Старые недобрые времена 3 - Василий Сергеевич Панфилов

Прикусив губу, попаданец принялся перебирать нужных знакомых. Он сильный игрок в карты, хотя и не азартный, но математический склад ума, плюс опыт двух времён, и…

… знание шулерских приёмов.

Не навыки, о нет! Знать и уметь, а тем более практиковать, это всё ж таки совсем не то. Но в студенческом общежитии мухлевали порой отчаянно, просто из спортивного интереса. А бывали и прям серьёзные случаи… Впрочем, его Бог миловал, обошлось, но тем серьёзней, на чужих примерах, он стал относиться к азартным играм.

Потом был недоброй памяти поручик Баранов, его недолгий хозяин, опустившийся алкоголик и записной игрок. Да и Борис Константинович не был чужд картишкам… так что он и умеет, и знает, куда смотреть.

Ну и посмотрел как-то… и приличный, казалось бы, молодой человек из хорошей семьи оказался записным шулером! Сдавать его он не стал, но чуть погодя вывел ситуацию так, что шулер остался ему крупно должен, и, х-хе… не только деньгами.

Расписки, письма… компромата хватает. Как на него, так и…

… на других. Удобный человек оказался. Полезный.

— Я его пока почти не трогал, — вслух подумал попаданец, — зато всяких полезных знакомств и слухов подкидывал. Прикармливал.

— Так что… да, — решил он, — стребую долг! Лесли не только в карты передёрнуть умеет, но и ситуации создать… интересные. Пьянки там, долги, шлюхи… по полной макнуть надо сукиного сына!

Нью-Йоркский университет, тот же день.

— Рад вас видеть, Георг, нечасто вы нас навещаете, — с улыбкой сказал профессор Сандерсон, наливая чай, — Сливки?

— Да, благодарю, — отозвался попаданец, улыбаясь в ответ. С немолодым профессором у него самые тёплые отношения, почти дружеские.

— Решили всё-таки защититься? — поинтересовался профессор несколько минут спустя, когда они воздали должное чаю.

— Увы, — искренне вздохнул Георг, — Навалилось слишком много дел, подумываю даже взять академический отпуск.

— Понимаю, — сочувственно покивал Сандерсон, — но жаль…

— А уж мне-то как, профессор! — эмоционально отозвался Шмидт, — Но, увы, дела вынуждают ехать в действующую армию, нужно представить свои наработки непосредственно генералам, самому. Вы же знаете этих военных…

— Увы, — весело прищурил глаза профессор, — знаю!

Шуточка на грани фола, поскольку в молодости профессор отдал армии несколько лет, выйдя в отставку в чине капитана.

— Хочу представить армии ряд разработок, — продолжил попаданец, когда они отсмеялись, и протянул бумаги, — Всё, разумеется, запатентовано, но чтобы получить заказ, нужно, чтобы офицеры действующей армии увидели всё своими глазами, смогли потрогать, убедиться, что станки и оборудование надёжны.

— Да, да… — покивал Сандерсон, — Но всё ж таки не будьте так строги к армейским. Нечистых на руку дельцов, а то и откровенных мошенников хватает, а сейчас, когда идёт война, они совершенно безобразно распоясались!

— Понимаю, — скривившись, вздохнул Шмидт, — поэтому и еду в войска. Хочу представить наши разработки на полевых испытаниях в инженерных частях, непосредственно на фронте, считаю это необходимым.

— Ваша группа в Совете по коммерции и промышленности, если не ошибаюсь, подала представление губернатору? — поинтересовался Сандерс.

— Да. Меня поддержал и Джеймс Харпер, и мистер Белфорд. Они, к слову, советуют показать всё генералу Макклеллану — если смогу добраться.

— Я могу вам чем-то помочь? — без обиняков спросил профессор.

— Да, разумеется, — не стал отнекиваться попаданец, — Может, у вас есть в армии ученики или старые друзья? Мне не помешали бы рекомендательные письма.

— Есть, разумеется, — довольно кивнул Сандерсон, — Я сегодня же напишу им, а завтра отправлю вам с курьером рекомендательные письма.

— Благодарю, — Георг склонил голову, — В свою очередь…

Он сделал крохотную паузу…

— Да, пожалуй, — профессор ненадолго задумался, — Университет имеет и свои разработки, которые нам хотелось бы представить армии. Нам… хм, проще чем вам, но некоторая наглядность всё ж таки не помешает. К сожалению, сейчас, когда идёт война, многие наши преподаватели сочли своим патриотическим долгом пойти в армию. Остались… хм, несколько оторванные от реалий учёные. Не скажу, что ситуация вовсе уж печальна, но мы хотели присоединиться к вашей… хм, экспедиции. Всё ж таки у вас есть экспедиционный и военный опыт.

— О, это лучше, чем я мог бы представить! — искренне обрадовался Георг, хотя и понимая, что вешает на себя обузу, и немалую, но зато и авторитетность его действий возрастает кратно.

— Вот и замечательно, — заулыбался профессор, — Ещё чаю?

— Конечно! — отозвался попаданец, зная, что именно сейчас, за чаем, они и обсудят детали. Кажется, всё складывается очень неплохо…

Нью-Йорк, ночь. Клубная комната над бильярдной на Пятой авеню.

В комнате пахло сигарами, выделанной кожей и хорошим алкоголем. Порывы ветра, врываясь в распахнутое окно, приносят прохладу и приглушённые звуки ночного города

Лесли Грейвз, восседая в кресле в гордом одиночестве, размышлял, водя пальцем по хрустальному фужеру с вином.

' — Нейтан Хейвуд… хорошая цель, даже слишком. Если бы мне его предложил не Шмидт, а кто-то другой, я бы сто раз подумал. Но Георг не подводил меня ни разу, а ведь мы знакомы с ним почти четыре года. Георг не из тех, кто действует без разведки, в лоб. Но уж если атакует, то…'

… Лесли поёжился, вспомнив былое. Неприятная была ситуация, более чем…

Не просто попался, но и… хм, со всеми доказательствами, и если бы Георг выложил их тогда, то его репутации пришёл бы конец, да и репутация семьи пострадала бы очень и очень сильно.

Переиграл… благо, Шмид понял, что карты для него это так… азарт, а не заработок! Он авантюрист, а не шулер, для него вся жизнь — Игра!

Сложный был разговор… но потом Георг дал ему информацию, а потом ещё, и ещё…

… и он понял, что Шмидт — такой же игрок, просто играет не в карты, а в людей! А наблюдая за ним, направляя временами, он испытывает ничуть не меньший азарт.

Не друзья, но, пожалуй, хорошие приятели.

— Хоуэлл, — произнёс Грейвз, запив это имя вином и снова задумываясь. С Нейтаном Хоуэлллом он сталкивался за карточным столом, но, говорят…

… и он знает, у кого спрашивать! Нейтан только кажется невозмутимой ледяной глыбой, а эмоции там — как в вулкане. Страсти, и страстишки, и… он это, пожалуй, раскопает! Всё…

С