Бахмут как есть. Рассказ зека-штурмовика ЧВК «Вагнер» - Пересидок

 МО РФ как никто знает об этих случаях, потому что оформление данных удостоверений проходят через них. На этом фоне абсолютно не удивительно что сейчас в интернете гуляет информация что депутатам гос. Думы запретили ездить в зону СВО без согласования с Министерством Обороны. А то глядишь, через полгода в Думе и Совете Федерации сплошь одни ветераны боевых действий сидеть будут.

xxx

 ГЛАВА 31.

Много ли я убил на СВО?

 Вернувшись из зоны СВО мне часто задавали и задают один и тот же вопрос:

 «Много ли ты убил людей там, на войне?»

 Если честно, то когда я впервые услышал это, то я был на столько обескуражен, что даже не знал как мне реагировать?! Просто всё то что я делал на войне мне видится совсем в другом формате. На столько в другом, что я с трудом подбирал слова, чтобы объяснить таким людям, то как я мыслю.

 Находясь в тюрьме, я сидел с убийцами и знаю их психотипы не по наслышке. Слушал их истории о совершенных преступлениях. Иногда это было раскаяние, иногда, наоборот, бравада, но это совсем не то что происходит с человеком на войне.

 Для меня убийцы — это душегубы, которые отнимают жизнь человека зря. И мне как катаржанину со стажем (по скольку я придерживался в тюрьме старых понятий) такие люди были, мягко говоря неприятны. В былые времена, в лагерях, за такие преступления строго «спрашивали» и лица совершившие такие деяния жили в зоне соответствующи своиму поступку. Но не буду вдаваться в подробности, вряд ли это кому-то сейчас интересно, но скажу одно — места заключения для душегубов явно не курорт.

 Так вот, если вернуться к теме публикации, то убийство в моем понимании это когда преступник пытался сумочку у женщины отобрать и ударил её насмерть ножом. Или когда забил до смерти собутыльника в пьяном угаре. Или залез в квартиру, а там хозяева и вор со страху выстрелил. В общем, примеров приводить я могу очень много, но зная что мои читатели люди не глупые (иные обычно на меня не подписываются), то суть вам думаю ясна.

 Вот эти все случаи — это убийство! А когда ты с оружием в руках штурмуешь дом и там тебя ждут подготовленные мужчины, которые так же с оружием в руках хотят тебя уничтожить, то какое тут убийство? Это обычная война! И это я говорю не в том смысле, мол война всё спишет. А в том, что я воин и я воюю не с мирными жителями, а с такими же войнами как и я. Причем, по скольку я штурмовик, то мои шансы на выживание значительно ниже тех кто воюет против меня, ожидая моего штурма на подготовленных годами позициях и только мой опыт, умение и удача, перевешивала чашу весов в мою пользу.

 Поэтому отвечая на вопрос, сколько человек я убил на войне? Я честно говорил:

 «Нисколько!»

 Конечно же, первая реакция людей на такой ответ была странная, мол:

 «Как так? Штурмовик, “музыкант”, и никого не убил на войне? Не может того быть!»

 Тогда приходилось объяснять всё то, что я написал в этой статье выше. И ещё добавлял, что я воин. Что моя работа, это ратное искусство. И воюю я исключительно с солдатами. И как бы пафосно это не звучало, но я штурмовик и если кто-то угрожает нашей стране или её интересам, то моя задача как штурмовика его в этом разубедить. То что в 99% случаев такое разубеждение заканчивалось летальным исходом для врагов нашей Родины, то это их выбор. И этот выбор я всегда давал им сделать.

 Каждый раз при штурме, забегая в дом, подвал, окоп или ещё куда-то, я всегда кричал:

 «Сдавайтесь! Работает ЧВК “Вагнер”!»

 Многие мои коллеги этого не делали, но я делал это всегда. Это у меня было уже «на автомате» (отскакивало от зубов само по себе).

 Так вот, предоставляя такой выбор оппоненту, я давал ему возможность сдаться, отступить или попытаться убить меня, зная что я буду пытаться делать тоже самое. Мне кажется это честная сделка и каждый сам решал как ему распоряжаться своей судьбой.

 Я просто помню глаза тех людей, которые задавали мне этот вопрос:

 «Много ли я убил на войне?»

 В них была смесь, страха, призрения и любопытства. Будто я перешёл какую-то чёрту, которую нельзя переходить. Но я так не считаю. Я достойно воевал! И там, на войне, всё более честно, чем порой здесь, на гражданке. Там меньше лжы, фальши, предательства, интриг, разговоров за спиной, завести, лести и тд и тп. Там есть только ты и враг... и завтра в живых из вас останется кто-то один.

 Если попробовать подвести итоги на эту тему, то могу сказать что я стрелял только в тех людей кто стрелял в меня... или моих боевых товарищей. И не было ни одного случая, чтобы человек бросил свой автомат, поднял руки, а я нажал на курок. Ни одного!

 Дело в том, что среди тех людей, которые задавали/задают этот бестактный вопрос (много ли я убил на войне людей?), есть не только провокаторы-пацифисты или всякие либерасты, но и вполне адекватные люди, которые в меру своего непонимания не осознают, что такие вопросы лучше не задавать человеку вернувшемуся из зоны боевых действий. Они спрашивают это из обывательского любопытства, без осуждения или восхищения и поэтому таким людям я отвечал:

 «Я не знаю сколько я там убил народу... Честно, не знаю».

 И это действительно правдивый ответ. Не то чтобы я не считал или не думал об этом, просто в силу моей военной профессии (штурмовик) это невозможно подсчитать. Это как у артиллериста спросить, сколько он убил на войне? В лучшем случае он может назвать количество параженных целей, а это: дом, блиндаж, окоп, вражеская техника, и мало того что многие цели могут быть не подтверждённые (даже в эпоху дронов), так ещё этот артиллерист знать не знает сколько народу было в блиндаже по которому он попал из пушки с расстояния нескольких километров.

 Такая же ситуация у танкистов и лётчиков. Они тоже не смогут ответить на вопрос, «сколько скилетов они хранят в своём шкафу?» Но у моих собеседников возникал логичный вопрос:

 «Ладно артиллеристы, танкисты, лётчики, но ты-то штурмовик. Ты-то действуешь в