Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

Так или иначе, с этого дня я был вооружен. Конечно тридцать четыре патрона не так уж и много, но с другой стороны, войну я устраивать не собирался, а если я увижу лося или кабанчика, то постараюсь не промахнуться, и, следовательно, обеспечу себя едой. Правда произойти это может чисто случайно, потому что я далеко не охотник, и если в корпусе, мне и довелось стрелять из похожего оружия, и довольно метко, то найти для себя цель, среди зверья, будет гораздо труднее.

Валенки оказались мне маловаты, как минимум на размер, а то и два меньше. Но в одном из них, обнаружился мешочек с медными монетами Николая II, которых я насчитал больше рубля, зачем они нужны были хозяину, не знаю. Скорее просто по крестьянской рачительности, а вдруг, когда пригодятся. Свернутая в большой, и почти неподъемный рулон парусина, обвязанная веревками, оказалась самым настоящим раздельным парусом. лодки с таким парусом я видеел довольно часто. Во всяком случае, мне так показалось. И единственная проблема, состояла в том, что я ни разу не ходил, под этим самым парусом. Точнее сказать, в свою бытность отдыха на Лазурном берегу, о котором хотелось бы забыть, пару раз выходил в море с опытным шкипером, но опять же в качестве пассажира, поэтому никаких навыков в этом отношении не имел. Но и избавляться от него по понятным причинам не стал. Пока же использовал в качестве собственного ложа расстилая его на ночь, в лодке, и ложась спать на достаточно мягкое основание. Позже, можно будет сделать из него навес, или может что-то еще, пока не знаю. Но много места он не занимает, да и тащить его на себе, пока не нужно.

Вообще-то я рассчитывал, самое многое на то, что в конечной точке следования, окажется насыпь, а на скале над ней что-то похожее на староверческий крест. Как писал когда-то Матвей Сердюков, этот крест образовался сам собой, после подрыва им скалы, для того чтобы укрыть под обвалом вход в тайник.

Крест, точнее что-то его напоминающее, при этом сильно изуродованное, я обнаружил практически сразу. Конечно под сделанное в письме описание он походил мало, но если включить воображение, то в том, что я увидел на скале, вполне можно было различить что-то похожее на крест. К тому же, в письме были указаны и некоторые другие приметы, и вот как раз они сошлись стопроцентно. Так, что я ни минуты не сомневался в том, что добрался до нужного места.

Правда имелись и отличия, в письме было сказано, что дом, который здесь стоял был погребен под завалом камней, а здесь я видел, вполне добротную избу. Конечно не пятистенок, но тем не менее. Вполне приличных размеров. А уж для охотничьей заимки, так и вовсе, это строение можно было считать шикарным. Честно говоря, я расстроился. Получалось, что избу, похоже все-таки откопали, пристроили к ней крышу, и продолжили использовать. Во всяком случае, легкий дымок поднимающийся над трубой говорил именно об этом.

Расстроился же скорее из-за того, что схрон наверняка обнаружен. Ведь если раскопали строение, значит нашли и вход в подвалы. И, следовательно, денег там уже «Йок», как говорят киргизы. Это конечно плохо, но не особенно смертельно. Если я доберусь до Франции, надеюсь что-там к тому времени, что-то да скопится. Домик там есть, одним словом выживу, не впервой. Обидно, досадно, но ладно. Пока же надо все же, наведаться в домик, и поговорить с хозяином, вдруг услышу, что-то интересное. Привязав свой ялик к пристани, подхватил карабин, закинув его за плечо, и поднялся вверх по склону, к избушке. Здесь еще раз огляделся. Ну, да так и есть. Отсюда крест на скале выглядел гораздо лучше, и одна из перекладин, как раз указывала на избу. Если и были до этого какие-то сомнения, то разом все закончились.

Глава 3

3

Только собрался постучать, как дверь открылась и из избы вышла молодая девушка, причем, что оказалось для меня совершенно неожиданным, эту девушку я прекрасно помнил, и хорошо знал. Едва взглянув на нее, воскликнул:

— Санька⁉ А, ты откуда здесь взялась?

Девушка подняла на меня глаза, пару мгновений вглядывалась в мое лицо, и видимо все же вспомнив, или узнав меня, все же последний раз, когда она меня видела мне было лет пятнадцать.

— Сергей… Петрович? — несколько удивленно произнесла она. — А, вы, откуда здесь?

— Да, какой-там Петрович! Сашка! Давно нет, ни Петровичей, ни кадетов, ни дворян.

— А, как же?

— Да, вот так. В дом-то пустишь?

Это была Александра Ложкина, дочь нашей кухарки Глаши, и моя молочная сестренка. Хотя в этом все же были кое-какие сомнения, потому, что мать всегда утверждала, что выкармливала меня сама. Но то, что я всегда называл кухарку мамой Глашей, я помнил точно. И это никогда не возбранялось. Может где-то в столицах и сохранялось дворянское чванство, а в Омске, где прошло мое детство, до отъезда во Владивосток, мы не чинились и играли и росли всегда все вместе, и дрались с пацанами, и я не однажды возвращался домой с синяком или разбитым носом, и все это было в порядке вещей, и считалось вполне нормальным. Да и может для того, чтобы привить дух соревновательности любые частные преподаватели, приглашавшийся в наш дом, занимались не только со мною, но и с детьми прислуги, что жили в нашем доме. А в любой мой праздник, день рождения, или даже Рождество, хоть оно и считается семейным праздником, в нашем доме всегда было много детворы. При этом, приглашались все мои друзья, хоть из мастеровых, хоть из крестьян, или прислуги. Может в образовании, будущей службе, или чем-то ином, мы в итоге и получили позже какие-то различия, но все дворовые игры и все, что происходило с нами в детстве, всегда было общим. И сейчас, я был очень рад, встретив здесь, может и не подругу, но во всяком случае, старую знакомую по детским играм, и начальной учебе.

— Откуда ты здесь? — Еще раз задал я вопрос.

— Живу. — Ответила девушка, несколько потупившись.

— А, мама Глаша, — я всегда называл нашу кухарку именно так. — Дядька Никанор? — Так звали отца девушки.

— А, нет, не мамы, ни тяти. — Ксюха поднесла