Бахмут как есть. Рассказ зека-штурмовика ЧВК «Вагнер» - Пересидок

 Меня держали в одиночной камере в одной лишь футболке, хотя дело было зимой 2022 года, а в стенах штрафного изолятора были сквозные дыры откуда в камеру залетал снег. В связи с этим , моё психологическое и физическое состояние было таким, что я хотел чтобы это всё поскорее закончилось. Причём не важно как. Именно там, сидя в штрафном изоляторе, я понял что сил «мотать» свой срок у меня больше нет и я принял решение поехать на СВО с ЧВК «Вагнер».

 В один из дней, ко мне в «одиночку» наконец-то зашел ФСБэшник. Он даже не угрожал мне, а вежливо объяснил, что со мной будет если его коллеги разглядят в моём блоге хоть долю экстремизма. Он сказал:

 «Тебе знакомо такое место как ЕПКТ Иркутской области?»

 Я трясясь от холода и страха смог лишь кивнуть головой, потому что действительно знал какие жуткие вещи творятся в этом Богом забытом учреждении. Для людей не сталкивающихся с нашей карательно-исправительной системы скажу, что это место, где твориться ментовской беспредел. Американская тюрьма «Гуантанамо» нервно курит в сторонке по сравнению с Единым Помещением Камерного Типа (ЕПКТ) в г. Иркутск.

 С сотрудником ФСБ мы сидели за одним столом на против друг друга, в камере штрафного изолятора. Ему не составляло труда дать распоряжение администрации колонии привести меня в любой кабинет в зоне, но он этого не сделал. Наверное, это было сделано специально, чтобы дополнительно придать антуражу нашему разговору. И после моего кивка, он сказал:

 «Так вот, ЕПКТ Иркутской области тебе покажется курортом, по сравнению с тем местом куда я тебя отправлю. Тебя там никто не найдёт. Ты просто испаришься. Да и искать тебя, как я знаю, не кому! Пока ты сидел твой отец умер, бабушка тоже умерла, жена ушла, друзья забыли. А это дополнительно развязывает нам руки в отношении тебя. Хотя, даже если бы у тебя было родственников три автобуса, то для нас это тоже не проблема».

 Тут я хочу подчеркнуть, что сотрудник Конторы мне не угрожал. Он говорил всё так буднично, что чувствовалось, что это его не первый подобный диалог и даже не двадцатый. Я буквально на физическом уровне ощущал, что уже человек 30-40 данный сотрудник направил в неведомое страшное учреждение ФСБ от чего становилось жутко. А ФСБэшник продолжал:

 «Ты понимаешь, что твои статьи читают по 400 тыс. человек? Мы собираемся мобилизовать 300 тыс., а статьи какого-то зека... в частности тебя, читают на много больше людей. Ты считаешь это нормальным? Где тот телефон с которого ты выкладывал свои опусы?»

 По тюремным понятиям телефон — это «запрет», то есть тот предмет, который запрещён на территории исправительной колонии. И такие предметы нельзя отдавать представителям власти не под каким предлогом. Если я «сдам» телефон сотруднику, то попаду в другую тюремную касту, как лицо сотрудничавшие с администрацией. Понимая это, я набрался мужества и ответил:

 «Да какой телефон? У меня его не было уже очень давно. Да и о каком блоге вы говорите? Я сижу уже больше 10 лет в колонии строгого режима... я и слов таких как «блог» не знаю».

 В общем, я начал жёстко «исполнять» роль зека-пересидка. Сразу же стало понятно, что сотрудник ФСБ это не фсиновец-надзиратель и его не обмануть такими дешёвыми лагерными трюками. Он громко хлопнул папкой, которая лежала передо мной, закрыв её тем самым, затем молча встал и постучал в железную дверь камеры. Тут же открылись металлические ворота и ужё уходя, не оборачиваясь, он бросил мне фразу:

 «Зря».

 Давая понять, что я могу очень сильно пожалеть о том что отказываюсь сотрудничать и говорить где я спрятал свой телефон в зоне. Я сильно нервничал. Я ходил в своей маленькой камере в зад и вперёд не останавливаясь: три шага прямо, разворот и три шага назад, затем снова разворот и так ходьба продолжалась часами, пока у меня не начинала кружится голова.

 Уже несколько дней ко мне никто не приходил, что придавало мне дополнительное беспокойство. В это же самое время сотрудники администрации колонии устроили общелагерный «шмон» с одной лишь целью — найти мой телефон. Такое поручение им дало ФСБ России и псы системы тут же принялись выполнять приказ существ стоящих выше в пищевой цепочки.

 Особое внимание во время обыска ФСИНовцы уделили моему бараку и рабочему месту на промышленной зоне. В этих местах вывернули на изнанку всё, что только могли, но мой телефон не нашли. Из моих потерь была только зарядка для моего старенького китайского телефончика, но попутно, в бараке в котором я жил, потери были большие. Около 3-х телефонов обнаружили надзиратели в нашем отряде. При этом они не забывали подчеркнуть «благодаря» кому был инициирован этот «шмон» (то есть мне).

 Как вы можете себе представить, настроение в тюремном сообществе в отношении меня было не очень. Но в тот момент мне было не до этого, я переживал на счёт своей Судьбы. Я ходил по камере сутками и вспоминал свои статьи, думал к чему могут придраться ФСБэшники.

 Вспомнилась моя статья про сдачу Херсона, где я жёстко критиковал действия российской армии. Но к счастью для меня, тогда ещё не вступил в силу закон о дискредитации российских войск, поэтому переживать мне было не о чём. Так же пришла в голову моя публикация о коррупции в системе ФСИН, но я тоже отверг опасения на сей счёт, так как это вряд ли заинтересовало бы сотрудников «Конторы». Затем, мои размышления зашли в тупик и я просто молил Господа Бога, что бы в зону снова прилетел Пригожин и забрал меня на войну от всей этой грязи.

 Наконец-то мои мучения от неведения ситуации закончились и дверь моей камеры открылась. Передо мной стоял не ФСБэшник, а главный «опер» ФСИН по тому региону в котором я отбывал наказания. Видимо следуя примеру ФСБэшника, он решил поговорить со мной прямо в камере сев за стол напротив меня:

 «Вообщем так, — начал он, — В твоём блоге ФСБэшники не нашли ничего экстремистского. Тебе повезло, они даже похвалили тебя, сказав что канал можно считать патриотически настроенным».

 Я улыбнулся и заметно расслабился, но это я сделал рано, так как главный «опер» области сказал следующее:

 «Я бы на твоём месте не улыбался такой широкой улыбкой. Нам из-за тебя таких