 руб., гроб металлический — 1200 руб. N. В. Могила, отпевание, духовенство, покров — в разряд не входят и относятся на счет заказчика, во всех "бюро" и во всех разрядах.

1. Гроб (высокий и широкий) 1 р. 80 к.

2. Обивка гроба (коленкор с позументом или глазет) 4 р. 50 к.

Обивка бархатом особо по соглашению от 10 р. до 16 р. 70 к.

Гроб металлический заграничный лучший от 32 р. до 60 р.

Такой же русский от 9 р. до 16 р.

Бронзировка гроба 10 р.

3. Балдахин (прокатная цена) от 5 р. до 95 р.

4. Шесть лошадей (прокатная цена по 2 руб.) 12 р.

5. 16 факельщиков (по 60 коп.) 9 р. 60 к.

6. Читальщики 3 р.

7. Свечи 6 р.

8. Катафалк (прокатная цена) 1 р.

9. Наряд полиции 3 р.

10. Публикации в газетах 12 р.

11. Хор певчих до 60 р.

12. Траур (в церкви и квартире с растениями) по особому соглашению вне разряда.

Итого гробовщик расходует 112 р. 40 к., получая 950 руб., или 189 р. 90 к., получая 1200 рублей.

Последний разряд 45 рублей:

1. Гроб 1 р. 80 к.

2. Обивка 1 р.

3. Две лошади 4 р.

4. Дроги (прокатная цена) от 1 р. 50 к. до 2 р. 50 к.

5. 2 факельщика 1 р. 20 к.

6. 1 читальщик 75 к.

7. Свечи 1 р.

Итого 12 р. 25 к., при цене 45 руб.

Очевидно, в обоих случаях барыш, получаемый гробовщиком, лихвенный, но он 45 рублей берет только при усиленном торге, стараясь сорвать за свои 12,1/4 рублей как можно больше. Что же касается первого разряда, то там тоже многие торгуются, в "бюро" или гробовщик охотно берут вместо 1200 рублей 700, 600 и даже 500 рублей. Но кто не торгуется — платят полностью, и дают гробовщику 700% чистой пользы… Какие же ростовщики могут похвастаться подобными процентами, взимаемыми за 2–3 дня "операции"?!!» (Животов 1894).

К сожалению, мы не знаем, сколько сделок заключалось в месяц, и не можем объективно судить о прибыльности похоронного дела в Российской империи, однако тот же Животов упоминает о 80 бюро в Санкт-Петербурге в 1895 году[141] и о том, что похорон по первому классу в неделю случается не более 10. Зная данные о смертности и количеству жителей, мы получаем по 25 похорон на одно агентство в месяц — это много по сравнению с Европой. Но мы не знаем, какое количество клиентов ритуальных контор обходились покупкой одного только гроба без каких-либо других услуг. Животов пишет о высоком уровне конкуренции среди гробовщиков: «Умер зажиточный купец. Вдова плачет; приближенных никого нет, кроме прислуги. Гробовщик, получив согласие вдовы, поспешил немедленно принести гроб, свечи и катафалк. Покойника уложили, гробовщик ушел. Через час является другой гробовщик, присланный прислугой. Вдова почти без чувств. Гробовщик, не задумываясь, перекладывает покойника в свой гроб, ставит свои атрибуты и выносит все вещи конкурента. Часа через два является первый гробовщик и проделывает тоже самое, но он не успел окончить операцию, как явился противник. Произошла драка с кровоизлиянием. И все это над неостывшим еще трупом, в присутствии полубесчувственной от горя вдовы!» (Животов 1894). Я полагаю, что высокий уровень цен на похоронные принадлежности имел те же причины, что и в Европе — высокая конкуренция и небольшое количество заказов с высокой маржинальностью, выполняемых похоронным агентством.