Фантастика 2025-46 - Маркус Кас

— Мы же так и не решили вопрос вашего места жительства! — воскликнул он и снова выскочил в коридор. Оттуда раздались звуки вращающегося диска телефона. Я посмотрел на часы. Было уже без двадцати одиннадцать.

— Галочка? — нараспев произнес Феликс таким тоном, что мне сразу же захотелось добавить «ты сейчас умрешь!» — Милая, напомни мне, это ты говорила, что ищешь квартиранта или это была Людмила Павловна? Что? Я тебя разбудил?! Ах, какая жалость! Так что насчет моего вопроса? Вооот! Отлично, я же помню, что ты кого-то искала! А что за квартира? На Суворовской? А условия? Ну да, ну да… Ой, и не говори… Да, у меня как раз отличный юноша. Нет, не курит. Кошка? Не знаю, но думаю, что это не проблема… Когда можно заскочить посмотреть? Только в воскресенье? Ничего-ничего, милая, мы что-нибудь придумаем. Все прекрасно! Спокойной ночи!

Феликс снова вернулся в комнату. Вид у него был такой, словно он только что получил извещение о нобелевской премии.

— Ну вот ваша проблема и решена, Иван, — сказал он. — Мама моей ассистентки живет на Суворовской, и от нее не так давно съехал квартирант. Вот только она уехала до выходных к родственникам в Лебяжку, так что придется вам временно пожить у меня.

— Феликс Борисович, вы меня так невероятно выручили… — с облегчением проговорил я.

— Но это к лучшему, значит мы с вами можем плотно поработать, ведь так? — Феликс хитро посмотрел на меня. — Кстати, вы уверены, что непременно хотите посетить закорскую клинику? Это место… гм… гм… как бы это сказать… Не то, чтобы очень презентабельное. Здание старое, еще дореволюционной постройки, печное отопление, и пациенты… вы знаете…

— По вашим разговорам я понял, какого рода публика там собирается, — я усмехнулся. — Не переживайте, в наши с вами статьи ничего лишнего не попадет. Просто мне бы хотелось знать и темную сторону. Если вы понимаете, о чем я.

— Воля ваша, Иван, — Феликс картинно развел руками и принялся убирать остатки нашего нехитрого застолья. — Надеюсь, у вас крепкие нервы, потому что… Впрочем, сами увидите.

— Давайте я помогу, — я вскочил со своего места и бросился собирать стопки.

Мы переместились на кухню. Я включил воду и начал мыть посуду, а Феликс водрузил на плитку чайник и задумчиво посмотрел в холодильник. Выставил на кухонный стол, покрытый клетчатой клеенкой, блюдце с нарезанным лимоном и хрустальную вазочку с клубничным вареньем.

— Что-то захотелось чайку перед сном попить, — сказал он. — Вы же составите мне компанию?

— С удовольствием, — сказал я, закрутив кран. — Спасибо еще раз, вы мне так помогаете…

— Не за что, мой юный друг, не за что, — он бросил на меня длинный непонятный взгляд. Я поежился. Между лопаток пробежал холодок. Нет, все-таки хорошо, что он не предложил мне оставаться жить у него. С этими психиатрами не успеешь оглянуться, как превратишься в психа…

— А ловко вы все-таки нас обвели вокруг пальца, — как бы невзначай бросил он, вынимая из шкафа пачку печенья.

— Что вы имеете в виду? — с невинным видом спросил я, снова мысленно собравшись. Похоже, разговор наш еще не закончен…

Глава девятая

Какие планы на Новый год?

Я поставил точку в конце предложения и задумался. Грохнул по клавише еще дважды. Третья точка пробила в тонком бумажном листе сквозную дырку.

Что-то мне не нравилось в этой статье. Вроде бы, все в порядке. Антонина Иосифовна попросила написать ироничное эссе насчет потребительского отношения к досугу и разнести в пух и прах нытье «мне скучно». И я разнес. А заодно предоставил список из пяти небанальных вариантов скоротать вечерок. И даже эпиграф подобрал хлеский.

Но.

Не нравилось. Гладкий такой получился текст, идеальный практически. Я быстро выкрутил лист из печатной машинки, колесико обиженно зажужжало. Перечитал еще раз. Нда. Все хорошо, но плохо. Смял бумажку, прицелился и кинул в корзину для мусора. Не попал.

Знакомое ощущение. Значит внутренний голос считает, что я нашел удобную колею и топаю по пути наименьшего сопротивления. А это верный путь к стагнации, унынию и скуке. Для работы — никуда не годится. Значит нужна встряска, прогулка по тонкому льду и подергать кого-то за усы. Ну или…

— Что это ты вдруг бумагами кидаешься? — раздался от шкафа с подшивками голос Даши.

— Собираюсь участвовать по бумагоболу, тренируюсь вот, — отшутился я и встал из-за печатной машинки. — Кстати, как-то она тускловато печатать стала.

— Значит надо ленту заменить, — Даша вытащила из шкафа тяжелую подшивку с крупными цифрами «1978». — Посмотри там в столе должна быть запасная.

— Ага, — я выдвинул верхний ящик стола Эдика. Ну и хаос же здесь… Какие-то многочисленные ключи, старые блокноты, коробочка с «пятнашками», огрызки карандашей, скрепки россыпью, линейка, обрывки непонятных бумажек с заметками. Да где же эта… А, вот она. Красно-оранжевая картонная коробка с надписью «Лента для пишущих машин черная». И знак качества. Я глянул на механизм машинки. Никогда этого не делал, но вроде ничего сложного.

— Да ничего еще не бледно печатает, рано менять, — проговорила Даша, развернув лист со статьей, которую я забраковал. Быстро пробежала по нему глазами. — А чего ты выкинул? Тут вроде все отлично… Я бы лучше не написала точно.

— Можешь забрать себе, если хочешь, — я пожал плечами и сунул ленту в ящик стола обратно. Но тут мое внимание привлекло кое-что другое. Я ухватил за край листочка и вытянул его из-под кучи мелочей.

Это было короткое письмо, адресованное Эдику. Почерк незнакомый, да и с чего бы?

«Эдик, здравствуй! Хочу попросить о небольшом одолжении. У вас недавно работает новый журналист, И.М. Пожалуйста, разузнай о нем побольше? О его семье, о прошлом, что он любит, что не любит и т. д. Это не для меня, это для подруги, ты ее не знаешь, а сама она обращаться стесняется. Ну и напиши еще, что ты о нем думаешь.

Жду ответа, как соловей лета».

Конверта не было. Прямо-таки шпионские игры! Мне стало даже весело. Интересно, Эдичка написал ответ? И кто в принципе и по какому поводу мной интересовался?

— А где у нас, кстати, Эдик? — спросил я. — Вроде уже прийти должен…

— Его сегодня не будет, он сегодня в профилактории, пишет про новые процедуры, — задумчиво ответила Даша, все еще не спуская глаз с моего забракованного творения. — Нет, ну правда, Вань… Почему ты выбросил фельетон? Он же